Начнем все сначала (СИ)

– Он уже пошел к Дмитрию Сергеевичу! На работу устраиваться! Он мне сам сказал! Какой мужчина! Ты знаешь, как он на меня посмотрел? С интересом! А если я оденусь нормально и подкрашусь как следует, то неизвестно, что у нас получится. Он, между прочим, мне сказал, что не женат! И детей у него нет!

У Жанны болезненной стрелой пронзило сердце. Конечно, нет. Он сам не захотел своего ребенка. В глазах защипало, и она сердито шмыгнула носом. Не будет она плакать! После тех страшных дней она ни разу не плакала, не будет и сейчас!

Ольга еще что-то трещала, но Жанна ее не слушала, торопясь закончить побелку и уйти домой, чтобы в тишине обдумать произошедшее. Минут через сорок они закончили белить, умылись во дворе из осиновой бочки, в которой собирали воду для полива, в школе водопровод во избежание всякого рода протечек был отключен до начала занятий, переоделись и отправились по домам.

Возбужденная Ольга помчалась к подружкам, рассказать о появлении Павла. Сама Жанна медленно побрела домой, рассеянно соображая, где сейчас может быть Новицкий.

Едва она зашла в дом, к ней бросилась Аня.

– Жанна, тут у нас такой парень сидит, закачаешься! Зовут Павлом, собирается работать в нашей школе учителем математики. Повезло, правда?!

Поскольку они с сестрой еще вчера обсуждали перспективы появления в их школе нормального учителя математики и пришли к выводу, что шансы у них минимальные, – кто к ним в такую глухомань приедет, – то Жанне пришлось изобразить лучезарную улыбку и кивнуть в ответ на радостные прыжки младшей сестры.

Ане было уже восемнадцать, в этом году она закончила школу и поступила в университет, но вела себя как резвый ребенок, совершенно не озабоченный отношениями между полами. И несмелые знаки внимания, оказываемые ей Александром, воспринимала как глупые подначки.

И сейчас, таинственно понизив голос, прошептала:

– Представляешь, как тебя будет ревновать Сашка, когда увидит, с каким красавцем ты будешь работать?

Вздохнув, Жанна в который раз попыталась объяснить сестре:

– Аня, мы с Александром просто друзья, не более!

В ответ та лукаво подмигнула и подтвердила:

– Ага, конечно! То он и сидит у нас каждый вечер, болтает всякую ерунду!

Старшая сестра только вздохнула. Ну как объяснить Ане, не нарушив ее душевный покой, что Сашка приходит к ним исключительно из-за нее, Ани, а вовсе не к ней? Детскость сестры была такой непосредственной, что ни ей, ни Александру не хотелось насильственно прерывать ее затянувшееся детство.

– Ну что, пойдешь на половину родителей? Посмотришь на него своими глазами.

– Да я его уже видела.

– Когда?! ­– Сестра была всерьез разочарована. – Ты уже с ним знакома? – И неожиданно проявила недюжинную проницательность: – Он, наверное, к тебе и приехал?

Жанна поспешила ее успокоить:

– Он заезжал сегодня в школу. Смотрел, что и как. Рекогносцировку проводил, так сказать.

Доверчивая Аня сразу угомонилась.

– Ну тогда ты его толком и не видела. Пошли вместе, а то папа меня одну заругает за любопытство, а с тобой ничего не скажет.

Жанна хотела отказаться, но тут раздался голос матери:

– Девочки, помогите, мне нужно пирог в печь поставить, а еще скотина не кормлена.

Пришлось идти на половину родителей. Правда, в комнату, где беседовали Павел с отцом, Жанна не пошла, хотя сестра и порывалась утащить ее туда. Но идти все равно пришлось – из комнаты послышался призывающий ее голос отца.

Войдя, она поздоровалась, не осознав, с какой иронией прозвучал ее голос. Но это заметил Дмитрий Сергеевич и тут же насторожился. Ему и до того казалось весьма странным стремление городского успешного парня поселиться именно в их деревне.

Слова Павла о том, что ему здесь понравилось, выглядели крайне неубедительными, окрест полно таких же деревень, так почему именно к ним? И его уверения, что приехал он по объявлению в газете, тоже было шито белыми нитками. Он даже не смог назвать газету, где было размещено объявление.

