Трофей (СИ)

Видимо, ее гневная решимость отразилась на ее лице, потому что Бао несколько прищурился, с любопытством глядя на нее и излучая влиятельность и торжество.

Элли спрыгнула с подоконника и гневно спросила:

- Что вам от меня нужно?

Бао заулыбался и довольно потер руки.

- О, моя царица, я рад, что ты перешла сразу к делу. Теперь ты моя, навсегда моя… Я давно хотел получить богиню в свою коллекцию…

Элли передернуло от отвращения.

- Коллекцию?!?

Бао кивнул и подошел к ней ближе, пожирая ее восторженным, блудливым взглядом.

- Коллекцию гейш… Видишь ли… Я владею сетью первоклассных публичных домов по всему городу. Мои гейши самые лучшие и самые умелые… А ты… - он задохнулся от желания, и, подойдя вплотную к Элли, провел рукой по ее волосам. – Ты будешь моей царицей… Самой дорогой гейшей и самой желанной… Твое тело – божественно, твоя грация – как у тигрицы, а сколько в тебе эротичности и огня! Ты принесешь мне миллиарды… Но ты не волнуйся, - поспешно добавил Бао, - Я буду щедро одаривать тебя… Шубы, бриллианты, наряды… Ты будешь верно служить мне…

Элли серьезно и непроницаемо слушала его, а ее душа все больше и больше разверзала черную яму горя. Она не верила в это, она не понимала, за что ее так жестоко наказывает судьба, что она сделала такого? Боль звенела в каждой клеточке ее тела, как же ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, сгореть!! Лишь бы не это… То, чего она боялась больше всего на свете – что ее будут использовать, насиловать, обманывать – все сбылось… Гнев, злость, отчаяние вдруг пробудили в ней дикую жестокость, и она злорадно расхохоталась прямо в лицо Бао, вызывающе глядя ему в глаза:

- Вот размечтался! Ты серьезно думаешь, что я добровольно стану твоей шлюхой… в смысле, гейшей? – Элли отвернулась от него, ее трясло, но страха почему-то все еще не было… О, она знала, что играет с огнем, но тем больше распалялась и гневалась. Она подошла к окну, сложив руки на груди.

- Какая это часть Нью-Йорка? Я здесь никогда не была.

Бао триумфально и насмешливо рассмеялся.

- Это не Нью-Йорк, царица. Это Токио. Мой город.

И он снова захохотал.

Элли в диком ужасе и шоке обернулась к нему, от удивления забыв алфавит. Ее тело забила мелкая дрожь, как в лихорадке, она вытаращила глаза:

- Что?!? Как… Токио??? Мы что, в Японии???

Бао снова гнусно заулыбался.

- А ты думала, что я буду делить территорию влияния этой паршивой Америки? США – гнилая страна. А Япония – великая! И я здесь главный. – выложил он решающий аргумент.

Элли схватилась за голову и, снова посмотрев в окно, ощутила приступ дикой тоски и невероятного отсутствия опоры… Она в чужой стране… Без документов, без знакомых и родных… И в плену у мерзкого якудзы… Развернувшись, она требовательно и твердо воскликнула:

- А ну верни меня домой! Сейчас же!

Бао перестал улыбаться, и в его глазах заискрился гнев.

- Ты что, глупа, как курица? Я сказал: ты моя!! И будешь жить здесь, в Токио, и умрешь тоже здесь, а если перестанешь артачиться, то, может, не очень скоро! – он подошел к ней и вдруг гневно и больно схватил ее за предплечья. – Ты никогда больше не вернешься в Нью-Йорк! Никогда! Слышишь? Теперь ты – моя шлюшка!

Элли вдруг резко вырвалась и отбежала от него. Ее глаза пылали, она вся горела и чувствовала отчаянный, дикий гнев и боль.

- Ах так?! Значит, ты думаешь, что я брошу своего любимого, своего брата, родной город и друзей и буду верно тебе служить, как собачонка??? Спать с мерзкими японцами за деньги? Жить в рабстве??? Иди ты к черту!!! Я никогда не буду шлюхой, никогда!

