Плохая хорошая девочка

— А что же еще?

— Значит, это логово принадлежит не животному?

— Разумеется. Все на свете звери — все до единого! — боятся огня, — уверенно заметил Оскар.

— Верно…

— Я не знаю ни одного животного, способного греться у костра и тем более его разводить! — продолжал Звездинский. — Ни одного, кроме…

— Кроме человека?! — прошептала я.

Нинель молчала.

— Но, похоже, здесь давно уже никого не было, — заметил Оскар, оглядываясь вокруг. — Костровище очень старое.

Я тоже огляделась… И вдруг увидела в глубине пещеры полоску дневного света.

Пока Нинель и Оскар о чем-то вполголоса переговаривались, я пошла на этот свет.

Это был еще один выход из пещеры!

Я выглянула наружу и отшатнулась. Внизу открывалась бездна.

Кроме того, я заметила что-то вроде узкого каменного карниза, ведущего к другой — над бездной выступающей — небольшой площадке. Узкого-то узкого… Но вполне можно пройти! Буквально три шага… Над бездной, правда…

А там, возможно, вход в другую пещеру?

И тут я услышала доносящийся оттуда жалобный писк.

Моя сентиментальность взяла верх над страхом.

Была не была… Я встала на этот карниз и сделала первый шаг.

Но входа в другую пещеру там не было. На скалистом уступе я увидела гнездо. Несколько птенцов тянули, надрываясь от писка, к небу тощие шеи.

— Диди, посмотри! Какие они смешные, какие милые! — восхитилась я.

Но Диди, висевший у меня на шее в рюкзачке, кажется, совсем не разделял моего умиления. Он странно повизгивал и нервно вертел головой, словно к чему-то прислушиваясь.

Теперь и я ясно различила странный посвист… Словно крылья рассекали воздух.

И тут на скалу легла лиловая тень. Я еле успела сделать назад три шага — и юркнуть обратно в «нашу» пещеру. Причем умудрилась здорово поранить об острый камень руку.

Это была огромная птица…

Птица, которая могла сбить меня со скалы, просто задев крыльями. А уж внезапно налетев… Ее желтоватый клюв трудно было даже назвать клювом — это было мощное орудие убийства, без преувеличения холодное оружие.

Я вспомнила предупреждения Нинель: «С дикой природой шутки плохи, если нечаянно наткнуться на детенышей — их родители становятся невероятно опасными!»

Защищая гнездо, эта птица могла запросто убить меня!

К счастью, я отделалась только царапиной, из которой, правда, довольно сильно сочилась кровь.

— Ну что, Элла? Вы по-прежнему хотите осматривать эти пещеры? — спросила Нинель, доставая из походной аптечки бинт и йод.

Я покачала головой. Моя пораненная рука здорово болела.

— Или будем ожидать появления «хозяев» этой уютной пещерки? — снова поинтересовалась Нинель.

— По-моему, не стоит. Надо сматываться! — находчиво предложил Оскар.

— А, по-моему, здесь и ждать некого. Никто здесь и не появится, — заметила Нинель Звездинская.

— Почему вы так думаете?

— Судя по всему, «оно» ушло. По всей видимости, обитатель — или обитатели! — этой пещеры не выдержали конкуренции с птицей.

— Вы так думаете?

— Да. Кое-кому пришлось уступить территорию.

— Как я их понимаю! — призналась я, вспоминая страшную лиловую тень от крыльев, надвигавшуюся на меня.

— Верно, «оно» уступило территорию, — тоже поддержал мнение жены Оскар.

— То есть некто пещеру давно покинул, а запах все держится? — все-таки поинтересовалась я.

— Ну, сильный специфический запах — один из характерных признаков… — заметил Звездинский.

— Признаков чего? — удивилась я.

Но Оскар уклончиво промолчал.

Убедившись, что страшная птица улетела, мы прежним путем спустились вниз.

