Личный интерес (СИ)

- Слушаю, - голос усталый и какой-то неживой.

- Почему ты все еще там? – требовательно интересуется Шерлок.

- Отвали, - вяло отвечает Джон, - где хочу, там и сижу.

Шерлок молчит, вслушиваясь в дыхание Джона, пытаясь понять по тишине в трубке истинную причину.

- Мне больше не нужны твои записи, - сообщает он, - получил сведенья из другого источника, - Джон молчит, не проявляя любопытства. – Скажи, а ты знал, что Делайла Келли встречалась с Мэри? В романтическом плане. Вы с ней на тот момент уже были вместе, - Шерлок пытается скрыть прозвучавшее злорадство, которое выдает его заинтересованность с головой.

- Это неправда! – возмущается Джон. – Зачем ты наговариваешь на Мэри? У нее не было связей с женщинами, она была честной, искренней и доброй! – пылко заступается он за погибшую невесту. – Как ты можешь быть таким жестоким? Или это провокация? Хочешь чего-то от меня добиться? Я не понимаю твоих игр, Шерлок. Ты не имеешь права порочить ее имя…

Шерлок отставляет подальше от уха трубку, чтобы не слышать громких пузырящихся эмоциями слов. Кажется, Джон искренен в своем негодовании, и насчет маленькой провокации угадал. Как теперь вывернуть к просьбе на счет сеанса групповой психотерапии? Разговор прерывает Джон, просто бросивший трубку. Кажется, Шерлок не вполне учел его взвинченность после убийства Сары. Он снова набирает номер Джона, но тот не берет трубку. Шерлок видит, как дверь в комнату открывается, входит Джон, решительно направляясь к окну. Он приникает к стеклу, прижав к нему лоб и ладони по обе стороны от лица. Шерлок жалеет, что у него в руках не прибор ночного видения. Впрочем, выражение лица он увидеть не поможет. Бросив в кресло телефон и оптику, он сам поднимается и приникает к стеклу в точно такой же позе, зеркаля Джона. Они стоят напротив друг друга, и широкая Бейкер-стрит разделяет их, словно река, на два берега. Шерлоку хочется протянуть руку и дотянуться до Джона, но пальцы ощущают лишь холод равнодушного стекла. Шерлоку многое нужно сказать Джону, дать понять, что происходит в его беспокойном сердце. Он не знает, почему отмирает и берет скрипку. Он не знает, что будет играть, когда взмахивает смычком. Мятежная мелодия сонаты Элгара срывается со струн, уплывая от Шерлока к Джону, прокладывая мостик между ними, натягивая канат, связывающий их друг с другом. Джон опускается на подоконник, замирая, и Шерлок внезапно понимает, чего ждал тот в этой проклятой комнате, почему не уходил. Его, Шерлока, ждал, скрипки и музыки ждал. Возможно, подсознательно, возможно, не сознаваясь самому себе в этом. Шерлок играет для Джона, а Джон слушает, вдыхая вечернюю прохладу Лондона, которую они делят на двоих, так же как и сонату Элгара, и эти редкие мгновения взаимопонимания без слов. Шерлок играет для Джона, хотя никогда ни для кого раньше не играл, и это чудесно играть для него. В душе разливается ликование и восторг, Шерлок знает, что не одинок. Удивительно, что из всех людей, встреченных в жизни, именно Джон становится важным. Что в нем такого, что делает его особенным? Из-за чего вообще возник этот глупый личный интерес? Шерлок всматривается в светлый силуэт Джона и не находит ответа. Сердце и душа – тонкая материя, не поддающаяся логике и строгому анализу. И это должно бесить Шерлока, выводить из себя, но он, напротив, счастлив. Он счастлив здесь и сейчас играть для Джона, несмотря на то, что несколько минут назад они, похоже, поссорились. Шерлок знает, что это не всерьез, и уже утром он сможет позвонить Джону и попросить о помощи в расследовании. И Джон согласится, сделает все так, как нужно Шерлоку. Шерлок знаком с Джоном не так давно, но отчего-то кажется, что они знают друг друга всю жизнь, и это приятное ощущение. Джон уходит из комнаты только тогда, когда скрипка Шерлока смолкает, и Шерлок торжествующе улыбается, как когда он оказывается прав.

Время позднее, но спать не хочется. Мозг Шерлока работает и бурлит, словно кипящий на огне котел. Полученная от Майкрофта информация переваривается, расчленяется и складывается обратно в нечто целостное. Шерлоку нужно еще топлива, чтобы подкинуть в разгоревшийся в голове огонь. Он бросает взгляд на часы, чтобы убедиться, что Молли Хупер все еще на работе. Она предпочитает задерживаться допоздна, если есть интересная работа, а сегодня она ей обеспечена, в этом Шерлок не сомневается. Он поднимает телефон и выбирает в справочнике номер Молли. Молли отвечает на пятый гудок. Шерлок не любит ходить вокруг да около, а сразу высказывает вслух свою просьбу.

- Вскрытие Сары Сойер, пожалуйста, - просит он нетерпеливым тоном. – Ты не могла бы выслать мне результаты по электронной почте? Спасибо, - поспешно добавляет в конце, будто это слово убедит Молли пойти на должностное преступление.

- Инспектор Лестрейд предупредил, что ты можешь попросить, и строго-настрого запретил что-либо высылать, - едва слышно произносит Молли, но Шерлок не сдается.