Бао вдруг гневно взревел и, подлетев к Элли, резко схватил ее и грубо приставил к ее шее острый, широкий нож с длинным лезвием. Элли увидела в нем безжалостного убийцу, маньяка и… психопата. Бао гневно дышал, прижимая лезвие, Элли замерла…

- Тогда, царица, я буду вынужден перерезать тебе глотку… Видишь ли, до тебя тоже были девочки, которые принимали мой ласковый тон за мягкотелость… Но они не знали, что у меня есть за городом собственное кладбище гейш… Теперь, к несчастью, они в курсе. Если ты думаешь, что твоя красота и огонь остановят меня от убийства, то ты ошибаешься. Ты либо моя собственность, либо – ничья. А значит, умрешь.

Элли почувствовала дикий адреналин, ей вдруг почудилось, будто сердце сошло с ума, будто разум помутился, она дико забилась под ножом, не сомневаясь, что он за секунду может лишить ее головы, и неистово вырвалась от него, гневно захохотав:

- Ну и убивай! Ты отнял у меня все, что было, неужели же ты думаешь, что я захочу продолжать жить? Ради чего? В усладу тебе, ублюдку, или другим извращенцам?? Какой мне смысл? Черта с два! – Элли снова захохотала. – А если не веришь, то смотри! Смотри, как я красиво полечу из этого окна!

Вспышка в мозгу – Элли мысленно вспомнила Дэна, Джека, Кейси, Мэттью… Наивная мысль – это, наверное, не больно, умирать? Но дикое горе рвало ее на части… Она кинулась к окну и уже запрыгнула на подоконник, как грубые руки перехватили ее поперек туловища и гневно швырнули на водяную кровать.

Глаза Бао выражали невероятное удивление и жуткую злобу.

- Ну уж нет, девка! – заорал он. – Ты умрешь тогда, когда я решу, и так, как я захочу! А если ты не будешь мне подчиняться… Я буду отрезать твои части тела медленно, с интервалами и наслаждением, пока ты не умрешь… И ты будешь любоваться ими здесь, приколоченными гвоздями на этой самой стене!

Элли вытаращила глаза, но безумие, которое одолевало ее страдающую, униженную натуру, не дало возобладать здравому смыслу.

- Значит вот как! – воскликнула она и, вся в агонии и диком безрассудстве подлетела к Бао, выхватила из его руки нож и тут же запрыгнула на водяную кровать, обежав от японца подальше и прислонившись спиной к стене. Вскинув руку, она растопырила пальцы и положила ладонь на стену, а другой рукой занесла нож. – Тогда у тебя снова ничего не выйдет, грязный япошка! Я сама буду отрубать себе пальцы, один за другим, и сомневаюсь, что буду нужна тебе такой!!

И, прекрасно понимая, что сделав это, она на всю жизнь лишит себя танца, а значит с каждым днем будет все больше чахнуть и умирать, сделав это, она перестанет быть той, кем является теперь, обретя статус страдающей калеки, Элли все равно была полна решимости. Но сдаваться сейчас, когда впереди не было никакого будущего, она не собиралась. И какая теперь разница: инвалид она или нет?

Судя по всему, эти больные мысли отразились в ее горящих, уверенных и решительных глазах, потому что Бао просто шокировано уставился на нее, а в следующую секунду, когда Элли зарычала и замахнулась ножом, чтобы поразить собственную руку, он запрыгнул на кровать и, перехватив руку, сжал ее до боли, а другой рукой схватил Элли за шею и грубо поднял так, что она начала задыхаться.

- Чертова девка!!! Да как ты смеешь меня шантажировать? Никто еще не позволял себе такого со мной, и тебе это с рук не сойдет! – Бао задыхался от гнева. – Так, значит, умереть или остаться калекой ты не боишься… Похвально! Храбрость духа для японца – одно из лучших и благороднейших качеств… Правда, это для мужчины. – добавил он. – А вот женщина… Она должна быть послушной и кроткой, как милая овечка! И делать то, что велит ей мужчина! – снова зарычал Бао. – Раз ты такая смелая, для тебя у меня будет другое наказание… Кио, Лин! – крикнул он вдруг резко.

Из-за двери показались два телохранителя и, сложив ладонь к ладони на груди, поклонились боссу. Бао гнусно улыбнулся и что-то сказал им по-японски. Те одинаково пошло осклабились и с гнусным предвкушением и невероятным желанием вдруг двинулись к Элли, потирая руки.

Вот теперь Элли не на шутку испугалась, видя в их глазах то, что вызывало у нее только страх, ужас и кошмарные сны… Она вцепилась свободной рукой в руку Бао, которая держала ее за шею, и, застучав по ней, прохрипела:

- Подожди! Что происходит? Что ты сказал им? Я не понимаю вашего птичьего языка!