— Как же «оно» сюда забирается? — глядя наверх, спросила я. — Поверхность скалы ведь почти вертикальная. У «него» же нет такого снаряжения, как у нас?

— А-а, вот что вас интересует. Да говорят, у «него» носки ног повернуты внутрь, чтобы легче было лазать по скалам и деревьям.

— Это вы про кого? — изумилась я осведомленности Звездинского. Осведомленности, о которой, впрочем, я давно уже подозревала.

— Знаете, Элла, после хорошего ужина я, может, и стал бы поразговорчивее, — опять ушел от ответа хитрый шоумен. — А сейчас, извините, дорогая… Давайте лучше вернемся поскорее в наш лагерь. Поближе к нашим гастрономическим припасам. Я есть хочу!

…После ужина я наконец приступила к допросу с пристрастием.

— Оскар, ну, колитесь же! На кого вы собирались тут, в Прекрасной долине, охотиться?

— Ах, опять вы, Элла, за свое…

— Вы уже, кажется, сказали, что «у него носки ног повернуты внутрь»… Что еще, Оскар? Что еще вы знаете об этом существе?

— Да отстаньте вы от меня!

— Не отстану. На кого вы собирались охотиться? — не унималась я.

— Ну, то есть… не то что бы охотиться… — уклончиво произнес шоумен.

— А что же тогда?

— Ну нам пообещали, что вполне возможна весьма необычная встреча.

— Встреча?

— Да…

— С кем же?

— Ну…

— Да говорите же!

— Условно назовем «его» йети.

— Вот как? Снежный человек?

— Хотя, по-моему, устроители нашего тура и сами толком не знают, о ком идет речь…

— То есть?

— Понимаете, я думаю, что по каким-то косвенным признакам они, так же как и мы сегодня в пещере, предположили, что тут кто-то есть. «Кто-то» обитает в Прекрасной долине! Но… — Оскар таинственно замолчал.

— Но?

— Но речь ведь идет о том, чему нет достоверных подтверждений.

— Как это?

— Видите ли… Те, кто и вправду когда-либо со снежным человеком, с этим йети, встречался, вряд ли уже могут об этом рассказать… А те, кто много рассказывает, вряд ли действительно с ним встречались!

— Ах, вот как!

— В общем, сами понимаете… Дефицит очевидцев!

— Откуда же тогда известно про то, что «у него носки внутрь»?

— Ну, когда-то на снежных склонах гор, северо-восточнее Джомолунгмы, в Гималаях, были обнаружены следы ног, похожие на человеческие. Это сообщение в свое время вызвало в Европе настоящую сенсацию. И тогда же один из участников той экспедиции, опросив носильщиков-шерпов, дал подробное описание йети: «Их ноги повернуты носками внутрь, что удобнее для лазания, а волосы так длинны, что падают на глаза. Они называются «метч-канг-ми».

— Как?

— Канг-ми — это значит «снежный человек». А слово «метч» обозначает кого-либо, кто сверх всякой меры грязен и вонюч.

— Ах, вот что…

— Европеец, видевший те следы, посчитал, что они принадлежат людям, которые являются изгнанниками или аскетами.

— Кому?

— Это, знаете ли, Элла, такие чудаки, которые стремятся достигнуть волшебной силы тем, что удаляются от людей и перестают мыться. Ну, подобных взглядов, как известно, придерживались и некоторые отшельники-христиане.

— Что же, эти «отшельники» так изменились, что даже носки у них внутрь повернулись?!

— Ну не знаю!

— Интересно, интересно…

— Недаром одно из названий, придуманных людской молвой для йети, — «дикие люди».

— Дикие люди?

— Вообще известно немало преданий о «диких людях». У черкесов было, например, поверье, что в лесах живут «лесные люди с маленькими топориками на груди»… У абхазов тоже были подобные существа… По описаниям, они похожи на снежного человека — обросшие волосами и без одежды. При встрече с обычными людьми дикие лесные люди их убивали.