Начнем все сначала (СИ)

Дыхание так перехватило, что Павел смог вздохнуть далеко не с первой попытки, и не сразу понял, что она поет. Но вот ухо выхватило «белой акации гроздья душистые», и сердце вдруг сдавило болезненное сожаление. Эх, сегодняшние бы его мозги вложить в ту бестолковую голову!

Она спела одну песню, поклонилась, собираясь уйти, но зал взорвался бурными аплодисментами, и ее не отпустил. Павел не хлопал, боясь пропустить малейший ее жест. Подчиняясь просьбе зала, Жанна запела еще одну красивую, но очень печальную песню, и ему захотелось виновато опустить голову. Ей еще настойчиво хлопали, но на сцену вышли конферансье и стали продолжать концерт.

Павел принял прежнюю позу, и перед его закрытыми глазами тут же всплыл четкий, как фотография, облик Жанны. Она почти не изменилась за прошедшие два с половиной года. Такая же нежная и красивая. Спохватившись, что не записал ее выступление на сотовый, досадливо прикусил нижнюю губу.

Хотелось выйти из зала и найти ее, но, представив, как он будет карабкаться по чужим ногам, от этой затеи отказался.

После концерта Юрий позвал его погулять по студенческому городку, но Павел отказался, втайне надеясь увидеть Жанну.

Пошел к общежитию гуманоидов. На вахте сидел незнакомый парень, потребовавший у него документы. У Павла с собой были права, но для охранника этого оказалось недостаточно. Пришлось выйти. Обойдя здание, он оказался перед окнами Жанны и оценивающе посмотрел на водосточную трубу, по которой когда-то к ней взобрался. Скучно поморщился – зимой на ней делать нечего. Хотя, если бы было потеплее, он бы рискнул. Он еще не так стар, ловкости не потерял, и вполне мог бы попытаться еще раз.

Только вот живет ли она в этой комнате?

Пошатался по городку. Стемнело, но народу по аллеям ходило полно. Кто уезжал домой, кто, как и он, убивал время. Частенько навстречу ему попадались воркующие парочки, заставляя его завидовать им черной завистью. Но вот в конце аллеи мелькнуло знакомое лицо, и он бросился следом.

Догнав, попытался вспомнить имя девчонки, но не смог. Единственное – твердо помнил, что она училась вместе с Жанной. Схватив ее за руку, рискуя схлопотать леща от шедшего с ней высокого парня, настойчиво выпалил:

– Извини, помнишь меня? – девушка несколько озадаченно кивнула головой. – Скажи мне, в какой комнате живет Жанна?

Та с неприязнью попыталась выдернуть свою руку.

– Тебе зачем? Столько лет не появлялся, и вдруг возник!

Павел нетерпеливо выпалил:

– Да меня в армию забирали, почти три года отпахал.

На лице ее спутника, до этого возмущенно-агрессивном, проявилось сочувствие, и он проявил мужскую солидарность:

– Да скажи ты парню адрес и пошли! И так опаздываем!

Немного поколебавшись, девушка всё же недовольно проскрипела:

– Да всё там же.

Радостно поблагодарив даже не девчонку, а ее парня, Павел понесся обратно к общаге, надеясь всё-таки прорваться мимо несговорчивого охранника. Но прорываться не пришлось – навстречу ему по аллее шла Жанна с сумкой в руке.

От неожиданности он застыл, нервно дергая кадыком и не зная, как себя с ней вести. Как ни в чем ни бывало? Она этого не поймет. Каяться и просить прощения? Но для этого тут явно не место – кругом полно народа. Так ничего и не решив, сделал широкий шаг навстречу и замер в ожидании.

Жанна надменно вскинула голову. Не дрогнув ни единым мускулом, холодно произнесла:

– О, сколько лет, сколько зим!

В ее голосе было столько неприязни, что он невольно поежился. Но мужественно поздоровался и попытался забрать у нее сумку. Но она не дала, равнодушно возразив:

– Я сама.

Он разочарованно предложил:

– Я на машине. Пойдем, я тебя подвезу. Да и поговорим спокойно.

Презрительно выпятив губки, она возразила:

– Не надо на меня бензин тратить, зачем это? Я и сама доберусь.

