Вкус запретного плода

Он открыл калитку, чтобы Джоан прошла через нее. Запах джина смешивался с резким запахом духов. Последний обеспокоил его сильнее. Джоан оказалась возле бассейна. Джеф закрыл калитку и шагнул назад к гаражу. Он не успел осмотреть поврежденное место.

— Я не поцарапала твой чертов «кадиллак»! — крикнула Джоан.

Повернувшись, он увидел, что она с яростью смотрит на него поверх ограды. Не желая ссориться с ней, он тихо произнес:

— Я хочу извиниться за вчерашний вечер. Я не дал тебе возможности рассказать о номинации. Я рад. Очень рад.

— Ну конечно! — сказала она, с презрением намекая на то, что он завидует ей.

Повернувшись, она пошла к дому. Джеф услышал, как она тепло, приветливо поздоровалась с Мартой.

Когда он вошел в дом, Джоан уже находилась наверху. Он услышал шум льющейся воды. Работа и нервное напряжение заставляли ее сильно потеть; от Джоан исходил неприятный запах. Сейчас она хлопала дверцами шкафа и судорожно передвигала вешалки со слаксами и майками.

Это было плохим симптомом. Когда она не собиралась подпускать его к себе, она всегда объявляла об этом, надевая слаксы и майку. Тогда она выглядела скромно, по-домашнему, словно перед фотосъемкой для журнала «Дом и сад». Этот вид Джоан означал — не прикасайся ко мне. Очевидно, что-то произошло после съемок на студии. Подтверждением этого служили запах джина и аромат духов, который должен был заглушить запах пота. Может быть, она так разозлилась на Джефа, не отреагировавшего вчера на новость, что нарочно трахнулась с Гэри, чтобы отомстить мужу. Добрая, невинная, прелестная Джоан Уэст Джефферсон была способна на такое.

Однажды, подумал он с угрозой, он случайно окажется на студии в конце рабочего дня и поймает ее с поличным. Но он знал, что никогда так не сделает. Прежде всего потому, что безработные звезды появляются на студии днем только для того, чтобы обсудить важную роль в большой картине.

Также он не мог шпионить за ней, потому что возможное столкновение причинило бы ему слишком сильную боль. Он презирал Джоан за пристрастие к спиртному и измены, но по-своему любил ее. Поэтому было необходимым изображать счастливую голливудскую чету, якобы являвшуюся исключением из общеизвестного правила, согласно которому все голливудские браки заканчиваются плохо.

Семь лет назад, когда он и Джоан поженились, они поехали вместе домой, в Айову. Студия направила туда заранее фотографов, потому что это могло принести пользу его имиджу типичного американского парня и ее образу девушки из соседнего дома. Они долго позировали в двери самолета, на трапе, затем с его родителями. Джеф подсчитал, что за эти дни мать поцеловала его большее количество раз, чем за всю прежнюю жизнь.

Хотя сначала она отнеслась к Джоан с недоверием, поскольку невестка оказалась актрисой, вскоре мать Джефа приняла ее в качестве жены сына. Это произошло прежде, чем истекли четыре долгих невеселых дня их визита. На третий день Джеф отправился в сарай, чтобы помочь матери собрать яйца. Не прерывая работы, она сказала: «Она славная девушка, Джеф. Добрая. Не обижай ее». Он кивнул. Он не собирался обижать Джоан. Затем мать добавила: «И не принуждай ее».

Он уставился на мать. Она спряталась от его взгляда. Принялась еще более сосредоточенно выискивать яйца среди помета.

— Иногда у женщины пропадает желание. Женщина — не скотина. Она не может совокупляться только потому, что самец возбужден. Поэтому у тебя нет братьев и сестер. Я пыталась. Но не могла заставить себя. Поэтому не принуждай ее.

Она не хотела услышать ответ, не ждала его. Она повесила корзину на руку и направилась домой. Она не возвращалась к этой теме, когда Джеф через два года приехал на похороны отца, и во время нескольких других его визитов. Джоан всякий раз оказывалась занята, а Джеф отдыхал между картинами. Джоан уже начала пить, и Джеф не хотел обсуждать жену с матерью. Она лишь спрашивала: «Как там Джоан?» — «Она шлет тебе привет».

