Игры в любовь

— Когда он возвращается? — спросила она.

— На следующей неделе.

— Вместе с новенькой?

— Наверное. Она живет в Лондоне, так что в любом случае мы скоро ее увидим. Ты же знаешь, как Мику нравится приводить их сюда, дабы мы одобрили его выбор. Ах да, я так и не сказала, как ее зовут. Кэти.

— Чудо!

Джуди отсалютовала стаканом. Не вынимая булавок изо рта, Салли потянулась к кофейному столику за своим стаканом, и они чокнулись за здоровье неведомой Кэти.

— По описанию она ничего, — невнятно промычала Салли.

— Молоденькая, — добавила Джуди с высоты своих немалых лет, которых натикало уже тридцать три.

— Ну да… Хорошенькая и молоденькая.

— Как по-твоему, может, нам стоит их предупреждать?

Салли удивленно посмотрела на Джуди:

— Ты серьезно?

— Ну… — Джуди вдруг смутилась, — просто, понимаешь, мы уже столько их перевидали… Ты, конечно, больше… Но порой я смотрю на очередную брюнеточку и думаю, до чего же гадко, что мы ее не предупредили. Хоть бы намекнули, что ли… Они ведь все так радуются, аж светятся, будто Мик в них лампочки зажигает.

— Угу, — задумчиво согласилась Салли и вынула булавки изо рта. — На днях я на автобусной остановке видела такой щит, с рекламой мобильного телефона. Парочка целуется, а парень поднял руку с трубкой, и из нее на них льется свет. Как в кино… И я вдруг вспомнила Мика. Он же как никто умеет показать, что ты лучше всех на свете.

В сексуальном плане Джуди была не во вкусе Мика — высокая и основательная, в компании все больше молчит, а главное — блондинка, хоть и не очень удачного оттенка. И все же Джуди отлично понимала, что имеет в виду Салли. У Мика потрясающая способность во время любого разговора (даже самого незатейливого) полностью концентрироваться на собеседнике — ровно до тех пор, пока он не переключится на кого-то еще. Мик — самый обаятельный человек из всех, кого Джуди встречала в своей жизни. Ему прощаешь почти все, даже эту его ужасную привычку обольщать, очаровывать, а потом бросать. Настоящий жонглер женскими сердцами. И при этом ни грамма фальши. Он всегда говорит от чистого сердца. Перед таким напором искреннего интереса ни одна женщина не устоит. Мик словно журналист, в гости к которому пожаловала знаменитость. Пока ты на его ток-шоу, он весь твой. А ты — вся его.

— Но ты же не всерьез предлагаешь мне поговорить с этой Кэти? — недоверчиво спросила Салли. — И что я ей скажу? «Видишь ли, дорогая Кэти, наш Мик никогда и ни с кем не остается долго, скорее всего через несколько месяцев он разобьет тебе сердце и уйдет к девушке, похожей на тебя, так что спасайся бегством, пока еще не слишком больно…» Так, что ли? Она же просто решит, что я завистливая старая кляча. И потом, даже если она мне поверит, то все равно будет убеждена, что именно ей удастся изменить его. Люди учатся лишь на своих ошибках.

— Пожалуй, — признала Джуди. — Я вообще-то ни на что и не надеялась. Просто когда видишь, как эти малышки суют голову в пасть льва, то как-то…

Салли встала и скинула банный халат. Натянув платье — шикарный красный креп, она подошла к зеркалу проверить, как смотрятся укороченные бретельки.

— Мик ведь не откусывает им головы, — сказала Салли своему отражению. — Он же такой классный, с ним чувствуешь себя абсолютно свободной, и он знает столько всякой всячины, и в постели просто супер. А все эти девчонки лет на десять моложе его… Да он для них точно божья благодать! Конечно, он разбивает сердца, когда их бросает, но ведь за все надо платить. Уверена, потом они лепят своих мальчиков по его образу и подобию, обучают всем его штучкам… Господи, бывает куда хуже! Он ведь не какой-нибудь законченный мерзавец, он просто не способен на серьезные и длительные отношения. Его срок — не больше года…

— Года?! — воскликнула Джуди. — На моей памяти он ни с одной не продержался дольше шести месяцев, факт! Ах да, — она виновато посмотрела на Салли, — ты с ним была год.

— Ага. Даже четырнадцать месяцев. А потом он разбил мне сердце и т. д. и т. п., а позже я поняла, что Мик — это Мик, и мы сумели стать друзьями. Ну, как сзади, нормально?

