Сломленная (СИ)

– Пустяк. Главное, что ты в порядке.

На его лице нет и следа улыбки. Он действительно переживает, и это греет душу. Все-таки я небезразлична Вове. Надеюсь, когда-нибудь меня отпустят страхи и решусь перейти черту между нами.

– Пока? – спрашиваю неуверенно. Ужасно не хочется с ним прощаться.

– До встречи, – подмигивает и отпускает двери лифта.

Наблюдаю, как кабина захлопывается, и парень, занимающий все мои мысли, уезжает. Всего секунда. Вот он был, и вот его нет. Тут же становится грустно, одиноко и пусто. Не могу дождаться момента, когда снова увижу его.

Тяжело вздохнув, подхожу к двери квартиры и жму на кнопку звонка. Мама почти сразу открывает дверь и крепко обнимает меня.

– Извини, что убежала, – говорю, обнимая маму в ответ.

Знаю, родители желают мне только добра и страшно перепугались, когда я пропала. Поэтому мой сегодняшний поступок был большой глупостью.

– Все хорошо, – гладит меня по спине и отступает на шаг. – А где Лада? Она написала, что вы вместе.

– Ее на работу вызвали. Не переживай, я была с другом.

– С Вовой? – вижу, как мама сдерживает улыбку.

Наверное, удивление ярко выражено на моем лице. Как мама узнала о Вове? Может, увидела нас через окно? Но откуда она знает его имя?

– Да. А откуда ты знаешь о нем?

– Познакомились, пока тебя искали. Хороший парень, и сильно переживал, что не успел помочь тебе, – голос срывается, и она снова начинает плакать.

К горлу подступает ком, и я едва сдерживаю себя, чтобы не присоединиться к маме. Не хочу больше плакать. Устала.

– Пойдем на кухню, – нежно целует меня в лоб и проводит ладонью по волосам.

При мысли о еде в животе начинает урчать. Даже не помню, когда ела в последний раз. За эти несколько дней из-за голода и стресса я очень сильно похудела и приобрела болезненный вид: щеки впали, под глазами образовались ужасные темные круги, а вес снизился как минимум килограммов на десять.

– Папы нет дома? – спрашиваю у мамы, садясь за стол.

– Уехал по делам, скоро вернется.

Пока я пытаюсь осилить свой обед или, скорее, полдник, возвращается Лада, а следом за ней и папа. Приходится снова извиняться за свой поступок и выслушивать лекцию о том, как родители переживают за меня и хотят, чтобы к ним поскорее вернулась их жизнерадостная девочка. Вот только она не вернется. Над этой милой, доброй и светлой девочкой неоднократно поиздевались, надругались и стерли улыбку с ее лица. Теперь она иногда появляется, только когда рядом находится определенный человек. Если меня увезут из города, не знаю, что со мной станет. Без Вовы…

– Я не хочу уезжать. Мне нужны мои друзья, – решаюсь снова поднять эту тему. – Я приехала в город, чтобы найти работу и поступить в университет. И я это сделаю.

– Ты уже нашла работу, – папа смотрит на меня с самым серьезным выражением лица, какое только видела. – Эмма, я не думал, что моя девочка будет работать в баре. Выступать перед толпой пьяных и вонючих мужиков. Тебе это нравится?

– Мне нравится петь, а перед кем – не важно.

– Вот и допелась! – повышает голос, и я тут же сжимаюсь.

– Вадим… – пытается вмешаться мама.

– Что «Вадим»?! Посмотри, до чего дошла наша дочь! Я разве могу спокойно на все это реагировать?!

– Криками ничего не исправишь.

Я ничего не чувствую, кроме злости на саму себя. Меньше всего хотелось разочаровывать родителей. Но я поступила так, как подсказывало сердце. Мне нравится петь, и полюбила бар Фрэда. Наши посиделки с друзьями Лады, шуточки Дикса и музыка. Я чувствую, что там мое место, и из-за каких-то уродов не готова отказаться от всего.

– Я не желаю, чтобы ты ходила в тот бар, – наконец папа возвращает свое внимание мне, – и тем более выступала там. Если пообещаешь, что забудешь туда дорогу, мы позволим тебе остаться в городе.

Недолго думая, киваю, тем самым соглашаясь на папины условия.

– Обещаю.

Сейчас самое главное – остаться в городе, а остальное решится само собой.