Джеф испытал облегчение, когда мать умерла, не дожив до того времени, когда Джоан обогнала его в карьере, а их брак испортился. Хотя он был уверен, что мать не испытала бы удивления и огорчения. Если браки не завершаются публичным скандалом, они не обязаны быть счастливыми.

Они не обедали вместе в этот вечер. Джоан сослалась на усталость. Она попросила Марту принести еду в спальню. Джеф с облегчением пообедал один в уютной столовой с видом на бассейн. Ему следовало многое обдумать. Положение было серьезным; расследование комиссии угрожало не только обвиняемым, но и ему самому, если он займет не ту сторону. В спорах с Джоан, в обсуждениях с Доктором или Бадди Блэком он мог всерьез говорить о своей карьере и положении в киномире. Но обманывать самого себя не имело смысла. Он был звездой, однако не первой величины. Он не обладал глубиной Трейси, обаянием Купера — актеров, которых обожали зрители всего мира. Он не был мужским секс-символом, как Гейбл. Не имел врожденного актерского таланта, как Рональд Колмен.

В лучшем случае он был хорошим актером, способным сыграть героя вестерна или футболиста. Но в последние годы популярность таких фильмов падала.

Чем дольше он думал о своем положении и шансах, тем яснее осознавал горькую мудрость слов, произнесенных Доктором: «Когда звезды умирают, они умирают быстро и навсегда». Как Джон Гилберт, чья карьера завершилась за три месяца, когда появились озвученные фильмы и руководители студий решили, что его голос никогда не будет дотягивать до визуального образа. Да, они платили ему фантастические гонорары — десять тысяч долларов в неделю — в течение двух последующих лет, но не позволяли актеру сниматься.

Смерть менее ярких звезд происходила медленнее. Подобное случилось с Джефом. Все реже и реже раздавались звонки и предлагались роли; заинтересованные продюсеры, режиссеры и сценаристы не привозили ему домой рукописи для прочтения.

Что делать? Что делать, если ты лежишь возле собственного бассейна и дома стоимостью в сто тысяч долларов, содержание которого обходится в тысячу долларов еженедельно? Что делать, если твои гонорары за картину снизились с трехсот тысяч долларов до ста пятидесяти и ролей все равно нет? Что делать, если твоя жена попала в номинацию, а ты не можешь получить роль?

Сегодня утром Дорис Мартинсон сказала: «Наверно, я сделала предложение на год раньше, чем следовало».

Сейчас Джеф мог спросить себя: «А может, она опоздала на год?»

Уйти из кино во время пика карьеры было гораздо легче и достойнее, чем признать сейчас поражение. Да, поражение. От этой мысли в желудке Джефа образовался спазм.

4

Рабочий день Доктора в офисе заканчивался; ему осталось сделать только одно дело. Он нажал кнопку переговорного устройства.

— Элиза…

— Да, сэр!

В шесть часов вечера ее голос звучал так же бодро и энергично, как в девять. Но когда Доктор попросил ее позвонить Джефу и назначить встречу на десять часов утра завтра в доме актера, ее энтузиазм тотчас иссяк. Она взволнованно переспросила:

— В доме Джефферсона, Доктор?

— Да, в доме Джефферсона.

Она произнесла печальным голосом:

— Да, сэр.

Не зная о намерениях Доктора, она предположила, что только одна причина способна заставить его отправиться к Джефу: очевидно, он хотел как можно более деликатно сообщить актеру, что ТКА хочет избавиться от бремени представления его интересов. Агенты поступали таким образом. Подобного развития событий боялись все звезды средней величины, какое-то время не имевшие работы.

Она позвонила Джефу и спросила его, сможет ли он встретиться с Доктором завтра в десять часов утра. Джеф невольно обрадованно ответил: «Да, да. Я буду свободен», решив, что ТКА наконец нашла для него хорошую роль и Доктор хочет лично обсудить это. Его настроение упало, когда Элиза сказала:

— Очень хорошо, сэр. Доктор Коун приедет к вам в десять часов.

— Ко мне?

— Да, сэр, — ответила она, пытаясь успокоить его с помощью небрежного, будничного тона.