Любовь, в которую трудно поверить

– Так вы живете в Сан-Франциско?

– Временно, – ответил он. – Собираюсь сменить место жительства. Надеюсь, вы не против, если я у вашей матери отниму немного времени? У нее удивительный вкус в том, что касается внутренней отделки домов.

– Откуда вам это известно? – не удержалась от вопроса Шарлотта.

– Шарлотта! – укоризненно произнесла Моника, явно недовольная столь прямолинейным вопросом.

– Я видел, что она сделала с домом моей сестры, – улыбнулся Питер.

– Его сестра Беверли Томас, – пояснила Моника. – Ты ведь помнишь Беверли?

– Да, помню. Я не знала, что ты помогала ей обставлять дом.

– Это было во время твоего отсутствия, – немного резко сказала мать. – Пожалуйста, скажи женщинам, что сегодня я не могу помочь им в шитье. – С этими словами Моника взяла со столика сумочку, но, подойдя к двери, остановилась. – Кстати, сегодня Энни встречается с Эрин Маккарти и ее мужем. Насколько я понимаю, они заинтересованы в усыновлении ребенка.

Сказанное не удивило Шарлотту. У Эрин недавно случился очередной выкидыш, и она сильно переживала по этому поводу.

– Да, еще звонил рабби Циглер. Сказал, что Гольдманы тоже хотели бы договориться о встрече. Я не уверена, захочет ли Энни, чтобы ее ребенок воспитывался в другой вере, но Адам Гольдман – всеми уважаемый адвокат. Я слышала, что он собирается баллотироваться в законодательное собрание штата.

– Вряд ли Энни все-таки решится отдать ребенка, – заявила Шарлотта. – Не знаю даже, следует ли спешить с усыновлением. Может, сначала стоит обсудить, чем мы сможем ей помочь, если она захочет оставить ребенка.

– Не знаю, в чем может заключаться моя помощь, – отмахнулась Моника. – Времени, конечно, мало, но давай поговорим об этом чуть позже. – Она смерила дочь пристальным взглядом. – Кстати, прежде чем ты выйдешь из дома, советую тебе что-то сделать с волосами. С такой прической на работу не ходят.

Сказав это, Моника вышла. Впрочем, Шарлотта пропустила мимо ушей «шпильку» относительно своей прически. Персона Питера Лоусона интересовала ее куда в большей степени. С трудом верилось, что у матери роман с новым мужчиной. В жизни Моники был только один мужчина – отец Шарлотты. Они были вместе с двадцатилетнего возраста. Они так любили друг друга, что каждый легко угадывал мысли другого. По крайней мере, Шарлотте казалось, что мать всегда знает, о чем думает отец.

Что же до того, был ли отец в курсе мыслей матери, Шарлотта подозревала, что здесь все не так просто. По крайней мере, для нее самой мать неизменно оставалась загадкой. Для окружающего мира у Моники Адамс было одно лицо, для узкого круга близких людей – совсем другое. Сегодня на кухне Шарлотта видела именно такое. Женщина, уходившая из дома с блаженной улыбкой девочки-подростка, была Шарлотте незнакома. Она привыкла думать, что уже не дождется от матери сюрпризов, но не тут-то было.

– У моей матери сегодня свидание, – сообщила Шарлотта Каре, когда они встретились в комнате над магазином, где стояли швейные машинки. Только что закончился частный урок по кройке и шитью, и у них было несколько свободных минут прежде, чем соберется вся их группа. – Ты можешь в это поверить?

– Вообще-то, нет, – призналась Кара, удивленно выгнув брови. – Ты в этом уверена?

– Я только что наткнулась на них двоих. – Шарлотта до сих пор не могла выбросить из головы эту картину. Мать беспричинно улыбается и строит глазки незнакомому мужчине.

– Хочешь чаю? – спросила Кара, подойдя к столу, на котором стояли кофейник и чайник.

– Я в шоке, Кара, – сказала Шарлотта, пока та заваривала чай. – Я прихожу домой проведать мою хворую мать, которая утверждала, что после смерти моего отца не проживет и дня, и вот теперь, менее чем через год, она отправляется на свидание. Что происходит?

– Жизнь продолжается, вот что. Как и положено. Кто же ее ухажер?