- А ему совершенно не обязательно знать об этом, - говорит он. – Все останется строго между нами. Я не сдам тебя, Молли, мы же друзья. Ведь мы друзья? – напирает он.

- Да, конечно, - не может отказать Молли, - ну хорошо, я сейчас вышлю на электронный ящик. Еще даже распечатать не успела. Ты первый его увидишь…

Шерлок отключается, не дослушав Молли до конца. Она как всегда многословна, суетлива и немного навязчива. Шерлок открывает ноутбук и следит за почтой, в ожидании письма от Молли. На самом деле, этого мало. Ему крайне важно достать дело об убийстве Мэри Морстен. Дело вел инспектор Диммок, а за ним - должок. Шерлок предпочитает строить свои отношения с некоторыми людьми, также как и брат, с помощью шантажа и запугивания. Прокрутив адресную книгу, Шерлок выбирает телефонный номер инспектора Диммока и нажимает «позвонить». Диммок, похоже, находится в баре, он изрядно пьян, но говорить может. Шерлок напрягается, чтобы донести до него смысл своей просьбы.

- Дело трехлетней давности? Нераскрытое? - булькая пивом, отвечает Диммок. – И какой тебе в нем интерес? Забудь, Шерлок… Что значит, нужен? Ну нужен, так нужен… Да, я помню, я тебе должен, ты здорово прикрыл мою задницу… Да, помню, все помню… Хорошо, завтра же привезу. Только смотреть из моих рук, сам понимаешь, то се… Ладно, меня зовут, девочки тут симпатичные… Ну что еще?.. Лестрейд?.. И зачем ему нужен этот висяк?.. Ты слишком многого от меня хочешь… Ну, не знаю, смогу ли потянуть так долго… Ну может дня два, от силы. А потом, мне придется отдать ему это дело… Ладно, ладно, но теперь ты мне будешь должен, и я еще хорошенько подумаю, как взять этот должок… Договорились… Надеюсь, ты не впутываешь меня в сомнительную аферу… Ладно, верю… Ну давай, пока! Завтра с утра у тебя… Да, с делом в руках! Обещаю!

Шерлок задумчиво смотрит на телефон, прежде чем отбросить его в сторону. В электронной почте появляется сообщение о новом письме. Шерлок с волнением открывает его и вчитывается в заключение, присланное Молли. Конечно, лучше бы он сам посмотрел на тело и принял участие во вскрытии, но он по-прежнему заперт в четырех стенах Бейкер-стрит, так что приходится довольствоваться скупым отчетом патологоанатома. Так и есть, Сару первоначально оглушили, потом перерезали горло, затем исполосовали все лицо, покромсав едва ли не в лоскуты. Он рассматривает линии порезов, складывающиеся в странный модернистский рисунок. Одна линия, вертикальная, на лбу, глубже и ровнее других, это отмечает и Молли, остальные нанесены как попало и хаотически, явно в припадке гнева. Вертикальная линия на лбу что-то напоминает Шерлоку, что-то, что он видел совсем недавно. Аналогичная картинка вертится в голове, но откуда она – Шерлок не может вспомнить. Он хмурится, погружаясь в Чертоги разума, пытаясь докопаться до истины. И истина всплывает перед ним ясной очевидностью, под утро, когда солнце высветляет ночную тьму до ярко-золотого, а птицы не начинают свою привычную перекличку, которая слышна даже сквозь шум проезжающих по Бейкер-стрит машин. Шерлок идет на кухню, чтобы приготовить кофе. Ему нужно взбодриться перед визитом Диммока. Ведь, если его версия подтвердится, это будет что-то из ряда вон – не прольет больше света, а скорее, все окончательно запутает. Но сперва нужно убедиться в своей правоте. Нужно дело Мэри Морстен. Шерлок пьет сладкий кофе, щурясь на утреннее солнце, в голове как никогда за последние полгода ясно и четко, будто снизошло озарение. Внизу хлопает дверь, похоже, миссис Хадсон отправилась навестить мистера Моргенсона, своего очередного воздыхателя. По утрам они вместе завтракают в кафе. Шерлок с чашкой кофе перемещается в гостиную поближе к окну, бросая мимолетный взгляд на окна напротив. Чашка падает из рук, потому что за стеклом, бликующим солнечным светом, он видит светловолосую женщину в белом, стоящую рядом с аквариумом. Она выглядит довольно угрожающий, будто собирается столкнуть жилище Игоря на пол. Шерлок тут же вспоминает рассказ Джона о недавних событиях и о том, как едва не погиб вуалехвост. Он бросается к окну, яростно стуча кулаками, дергая на себя раму, пытаясь открыть окно. Шерлок не видит лица женщины, сожалея о том, что так не вовремя куда-то запропастилась оптика. Окно наконец-то открывается, и Шерлок кричит, стараясь перекрыть шум машин. Женщина оглядывается на окно, испуганно отступает от аквариума. Плюнув на все, Шерлок наклоняется за оптикой, преспокойно лежащей у наблюдательного кресла, а когда распрямляется, ее уже нет. Комната пуста. Дверь в жилые помещения закрыта. Шерлок хватает телефон и начинает звонить Джону. Сердце в груди колотится как сумасшедшее. В голове яркой картинкой рисуется сцена убийства Джона злобным призраком. Длинные гудки звучат набатом, на том конце провода никто не отвечает. Шерлок снова и снова звонит Джону, вглядываясь в подъЕздную дверь напротив, и лишь с пятой попытки трубку наконец-то снимают, а хриплый со сна голос отвечает: