Переломная точка (ЛП)

— Да-а, конечно, проходи.

Ченс оглянулся через плечо на тёмную стоянку, после чего прошёл в квартиру, и я закрыла за ним дверь.

— Какими судьбами?

Он хмыкнул:

— Знаешь, я тоже рад тебя видеть.

— От тебя не было ни слуху, ни духу с маминых похорон, — скованно возразила я, скрестив руки на груди. — Какой реакции ты ждал, неожиданно появившись на моём пороге посреди ночи?

— Мне казалось, ты будешь рада видеть двоюродного брата, — произнёс он, протянув ко мне руки. После секундных колебаний я шагнула к нему, и он крепко меня обнял, растапливая знакомым ощущением его объятий лёд в моём сердце. — Боже, я так давно тебя не видел.

Когда Ченс отпустил меня и снял куртку, мои глаза удивлённо расширились при виде пистолета за поясом его джинсов. Он с интересом оглядел квартиру и с усталым вздохом опустился на диван.

Со стороны мало кто мог догадаться, что нас с ним связывали общие гены. Если я относилась к блондинкам, то Ченс был жгучим брюнетом с густыми упрямыми кудрями. Его рост значительно превышал мой и, судя по мышцам под серой футболкой, в последнее время ему приходилось много заниматься в спортзале. Единственное, что у нас с ним было общим — это голубые глаза.

Будучи старше меня на два года, он с детства заменял мне старшего брата, которого у меня никогда не было. Его всегда восхищал золотой оттенок моих волос, поэтому он, сколько я себя помнила, звал меня Солнцем.

Когда родители Ченса развелись, ему пришлось вместе с отцом переехать в Атланту, и с тех пор мы с ним виделись крайне редко. Три года назад он приезжал на похороны моей матери, после которых я вообще ничего о нём не слышала.

— Итак, ты расскажешь мне, что тебя ко мне привело? — спросила я, сев рядом с ним на диван и поджав под себя ноги. — Мне кажется, уже довольно поздно для визита вежливости даже для родственников.

— Я был поблизости, — ответил Ченс, отведя взгляд в сторону.

— Ты приехал из Атланты? По делам или… — его оружие не давало мне покоя: — что-то случилось?

— По делам, — ответил он, выглядя явно некомфортно. — Послушай, мне, наверное, не стоило к тебе приходить. Это была плохая идея. Я лучше пойду. — Он поднялся с дивана, и я, подорвавшись, удержала его за руку.

— Нет, постой… Ты не можешь вот так уйти! Ты ведь только что пришёл!

Ченс неуверенно помедлил, и я продолжила настаивать:

— Пожалуйста, останься. Поговори со мной. Я… скучала по тебе.

Вздохнув, Ченс снова сжал меня в объятиях, и я крепко обняла его в ответ.

— Я тоже по тебе скучал, — севшим голосом признался он. — Ты даже представить себе не можешь как сильно.

Мы стояли так некоторое время, после чего я неохотно отступила назад, пытаясь сморгнуть слёзы.

— Могу я тебе что-нибудь предложить? Воды? Пепси?

— А есть что-нибудь покрепче? — вздохнул он.

Когда я принесла из кухни бутылку пива, Ченс открыл крышку и сделал глоток.

— Как твоя жизнь? — спросил он, взглянув на меня. — Когда ты переехала в Инди?

— Почти год назад. Я бы тебе сообщила, но не знала, как связаться. — Я очень старалась скрыть горечь в своём голосе, но у меня не слишком получалось.

На похоронах Ченс держал меня за руку, и именно он всегда был тем, кто приходил мне на помощь. Я привыкла на него полагаться, поэтому, когда он уехал в Атланту, даже представить себе не могла, что не увижусь с ним на протяжении трёх лет.

Следовало отдать должное, Ченс имел совесть выглядеть виноватым.

— Послушай, я хотел с тобой связаться… но кое-что случилось, а потом… было уже слишком поздно.

— О чём ты говоришь? — непонимающе спросила я. — С тобой что-то случилось?

Ченс устало провёл ладонями по лицу и вздохнул.

— Послушай, могу я сначала принять у тебя душ? — спросил он. — А потом мы обо всём поговорим.

