Вкус запретного плода

— Хорошо… — сказал Джеф, подозревая, как Элиза, что Доктор сообщит финальную новость. Теперь он был уверен — Дорис Мартинсон опоздала на год.

Утром, когда приехал Доктор, Джеф пригласил его в патио. Но Ирвин Коун тихо произнес:

— Нет, Джеф, выберем более уединенное место.

У Джефа от страха засосало под ложечкой. В его голове мелькнула догадка — Джоан каким-то образом вовлечена в это дело. Она все знает и разрешила ТКА бросить его. Джоан была способна на это.

Они отправились в библиотеку. Отказавшись от спиртного, Доктор подался вперед на кресле.

— Джеф, сейчас я попрошу тебя кое о чем. Ты имеешь полное право встать, указать мне на дверь, даже дать пинка под зад, если я замешкаюсь.

Такая преамбула немного успокоила Джефа. Доктор собирался просить его об одолжении.

— Джеф, я буду просить не от моего имени. И не от имени ТКА. Речь идет о всей киноиндустрии. Которой ты ни хера не должен! Я могу сказать это как твой агент.

Доктор использовал такие слова только в тех случаях, когда его переполняли гнев, злость, отчаяние, разочарование. А также в критические моменты переговоров, когда он хотел показать собеседнику, что готов прервать их. Он сообщал о своей ярости, произнося нецензурные выражения, и оппонент понимал, что Доктор рассержен или обижен. Обычно в таких случаях оппонент отступал, и Доктор добивался своего. Сейчас Джеф понял, что Доктор хочет обсудить нечто исключительно важное. Подав такой сигнал и убедившись в том, что он воспринят собеседником, Доктор смог перейти к сути.

— Мне нет необходимости рассказывать тебе о том, что произошло в этом городе со времени твоего отъезда в Остин.

— Амарильо, — поправил Джеф.

— О да, конечно, Амарильо. Как там все прошло?

— Нормально. Еще одно родео. Еще одно личное появление.

В голосе Джефа прозвучал упрек.

— Они очень хотели заполучить тебя. Стоило Бадди сказать, что обычные пять тысяч долларов окажутся недостаточными, как они предложили десять тысяч.

Джеф кое-что сообразил. Более высокий гонорар, чем те, что он получал прежде, очевидно, имел отношение к Дорис Мартинсон. Она, наверно, сама добавила пять тысяч. Джеф ничего не сказал и не изменил своей задумчивой позы.

— Скажу тебе следующее — киноиндустрия, вынудившая тебя присутствовать на родео, послала меня к тебе со шляпой в руке просить об одолжении.

Доктор замолчал, ожидая, что Джеф что-то ответит. Но актер сидел молча.

— В последние дни комиссия конгресса дала понять, что она готова взорвать этот город. Я полагаю, им известны имена, даты собраний, суммы пожертвований. И они готовы вымазать нас всех красной краской.

Ты — президент Гильдии киноактеров. У тебя есть определенные обязательства перед членами гильдии. Но я прошу тебя взять на себя значительно большие обязательства. Студии просят тебя представлять всю индустрию на слушаниях комиссии!

Доктор сообщил это с такой энергией и энтузиазмом, словно он вручал премию академии. Он ожидал увидеть растерянность, изумление Джефа, неохотное согласие. Вместо этого Джеф продолжал сидеть молча, желая до принятия решения услышать максимум информации.

Доктор встал и начал ходить по комнате. Его высокие кожаные каблуки с военной четкостью стучали по полу.

— Есть много аргументов в пользу того, чтобы ты выступил от имени киностудии. Подумай хотя бы о фотографиях. Ты окажешься в одной компании с Джоном Хьюстоном, Грегори Пеком, Гриром Гарсоном, Билли Уайлдером, Эрролом Флинном, Хэмфри Богартом, Спенсом Купером. Это принесет огромную пользу твоему имиджу.

Доктор понизил голос, заговорил отеческим тоном:

— И это поможет в другом отношении, Джеф. Вся индустрия навсегда станет твоим должником. Продюсеры и руководители студий, которые вели себя как подлецы, которыми они и являются, начнут предлагать тебе роли, соответствующие твоему таланту. Они узнают о нашей сегодняшней встрече. Сейчас они с волнением ждут твоего решения.

Это было той угрозой, которую Джеф ожидал от Доктора на нынешнем этапе игры. Значит, они ждут его ответа, чтобы отблагодарить в случае согласия или окончательно отвергнуть, если он откажется.