– Женщина, которая тебя привезла, оставила свою визитку, – берет с подоконника маленькую белую карточку и протягивает мне, – сказала, чтобы ты позвонила ей.

Только сейчас вспоминаю, что отключилась, едва переступив порог квартиры. Я так и не заплатила моей спасительнице. Читаю имя, выведенное золотыми буквами на белом фоне: «Зеленцова Наталья Федоровна, арт-директор салона красоты». Обязательно нужно будет позвонить ей и поблагодарить еще раз. Не представляю, что могло произойти, если бы она не остановилась и не помогла мне оттуда выбраться.

Несмотря на дикую усталость, я вынуждена взять себя в руки и поехать с родителями в полицейский участок. Отсидев небольшую очередь к следователю, проходим в просторный кабинет, и мне приходится снова прокрутить в голове все детали того ужаса, который пережила. Я словно отключила все чувства и рассказала все так, будто это случилось не со мной, а с кем-то другим. Безэмоциально выдала все, что запомнила, описала моих похитителей и дом, в котором меня держали, а также назвала имена.

После нескольких минут тишины следователь, наконец, тяжело вздохнул, черкнул что-то ручкой на листке бумаги и поднял на нас усталый взгляд.

– Вы должны понимать, что это детки богатых и очень влиятельных родителей. Один парень – сын прокурора, второй – депутата. Нам уже поступали на них жалобы, и даже пытались дать делу ход, но… – пожимает плечами. – Как я и сказал, их родители высокопоставленные лица, поэтому не могу ничего обещать.

– Нам от этого должно быть легче?! – срывается папа. – Мою дочь похитили, драли ее до потери сознания, а теперь им все должно сойти с рук?! Вы вообще понимаете, что говорите?

– Я прекрасно понимаю ваши чувства. У меня тоже есть малолетняя дочь. Но что я, простой следователь, могу сделать? Будь моя воля, устроил бы для этих уродов то же самое, что они делают с девушками. Вы написали заявление, и я сделаю все возможное, но кто их родители, вы уже знаете. Поэтому я бы не рассчитывал на какое-то серьезное наказание.

Не желаю больше ничего слушать. Зря мы приехали сюда. Только в очередной раз заставили думать о том ужасе, который я изо всех сил стараюсь забыть. Поднимаюсь со стула и выбегаю из кабинета. Оказавшись за дверью, в пустом коридоре, даю волю слезам. Я не хотела плакать, но все чувства сами собой рвутся наружу. Почему наш мир настолько жесток, что позволяет таким уродам делать все безнаказанно?! Почему такие, как я, должны быть игрушками в их руках и страдать?! Почему?!

Сползаю по стене и сажусь на пол, закрывая лицо руками. Еще несколько часов назад я была почти счастлива и на некоторое время смогла выбросить из головы все плохое, что со мной случилось. А сейчас мне снова разрывает душу в клочья. Как мне справиться с этим? Как жить дальше?

Глава 19

Сегодня день рождения моей мамы, но из-за того, что папе нужно срочно выйти на работу, празднования не будет. Обидно. Мне хотелось устроить для мамы праздник и провести этот день в кругу семьи, но родители собрались домой рано утром. Грустно с ними прощаться, и в то же время мечтаю остаться наедине с собой. Никого не желаю видеть и слышать. Хочу, чтобы не напоминали о случившемся, все забыть и продолжать жить дальше.

– Не переживайте, со мной все будет хорошо, – пытаюсь убедить родителей, стоя возле их машины.

Папа заключает меня в крепкие объятия и целует в макушку. Мама в этот момент утирает платком слезы и держит меня за руку. Как только папа отстраняется, на смену ему приходит мама.

– Моя девочка, – тихонько произносит она, – звони мне чаще, будь всегда на связи.

– Хорошо, мам.

Вчера Лада принесла мне подарок от всех наших друзей – новый смартфон. Он, конечно, не сравнится с моим стареньким телефоном, который утопили в стакане… Так что теперь я снова буду на связи со своими родными и друзьями.

Распрощавшись с родителями, возвращаюсь в квартиру и закрываюсь в своей комнате. Наконец-то меня никто не будет трогать, задавать вопросы и пытаться отвлечь. Скоро все встанет на свои места, боль отступит, а воспоминания… останутся лишь воспоминаниями. Может, теперь начнется светлая полоса в моей жизни? Ведь не может же все время быть плохо?