Лунные пряхи

— Ах, его. Это было сто лет назад. Точнее, на Рождество.

— Вот как, значит. Кстати, я вдруг вспомнила, что два твоих последних письма были удивительно бессодержательными. Ни в кого не влюблена, и сердце твое свободно?

— Абсолютно.

Подтянув к себе розовую гвоздику на покачивающемся стебле, я вдохнула ее аромат.

— Ну, тогда дело другое, — кротко заметила Франсис. — Иметь сердце вроде пластилина — это, конечно, замечательно, только в один прекрасный день благодаря своим порывам ты влипнешь в какую-нибудь историю, из которой не так-то легко будет выбраться. Слушай, а над чем это ты смеешься?

— Да так, ни над чем. «Паоло» заберет нас в понедельник?

— Если все будет хорошо. Поедешь с нами на Родос? Прекрасно. Хотя в данный момент у меня такое ощущение, что я в жизни не захочу сдвинуться с этого места. Экскурсоводы определяют это словечками «просто и незатейливо», но здесь так хорошо, так потрясающе тихо… Ты только прислушайся.

Жужжание пчелы над лилией, тихое шуршание морских волн по гальке, приглушенные голоса греков…

— Я сказала Тони, что, на мой взгляд, лучше бы им сохранить все как есть, — заметила я. — Ведь здесь настоящий райский уголок.

— Ммм. И ты была права, любовь моя. Цветы, которые мне удалось увидеть, даже те, что растут вдоль дорог, способны заставить женщину напиться.

— Но ты ведь приехала сюда на яхте?

— О да, но, когда мы застряли в Патрах в воскресенье, трое из нас взяли напрокат автомобиль и отправились обследовать окрестности. До наступления темноты оставалось немного времени, и мы не успели уехать далеко, но я заставляла шофера останавливаться так часто, причем тут же опрометью бросалась в поле, что он решил было, что я либо свихнулась, либо страдаю хроническим циститом. Но стоило ему сообразить, что я бегаю смотреть на цветы, как он знаешь что сделал?

Я прыснула со смеху:

— Собрал для тебя букет?

— Да! Возвращаюсь я к машине, а там стоит он, шестифутовый образчик величественной эллинистической мужественности, и поджидает меня с охапкой орхидей, анемонов и каких-то фиалок, от которых у меня на несколько градусов взлетела температура. Ну разве они не милые?

— Вообще-то я не знаю, о каких фиалках…

— Да не фиалки, балда, а греки! — Она снова блаженно потянулась. — Боже, как же я рада, что приехала сюда! Я собираюсь наслаждаться каждой минутой, проведенной здесь. Почему, ну почему мы живем в Англии, когда могли бы жить здесь? А кстати, Тони-то почему живет здесь, а не в Англии?

— Говорит, здесь можно будет неплохо заработать, когда они возведут новое крыло — точнее было бы сказать, когда они построят гостиницу, которая на самом деле будет гостиницей. Я еще мысленно полюбопытствовала: сам-то он вложил в нее деньги? И еще он говорит, что у него больные легкие.

— Гм. С виду он типичный горожанин, слишком типичный, чтобы обосноваться здесь, даже на короткий период… если только к этому не имеют отношения прекрасные глаза нашего хозяина. Они ведь вместе приехали из Лондона, да? Он-то каков из себя?

— Стратос Алексиакис? А откуда ты… ой, ну конечно, я и забыла, что обо всем тебе написала. Он производит очень приятное впечатление. Послушай, Франсис…

— Ммм?

— Не хочешь прогуляться вдоль берега? Скоро уже стемнеет. Я… мне и самой хотелось бы пройтись.

Это было неправдой, но то, что я собиралась сказать, едва ли можно было обсуждать под открытыми окнами.

— Ладно, — дружелюбно согласилась она, — только допью эту чашку чая. Как ты провела время в Чанье, если она так произносится?

— Нет-нет, это сочетание букв произносится не как «ч», а как «х» с придыханием. Ханья.

— Ну и как она?

— Ой, там… там было очень интересно. Есть даже турецкие мечети.

И еще об одном мне следовало упомянуть в отношении Франсис: одурачить ее было невозможно. Во всяком случае, мне это не удавалось. Наверное, она достаточно поднаторела в распознавании невинного вранья времен моего детства. Метнув на меня быстрый взгляд, она вытряхнула очередную сигарету из пачки.