Но тем не менее преподаватель математики и физики был нужен. Причем позарез – без него у школы вообще могли отобрать лицензию. В душе Дмитрия Сергеевича боролись два чувства – долга, велевшего принять парня на работу, и тревоги за дочь, связанного с ним каким-то неприятным образом.

– Вы знакомы? – он постарался, чтобы голос звучал незаинтересованно.

Новицкий вопросительно посмотрел на Жанну. Та стояла безучастным столбом, что ей было вовсе не свойственно, она была приветливой и хорошо воспитанной девочкой. Отец уверился, что здесь нечисто. Возможно, именно с этим выпендристым и нахальным типом и была связана та затяжная депрессия, которая так беспокоила их с матерью?

Чуть усмехнувшись, Павел заявил:

– Виделись. Здесь, в школе. Несколько часов назад.

Дмитрий Сергеевич кивнул головой, принимая его слова к сведению и добавляя про себя: и много-много раньше.

– В армии, как я понимаю, отслужил?

Он кивнул.

– Ну да. Дослужился до старлея.

Это директору школы понравилось.

– Это хорошо. Значит, и военное дело вести сможешь, факультативно, но на него все парни ходят.

Парень неодобрительно пожал плечами.

– А что, вовсе некому, что ли? Нагрузка, как я понимаю, и без того ого-го. А преподавание у меня всего лишь вторая профессия. Никогда я этим не занимался. Поначалу, думаю, будет трудно.

Дмитрий Сергеевич уточнил, бросив изучающий взгляд на неприступное лицо дочери:

– Нам всем трудно. У всех нагрузка запредельная. Так что, если хочешь здесь жить, то привыкай.

Новицкий тоже взглянул на Жанну и смирился.

– Ладно. Договорились. К работе когда приступать, а то мне еще за вещами в город сгонять надо. Я не рискнул их с собой тащить.

– Учительские семинары начинаются в нашем районо в середине августа. До той поры в школе делать нечего, если только не хочешь принять участие в ремонте. Но платить будем по минимуму.

Павел согласно кивнул.

– Что ж, приеду, помогу. Как я понимаю, в ремонте участвуют все учителя. Не буду отрываться от коллектива. – И он снова взглянул на Жанну.

Вернувшаяся Елизавета Александровна пригласила всех к столу, и Жанна была вынуждена сесть рядом с гостем, тут же принявшемся усиленно за ней ухаживать.

Отец с матерью понятливо переглянулись, сразу обо всем догадавшись, а Аня по-девчоночьи хихикала, прикрывая рот ладошкой, наблюдая, как Павел суетливо подвинул сестре стул, устраивая ее поудобнее, предлагал то солонку, то хлеб, и заглядывал в глаза каким-то странным, требовательным и одновременно просительным взглядом.

Сидевший за столом Мишка вообще не понимал, как так себя может вести нормальный мужик, и только фыркал на очередной дурацкий, по его мнению, фортель Новицкого. Но тот на неодобрение окружающих никакого внимания не обращал.

После ужина отец попросил дочерей:

– Проводите гостя в его дом, да постельное белье захватите, там все-таки не гостиница. Думаю, сегодня он обратно не погонит.

Новицкий с откровенной радостью посмотрел на Жанну, но она разбила все его надежды остаться с ней наедине:

– Ладно. – И спросила у сестры: – Ты готова?

Та с удовольствием согласилась, и они уселись в джип гостя, хотя дом, предназначенный для учителя математики, стоял на соседней улице. Через пару минут притормозили у длинного приземистого строения, резко отличавшегося от остальных построек села.

Жанна с некоторым коварством пояснила:

– Это танхаус, или попросту многоквартирный одноэтажный дом. Его здесь по требованию одного районного депутата построили. Он считал, что этим покажет нашим крестьянам, какими должны быть настоящие сельские дома. Он в Германию за передовым опытом на казенные деньги съездил, и с тех пор усиленно пропагандирует тамошние достижения. Уши вянут, если честно.

Здание и в самом деле резко диссонировало с деревенскими пятистенками, срубленными из вековых лиственниц и сосен. Длинное, приземистое, из темного красного кирпича, оно совершенно не вписывалось в окружающий пейзаж.