Произнеся эту угрозу, Доктор мог упомянуть альтруистические мотивы, которые позволили бы Джефу согласиться, сохранив при этом достоинство.

— Конечно, Джеф, сейчас есть нечто более важное, чем карьера любого человека. Сама киноиндустрия. Телевидение теснит нас, занятость падает, выпуск продукции снижается. В такой ситуации расследование может оказаться смертельным ударом. Даже если ты решил никогда больше не сниматься, по-моему, ты не захочешь стать свидетелем гибели киноиндустрии, которая сделала для тебя многое.

С помощью сдержанного, но выразительного жеста Доктор напомнил Джефу о том, что этой красивой комнатой, этим большим домом и всем находившимся в нем актер обязан кинобизнесу.

— Руководители студий не собираются оставить тебя без помощи и защиты. Я не имею в виду комитет, который будет сопровождать тебя на слушания. Мы наняли лучшего юриста. Он будет находиться рядом с тобой постоянно — во время интервью, выступлений, дачи показаний, если дело дойдет до этого. Хотя я сомневаюсь. Твоя главная задача — продемонстрировать своей персоной, какие порядочные, честные люди работают в этой индустрии. Ты окажешься в центре внимания всей прессы.

Доктор выдержал паузу, чтобы эта мысль проникла в сознание Джефа. Затем он добавил:

— За несколько недель ты станешь самым важным актером Америки! Я пойму тебя, если ты не захочешь дать ответ сегодня. Но хотя бы поговори с Ли Манделлом…

При упоминании этой фамилии Джеф тотчас поднял глаза, невольно выдавая свое изумление.

— Да, Ли Манделл. Я же сказал — тебя будет консультировать лучший юрист. Он в Беверли-Хиллз. Ждет твоего звонка. Он сам выбрал тебя из всех голливудских актеров.

Помолчав, Доктор тихо добавил:

— Последнее слово останется за тобой, Джеф.

Он протянул актеру руку, хотя и не любил это делать. Впервые за все время партнерства с ТКА Джеф Джефферсон получил привилегию пожать руку Коуна.

Доктор уехал. Дом был пуст или казался пустым — Марта готовила на кухне обед. Молчаливая, отсутствующая, она могла с равным успехом находиться в другом доме или штате.

Джеф повернулся, чтобы сесть в большое кожаное кресло, но потом передумал и решил пройти к бассейну. Он толкнул массивную стеклянную дверь и направился к воде. Полуденное тепло начало спадать. Вода в бассейне, казавшаяся голубой из-за окрашенных стен и дна, слегка рябилась под действием циркулятора. Все остальное было неподвижным.

Джеф лег в шезлонг, чтобы все обдумать. Самым знаменательным фактом была личная заинтересованность Доктора. Да, речь шла о многих клиентах ТКА. Возможно, маленький человек хотел, защищая интересы клиентов, подстраховать себя самого. Но его рвение означало нечто большее. Вероятно, он сказал правду. Это был кризис всей индустрии. Они выбрали Джефа отчасти потому что он являлся президентом актерской гильдии. Однако, несомненно, были и другие причины.

Возможно, если им понадобился жертвенный агнец, они решили откупиться Джефом Джефферсоном и не рисковать Купером, Трейси, другими упомянутыми Доктором звездами. Может быть, они хотят бросить львам одного христианина, чтобы спасти остальных.

Попадая в кризисную ситуацию, Джеф замечал, что он мысленно обращается к религиозным образам, известным ему от матери. Но жертвенный агнец, христиане, львы — это одно, а реальность — нечто другое. В словах Доктора содержалось зерно правды. Успех миссии будет означать новую карьеру. Неудача не ухудшит значительно его нынешнее положение.

Несомненно, он может позвонить Ли Манделлу, почти ничем не рискуя. Он протянул руку к стоявшему возле бассейна телефону и набрал номер Крествью 6-2551. Попросил гостиничную телефонистку соединить его с коттеджем. Джеф представился. Юрист захотел поскорее встретиться с ним. Они договорились позавтракать в коттедже Манделла.

Утром Манделл поприветствовал Джефа. Юрист был в рубашке с расстегнутым воротником; он курил трубку. Манделл на удивление сильно сжал руку Джефа, предложил ему сесть в кресло, протянул меню: «Заказывайте!» Джеф выбрал кофе, тост и апельсиновый сок. Когда Манделл поднял телефонную трубку, чтобы заказать еду, Джеф обнаружил, что крупный человек ест мало. Для себя Манделл попросил только кофе — правда, в большом количестве.