Несколько растерявшись от ее неприязненного тона, он молча пошел рядом, рассматривая ее лицо. Она почти не изменилась, только под глазами залегли легкие тени и глаза стали мрачными. Или просто она такая только с ним? Немного помолчал, собираясь с силами, попросил:

– Жанна, нам надо поговорить.

Чуть слышно фыркнув, она возразила:

– Для чего? Тебе что, трахать некого?

Перекривившись от нарочитой грубости ее слов, Павел с досадой сказал:

– Жанна, я все годы службы думал только о тебе.

Она даже не посмотрела в его сторону. Казалось, они друг друга не понимают, как два иностранца, которым требуется переводчик.

Ему захотелось взять ее за плечи, повернуть к себе и как следует встряхнуть, но он только горячо сказал:

– Жанна, давай начнем всё сначала! Давай попробуем сделать вид, что только что познакомились?

В ответ она брезгливо поморщилась.

– И как это? Память потерять? Давно известно – нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Нечего и пытаться.

Завидев подходивший в остановке автобус, она побежала, придерживая тяжело хлопавшую ей по ногам сумку. Представив, как по-идиотски будет выглядеть, останавливая ее, Павел направился к машине. Обогнав неповоротливый автобус, первым приехал на автовокзал. Припарковав машину на платной стоянке, подошел к остановочному павильону.

Ждать пришлось недолго. Из подошедшего автобуса выбралась Жанна, и не глядя по сторонам, пошла к остановке № 5. Стараясь не привлекать к себе внимания, Павел прочитал все названия на небольшом плакатике с пунктами остановок – Ивановки среди них не было. Куда же она собралась?

В грудь будто ударили ножом – а вдруг она едет к любовнику? Или даже жениху? Ведь за прошедшее время многое могло измениться. И, вполне возможно, отталкивает его она не из-за его вины, а потому, что полюбила другого? В коленях появилась мелкая противная дрожь, и Павел спонтанно решил, – поедет за ней и всё выяснит.

Ехать за медлительным автобусом было муторно. Павел опасался, что Жанна, выглянув в окно, тут же догадается о его намерениях, поэтому плелся строго в кильватере, так, чтобы из окон автобуса никто его заметить не мог. Хотя он и взял отцовский джип, который Жанна не видела, но рисковать не хотел.

На остановках немного перегонял автобус и вставал так, чтобы машина не бросалась в глаза. Сам выходил и, крадучись, следил за пассажирами. Один раз из автобуса вышла и Жанна, но без багажа, и Павел за ней не пошел, понимая, что она всё равно вернется в салон.

Но вот они подъехали к районному центру, значившемуся на боку автобуса как конечный пункт маршрута, но Жанна и еще несколько человек остались в автобусе. К изумлению Павла, автобус, немного постояв, отправился дальше. Проехав минут сорок по расчищенной бульдозером дороге, они дружной парой подкатили к небольшому автобусному павильону. Было темно, и Павел не стал включать фары, чтобы не привлекать к себе внимания.

Высадив пассажиров, автобус, развернувшись, быстро растворился в темноте. Припарковавшись неподалеку, Павел осторожно прокрался к павильону.

Жанну встречал высокий мужчина в дубленке и длинный мальчишка в меховой куртке, видимо, отец и брат. Подхватив ее сумку, они двинулись вглубь поселка, и Павел, пользуясь темнотой, пошел за ними. Но уже через пару шагов понял, что погорячился – мороз и ветер пробирали до костей. Его финская куртка, такая удобная для езды на автомашине, вовсе не предполагала прогулки по сорокоградусному морозу. А что уж говорить о легких ботиночках, только называвшимися зимними?

Лихо прыгая по протоптанной в снегу дорожке, Павел добрался за Жанной до конца немаленького села. Они зашли в большой, внушительного вида дом, и Павел задумался, что же ему делать дальше. Проситься на постой явно не стоит. Если учесть, что у нее строгая патриархальная семья, то внутрь ему лучше не соваться.

Но и оставаться на улице нельзя – он уже не чувствовал ног. Вприпрыжку помчался к оставленной у дороги машине, радуясь, что не выключил мотор.

Забравшись внутрь, первым делом скинул ледяные ботинки и уложил ноги на работающую печку. Хорошо, что сегодня он, как предчувствовал, поехал на отцовском внедорожнике.