Милый, давай поженимся

— Это еще кто? — раздраженно поинтересовался он.

Если сейчас я услышу имя ван Хольмана, разобью этот аппарат ко всем чертям!

Однако Агнесс звонил не ван Хольман. Голос был женский, радостно-взволнованный, но лицо Агнесс особой радости не выражало… Оно показалось Фокси испуганным.

Что могло случиться? Кто это ей звонит? Фокси смотрел на Агнесс и отыскивал в ее лице все новые и новые признаки беспокойства. Поначалу Агнесс давала односложные ответы, а потом и вовсе ушла в другую комнату, из которой до Фокси донеслась всего лишь пара фраз, среди которых была: «нет, не приезжай, не нужно». Столько «не» в одной фразе… Неспроста, подумал Фокси. Может быть, это Лидия? Но почему Агнесс так не хочет ее видеть? И так волнуется, общаясь с ней?

— Кто звонил? Что-то случилось? — спросил Фокси, когда Агнесс закончила говорить и вернулась в комнату.

Вид у нее был растерянный, казалось, она не знала ни того, что ей ответить Фокси, ни того, что вообще делать. Ее взгляд сконцентрировался в одной точке, словно Агнесс погрузилась в транс.

— Агнесс… — напомнил о себе Фокси, и жена наконец-то посмотрела в его сторону. — Расскажешь, что происходит?

— Придется, — кивнула Агнесс. — Приезжает моя мать. Мне не удалось ее отговорить.

— Так зачем же отговаривать? — просветлел Фокси, ожидавший плохих новостей. — Я с радостью познакомлюсь с твоей матерью. Неудивительно, что она хочет приехать, ты ее даже на свадьбу не позвала…

— Ты не понимаешь… — пробормотала Агнесс, не глядя на Фокси.

— Чего не понимаю?

— Ничего не понимаешь…

— Хватит говорить загадками, — рассердился Фокси. — Конечно, я ничего не пойму, потому что ты никогда ничего не объясняешь. В чем проблема, Агнесс? Почему ты не хочешь видеть свою мать? Вы что, в ссоре?

— Нет, я хочу ее видеть, — подняла глаза Агнесс. — Но я не хочу, чтобы она приезжала.

Фокси совсем запутался.

— Хочешь ее видеть и… не хочешь? Ты не хочешь, чтобы она жила здесь, в этом доме? Или ты вообще не хочешь, чтобы она приезжала в Дувервилль? — Фокси строил одно предположение за другим.

— Ты очень близок к истине, Фокси… Видишь ли, мама… она немного нездорова. Немного не в себе… Поэтому я не хочу, чтобы она приезжала. Я собиралась к ней сама, но дела помешали. И вот… — Агнесс запнулась.

Фокси чувствовал, что все это звучит крайне неубедительно.

— А где она живет, Агнесс?

— В Англии.

— Значит, и ты — из Англии.

— Вроде того…

— Что за уклончивые ответы?! — взорвался Фокси и сразу же осекся, подумав, что его крики вряд ли заставят Агнесс сказать ему что-то больше. К тому же она и без того была взволнована, а Фокси только подкладывал дровишек в огонь. — Извини, кошечка. Нервы шалят… Послушай, Агнесс… — Фокси встал с дивана, подошел к Агнесс и обнял ее за плечи. — Постарайся отнестись к этому по-другому. Твоя мать приедет сюда, погостит у нас. Я развлеку ее, позабочусь о ней, пока ты будешь заниматься делами. Все будет в лучшем виде, не из-за чего так волноваться…

Агнесс, хоть и не успокоилась окончательно, все же наградила Фокси благодарной улыбкой.

— Спасибо, милый… Ты можешь пообещать мне одну вещь?

— Все, что хочешь, — кивнул Фокси.

— Никому не рассказывай о том, что приехала моя мать…

Вздохнув, Фокси согласился. Расспрашивать Агнесс было все равно, что интересоваться у аквариумной рыбки, почему она такая молчаливая. С Агнесс так всегда: тайны, загадки, запертые комнаты и родители, о которых нельзя рассказывать…

До Дувервилля миссис Корнуэлл добралась на поезде. Ровно в час дня из тринадцатого (Фокси услышал об этом за завтраком и чуть не поперхнулся тостом с ежевичным вареньем) вагона поезда номер тринадцать вышла немолодая, но весьма привлекательная женщина с миндалевидными глазами цвета кофейной гущи.