— Значит, было интересно? Где же ты ночевала?

— В самом крупном отеле в центре города, я забыла название. Ты куришь одну за другой, заработаешь рак.

— Непременно, — промурлыкала она, зажигая сигарету. Затем еще раз взглянула на меня поверх пламени и поднялась на ноги. — Ну, пойдем. Только почему вдоль берега?

— Потому что там уединенно.

Комментариев с ее стороны не последовало. Мы пробрались сквозь яркие островки астр и вышли на нечто вроде каменистой тропки, которая вилась вдоль невысоких и сухих каменных глыб, граничащих с галькой. Чуть дальше впереди начиналась песчаная гряда, где мы могли идти рядом.

Я сказала:

— Мне надо кое о чем с тобой поговорить.

— О прошлой ночи, проведенной в Ханье?

— А ты чертовски догадлива, не правда ли? Да, в общем-то.

— Так вот почему ты засмеялась, когда я сказала, что твои порывы однажды доведут тебя до беды? — Поскольку я промолчала, она искоса бросила на меня лукавый взгляд. — Не мне судить, но, по-моему, Ханья — не самое подходящее место для дурного поведения.

— Да я вообще не была в Ханье прошлой ночью! И я не… — Оборвав фразу, я неожиданно хихикнула. — В сущности, я действительно провела ночь с мужчиной, только как-то забыла об этом.

— Судя по всему, — невозмутимо заметила Франсис, — он произвел неизгладимое впечатление. Ну-ну, продолжай.

— Ой, Франсис, милая, как же я тебя люблю! Да нет, это никакая не грязная любовная интрижка, да и когда я себе такое позволяла? Дело в том… Я столкнулась с бедой — это произошло не со мной, а кое с кем другим, и я хочу рассказать тебе обо всем и спросить, могу ли я тут чем-нибудь помочь.

— Если это не твоя беда, нужно ли тебе вообще что-то делать?

— Да.

— Сердце словно мягкий воск, — смирившись, произнесла Франсис, — и разум под стать. И как же его зовут?

— Откуда ты знаешь, что здесь замешан мужчина?

— Так всегда бывает. Кроме того, полагаю, именно с ним ты и провела ночь?

— Ну да.

— Кто он?

— Инженер-строитель. Его зовут Марк Лэнгли.

— А-а.

— При чем здесь «а-а»! Вообще-то, — отчеканила я, — он мне даже противен.

— О господи, — изрекла Франсис, — я знала, что когда-нибудь это случится. Да не смотри ты на меня волком, я же поддразниваю тебя. Ладно, давай дальше. Ты провела ночь с противным инженером по имени Марк. Начало интригующее. Рассказывай дальше.

Резюме ее, когда я наконец закончила свой рассказ, прозвучало коротко и ясно:

— Он велел тебе уйти и держаться подальше от этого дела, а за ним есть кому приглядеть. Судя по всему, они с этим Ламбисом составляют весьма предприимчивый тандем, и твой Марк, вполне возможно, к настоящему моменту уже поправился. Вдвоем они вернутся на свою яхту и, можешь быть уверена, во всем прекрасно разберутся. Я бы на твоем месте лезть в это дело не стала.

— Д-да, наверное, ты права.

— И потом, чем ты можешь помочь?

— Ну понятно же, я могла бы рассказать ему, что я выяснила. То есть я абсолютно уверена, что это были Тони, Стратос Алексиакис и Софья.

— Вполне возможно. Если твой Марк точно запомнил все, что увидел и услышал, и на месте преступления действительно присутствовали некий англичанин, а также человек в критском костюме, и еще один грек, и женщина… — Она помолчала. — Да, стоит только допустить участие Тони в этой истории, и остальные действующие лица вырисовываются со всей неизбежностью. Узкий замкнутый круг: Тони, Стратос, Софья, Джозеф… и незнакомец — то ли англичанин, то ли грек, с которым Тони определенно был знаком и разговаривал.

Замерев на месте, я в упор уставилась на нее.

— Он? Но он-то тут при чем? Его же там не было. Были только грек, критянин и…

— Милая моя, — мягко сказала Франсис, — ты настолько сжилась с подходом Марка к этому делу, что забыла, с чего все началось.

— А с чего все началось?

— Был убит человек, — сказала она.