— Нормально. Впрочем, я не понимаю, что тебя не устраивало. На твоем месте я бы завязала их узелками, и все дела.

— Джуди! — Салли картинно округлила глаза. — Узелки на приличном платье? Да ты что?

— Ладно, ладно, шучу. — Уловив облегченный вздох Салли, Джуди добавила: — На самом деле я бы их приколола булавками к лифчику.

— Прекрати! — Салли заткнула уши. — Слышать такое не могу!

Она сняла платье, снова влезла в халат и, вооружившись иголкой с ниткой, устроилась в углу дивана.

— А как у тебя дела со Скоттом? — проникновенным тоном спросила она, следуя неписаному правилу всех добрых подруг: за вечер надо обсудить любовную жизнь обеих, как прошлую, так и нынешнюю.

Джуди уныло вздохнула. Мысли о Мике и Салли всегда поднимали ей настроение: у них такая яркая жизнь, в ней столько драм и событий, что дружба с этой парочкой возносила ее над скукой и серостью ее собственной жизни. Всякий раз, когда Салли спрашивала о секретарских буднях или о сердечных переживаниях, Джуди впадала в тоску от убогости своего существования. Ну, со Скоттом, может, и не так тоскливо, как с другими, но эти отношения — заведомый тупик, а это ничуть не лучше.

— Он вечно вкалывает, — пробормотала она. — Я давно уже его не видела.

— Не расстаешься с мобильником? — невинно спросила Салли.

Мерзкий брусок из синей пластмассы лежал на кофейном столике и словно издевался над Джуди, упорно отказываясь звонить.

Джуди смущенно подергала себя за волосы.

— Сказал, что постарается позвонить… Откуда я знаю. Может, и правда позвонит. Только он предупредил, чтобы на этой неделе я не рассчитывала. Он сдает большой проект.

— Что за проект?

— Ох, его с души воротит, зато деньги приличные. Ему заказали миллион фоток для одного онлайнового магазина. Какой-то фотокаталог. Совершенная бессмыслица, но платят аккуратно.

— Ясно. Хотя я не понимаю, почему он не может заглянуть к тебе в перерыве между съемками, — заметила Салли, эхом вторя мыслям Джуди.

Та пожала плечами:

— Вообще-то он сказал, что на следующей неделе точно позвонит. Обычно если Скотт обещает, то делает.

— Мужчины все такие, — утешила Салли, — полностью растворяются в работе. Хотела бы я так. Если мне кто-то нравится, я о нем думаю как заведенная, а как увижу, прямо летать хочется, даже если я по уши в работе. — Она испытующе посмотрела на Джуди: — А для тебя самой это много значит? Я имею в виду, он тебе по-настоящему нравится?

Что ни говори, а Салли умеет глядеть в корень. Обычно Джуди с удовольствием наблюдала, как Салли препарирует чужие душевные травмы, но совсем иное дело, когда лазером проходятся по твоим чувствам.

— Даже не знаю. — Джуди снова пожала плечами. — Иногда думаю, может, и хорошо бы встретить кого-то другого. Знаешь, как это бывает. Навоображаешь о мужике черт знает что, потому что кроме него глянуть не на кого, а потом подворачивается кто-то еще, и ты понять не можешь, а какого хрена убила время на этого урода, который ему и в подметки не годится. Только Скотт… — Она помолчала, пытаясь сбивчивые, беспорядочные мысли сложить во внятные слова. — Скотт другой. Он очень… глубокий. Вот я не знаю, о чем он все время думает.

— Ага, не очень он разговорчивый, — тактично поддакнула Салли.

Скотта, как и всех прочих новых знакомцев Джуди, предъявили Салли и Мику, и впечатление он произвел тягостное. Салли с Миком и вообще занудностью не грешили, а уж перед новыми знакомыми они просто устраивали шоу, блистая общительностью, искренностью и остроумием. Это умение показать себя с детства взращивали их родители, типичные представители среднего класса, которые всюду таскали их за собой и заставляли общаться с людьми. Скотт же оказался угрюмым молчуном, он мало что поведал о себе в первую встречу — впрочем, как и в пятую. Бесконечные попытки Салли разговорить Скотта напоминали тщетные атаки волн на каменный парапет — волны раз за разом разбивались о мощную стену. Разумеется, когда-нибудь волны все-таки возьмут свое и смоют чертовы камни, но на это ведь уйдут века.