Фокси сразу угадал в ней миссис Корнуэлл-старшую — у них с дочерью было много общего. К тому же Фокси уже видел ее на фотокарточке. Конечно, тогда миссис Корнуэлл была гораздо моложе, но и сейчас она превосходно выглядела. На ней была короткая алая курточка, голубые джинсы и алые же сапожки на высоком каблуке. Фокси представлял ее себе совершенно по-другому.

Женщина без колебаний направилась в его сторону. Подойдя к Фокси, она улыбнулась и пожала молодому человеку руку.

— Миссис Корнуэлл?

Она кивнула головой.

— Как вы меня узнали? — спросил ошарашенный Фокси.

— Я — колдунья, — сообщила миссис Корнуэлл, не меняя выражения лица. У Фокси мурашки побежали по коже, а женщина, увидев его замешательство, добавила: — Да не волнуйтесь вы так, это шутка. Зная свою дочь, я подумала: меня будет встречать самый красивый мужчина на платформе. Так что я вас сразу углядела.

— Ну да… — пробормотал Фокси и протянул руку к чемодану, который катила за собой миссис Корнуэлл.

За время пути Фокси успел убедиться, что миссис Корнуэлл и ее дочь похожи не только внешне. В старшей Корнуэлл была та же решительность, та же манера повелевать, что и в дочери. Насчет «невменяемости» Фокси сложно было судить. Миссис Корнуэлл вела себя вполне адекватно, задавала обычные вопросы и говорила о вещах, которые ничего из ряда вон выходящего не представляли, хотя Фокси по опыту знал, что сумасшедшие могут казаться совершенно нормальными людьми.

По восторгу, с каким Диана Корнуэлл отозвалась о доме дочери, Фокси сделал вывод, что мать Агнесс ни разу не приезжала к дочке погостить.

Чему удивляться, ведь дочь не позвала ее даже на свадьбу…

Зато Фокси удивился, когда узнал, что Ди (так теща просила к ней обращаться) хорошо знакома с управляющим Терри. Они поприветствовали друг друга как старые друзья.

— Терри много лет работал у нас, — объяснила Диана, заметив удивленный взгляд Фокси. — А потом ушел к Агнесс. Правда, старый предатель? — шутливо покосилась она на Терри.

— Ваша правда, миссис Ди, — кивнул Терри. — Ну сами посудите: куда она без меня? Она бы даже дом не построила, если бы я этим не занялся.

— Значит, все эти дракончики — твоих рук дело? — поинтересовался Фокси.

— Нет, это проект Агнесс, — покачал головой управляющий. — У меня бы на такое фантазии не хватило. Но реализовал его я, чем горжусь безмерно.

— Подумайте только, он безмерно гордится… — умиленно всплеснула руками Ди, еще раз обняла Терри и чмокнула его в щеку. — Как же я по тебе соскучилась!

— И я соскучился, — признался Терри.

Обед проходил оживленно — Ди развлекала всех собравшихся за столом. Теперь Фокси явственно видел разницу между матерью и дочерью: Агнесс не хватало той живости, того оптимизма, которого у Ди было более чем достаточно. И если миндалевидные глаза Агнесс хранили оттенок грусти, то глаза Ди — той же формы и такие же темные — постоянно смеялись.

Как же они похожи! — удивлялся про себя Фокси. — И какие разные в то же время!

Ди не сиделось на месте, и после обеда она вознамерилась пойти на прогулку. Вот здесь-то для Фокси и началось самое сложное: Агнесс просила Фокси объяснить матери, чтобы та никуда не выходила и дождалась ее приезда. Когда Фокси передал Ди просьбу дочери, та даже опешила.

— Это что за новости? Как у нее изменился характер после отъезда из Англии… Она годами не желала меня видеть, а потом, когда я уже приехала, не выпускает меня из дома… У меня какая-то сумасшедшая дочь. Вам так не кажется, Фокси?

— Не то слово, — печально кивнул Фокси. — Честно говоря, я и сам подчас не знаю, чего от нее ожидать. Она такая скрытная… Я до сих пор многого о ней не знаю. До вчерашнего дня, вы уж простите меня, Ди, я даже не знал о вашем существовании.

— Она ничего обо мне не рассказывала? — распахнула Ди свои огромные глаза.

— Ни о вас, ни о мистере Корнуэлле.

— Мистер Корнуэлл, увы, оставил нас, когда Агнесс была еще совсем юной… Бедняга умер от банальной простуды. Искупался в ледяной воде, а к вечеру слег с температурой. Когда я позвонила врачу, у него началась истерика — он на дух не выносил докторов, — пришлось поверить ему и отменить вызов. А на следующий день, когда я поняла, что дело плохо, его уже не смогли спасти. Такая глупая смерть…