– Некий Питер Лоусон. Я его не узнала, но он, оказывается, брат Беверли Томас. Он собирается купить себе дом в Бухте Ангелов, и ему якобы нужна помощь моей матери. Оказывается, Моника Адамс у нас великий специалист в области интерьеров. – Это был еще один факт, ускользнувший от ее внимания. – Нет, я знала, что она хорошая домохозяйка, но не ведала о ее великих дизайнерских талантах.

– Она прекрасно отделала дом Филлис Флетчер.

В прошлое Рождество ее кухня удостоилась приза, – сказала Кара, протягивая Шарлотте чашку чаю.

Шарлотта задумчиво сделала глоток.

– Я не знала, да и откуда мне было знать? Мать со мной практически не разговаривает, только критикует.

Кара склонила голову набок и окинула ее задумчивым взглядом.

– Похоже, ты сильно этим расстроена? Почему? Твоя мать ведь не обманывает тебя.

– Просто это на нее не похоже. Обычно она старомодна в том, что касается свиданий, любви и секса.

О господи, неужели она тоже занимается сексом? Как ты думаешь?

Почему-то эта мысль была ей крайне неприятна.

– Вряд ли она занимается им в данный момент, – рассмеялась Кара. – Она не похожа на любительницу послеобеденного секса.

Шарлотта вздохнула.

– Она не похожа на любительницу любого секса. Не в ее привычках проявлять свои чувства. Я почти не видела, чтобы мои родители целовались. Если они что и делали, то в спальне, в темноте и абсолютно беззвучно. – Она умолкла, увидев, что в комнату входят приятельницы ее матери. – Интересно, а они знают, что у нее на уме? – пробормотала она.

– Твоя мать помогает старому другу найти дом. Не вижу причин переживать, – сказала Кара. – Посмотри на это с позитивной стороны. Если твоя мать кого-то нашла, значит, ей будет не до тебя. Ты, так сказать, соскочишь с ее крючка. Заведешь свой собственный дом, будешь иметь личную жизнь и даже, возможно, секс, – добавила Кара с лукавой улыбкой. – Кстати, коль о нем зашла речь, хочу спросить, как там поживает Эндрю?

– Понятия не имею. Вчера он умолял меня поужинать с ним сегодня вечером, но утром я получила загадочное сообщение, что он-де не сможет прийти. Никаких объяснений. Я наконец сказала «да», он же сказал «нет».

Кара нахмурилась.

– Хм, загадочно. Он вот уже несколько недель уговаривал тебя куда-нибудь с ним сходить. Должно быть, это что-то важное.

– Наверно, это судьба. И она подсказывает мне не идти еще раз той же дорожкой.

– Ты не веришь в судьбу, – напомнила ей Кара.

– А пора бы начать. – Шарлотта умолкла, видя, что одна из ее пациенток, Виктория Бейкер, остановилась возле стола, чтобы налить себе кофе.

– Привет, как дела? – спросила Виктория, худенькая брюнетка с усталым взглядом. Под глазами у нее залегли темные круги. Шарлотта моментально насторожилась.

– С тобой все в порядке, Виктория?

– Вчера всю ночь не могла уснуть. Сомневалась даже, стоит ли мне приходить сюда, – призналась та.

– А почему нет? – удивилась Кара. – Ты одна из наших постоянных участниц.

Виктория судорожно вздохнула.

– Мы с Дэвидом разговаривали с преподобным Шиллингом о возможности усыновить ребенка Энни.

Сердце Шарлотты екнуло. Она знала, что Виктория и ее муж давно пытаются зачать ребенка и сколько денег они истратили на ЭКО.

– Не знаю даже, смогу ли я сегодня работать над одеялом, – добавила Виктория. – Для нас будет удар, если нам откажут в усыновлении. – Она на миг умолкла. – Шарлотта, ты случайно не знаешь, какие там планы у Энни?

– Извини, но сказать что-то определенное не могу.

– Наверно, я зря даже спрашивала. Эрин Маккарти и ее муж тоже надеются усыновить этого ребенка. Мы с Эрин давно уже сочувствуем друг дружке по поводу нашего с ней бесплодия. Странно, что мы с ней стали в некотором смысле соперницами.

– Энни, возможно, оставит ребенка, – сочувственно сообщила Шарлотта. – Она еще не решила.

– Разумеется, это ее право, – кивнула Виктория. – Я бы на ее месте поступила точно так же.

– Слушай, я вчера видела твоего брата, – прервала ее Кара. – Он о чем-то спорил с какой-то девушкой-готом [1] у входа в заведение Дины. Он что, вернулся обратно в город?