Кивнув, я в ожидании примостилась на край дивана, с трудом сдержавшись от каких-либо комментариев, когда он положил пистолет на кофейный столик и ушёл в ванную. Я не знала, зачем Ченс приехал, и почему от него так долго ничего не было слышно. После похорон я несколько раз пыталась с ним связаться, но у меня ничего не вышло. Казалось, он просто перерос нашу детскую привязанность, и хотя мне было больно это осознавать, я понимала, что люди взрослели и, возможно, наши отношения перестали для него значить так же много, как для меня.

Через десять минут Ченс вышел из ванной с влажной головой и, сев рядом со мной, привычным жестом взъерошил пальцами длинные пряди моих волос.

— Спасибо, — поблагодарил он, и я кивнула в ответ, не в состоянии говорить. Знакомый жест лишил меня самообладания, и мне едва удалось сдержать слёзы.

— Эй, — окликнул меня Ченс, поймав мой подбородок пальцами и повернув лицом к нему. — Что не так?

— Ты, — задохнулась я. — Не могу поверить, что ты здесь после стольких лет. У меня больше нет родственников, кроме тебя. Мне так нужна была твоя поддержка в последние годы. — Мой голос пропитывала едкая горечь.

На его лице промелькнуло болезненное выражение, и он, вытерев слёзы с моих щёк, взял мою руку в свою.

— Извини, ты даже представить себе не можешь, как мне жаль. Я часто о тебе вспоминал. Поверь, если бы была возможность, я бы не отсутствовал так долго. Клянусь.

Я хорошо знала Ченса и умела читать выражение его лица. У меня не возникало ни малейшего сомнения, что он говорил правду, и ему действительно было так же непросто вдали от меня, как и мне от него. Боль, которую я испытывала все эти годы, смягчилась. С моего сердца, казалось, упал камень, и я не стала сопротивляться, когда он снова притянул меня в свои объятия.

Отпустив меня через некоторое время, Ченс спросил о том, почему я переехала в Инди, и нравится ли мне моя работа. В какой-то момент Тигр запрыгнул на мои колени, и я, отстранённо гладя его шерсть, начала отвечать на вопросы. В стремлении не осложнять ситуацию, я не стала упоминать ни о Блейне, ни о Кейде, ни о том, что случилось со мной за последние несколько месяцев. И пока я рассказывала о себе, Ченс, прислонившись головой к спинке дивана, внимательно меня слушал.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я, наконец, выговорилась. Мы несколько минут сидели в тишине, после чего я тихо спросила:

— А ты? Как долго ты будешь в Инди?

Ченс пожал плечами:

— Думаю, что задержусь на некоторое время.

— Мы с тобой ещё увидимся? — мне было почти страшно задавать ему этот вопрос.

— Я постараюсь. — Ченс взглянул на меня, и выражение его лица стало заметно напряжённым: — Только прошу тебя, не говори обо мне никому, хорошо? Это очень важно. Не упоминай ни моего имени, ни о том, что видела меня в городе — ничего.

— Почему? — мои брови удивлённо взлетели вверх.

Он помедлил.

— Я не могу тебе сказать этого, но, пожалуйста, поверь. Мне даже, наверное, не стоило приходить сюда. Просто я… очень хотел тебя увидеть.

Мои глаза снова запекло, и я кивнула.

Ченс присматривал за мной на протяжении многих лет, и я привыкла ему доверять. Мне всё ещё не было известно, что изменилось после похорон матери, но я верила, что у него действительно были серьёзные основания держаться от меня на расстоянии. Ченс оставался моим единственным братом, и если он хотел, чтобы я ничего о нём не говорила, то что бы ни случилось, от меня никто не услышит ни слова.

Взглянув на свои часы, Ченс поднялся на ноги.

— Теперь мне действительно пора идти, — произнёс он, засовывая пистолет за пояс и надевая куртку.

— Но… — запротестовала я, — сейчас далеко за полночь!

— На рассвете сон крепче, — ответил он, и я неохотно проводила его до двери, пытаясь найти хотя бы какой-то повод, чтобы его задержать. Когда он вышел на улицу, на меня пахнул холодный воздух, и я обхватила себя руками, потому что была одета только в шорты и тонкую футболку.

— Я приду к тебе снова, как только появится возможность, — пообещал он и, задержавшись на пороге, крепко меня обнял.

Обхватив руками его за шею, я вздохнула: