Фероз (СИ)

— Что было дальше?

— Мне позвонил Тревис, и я ушла. Агата Лонго осталась, я думала, что она вернется в зал. — спокойно отвечала я.

— В какое время он позвонил вам?

— А разве вы не видели список звонком на моем телефоне? Хантер позвонил в пол девятого.

— Кто, кроме него, может подтвердить это?

— Манфредо Варнес и моя подруга Ангелика. — Грассо насупился.

— Манфредо Варнес — ваш родственник?

— Нет, но я считаю его своим дядей. Его сестра Дебора работает в моем доме, как и много лет назад у моих родителей. Она и камеры слежения на территории моего дома могут подтвердить, что в девять вечера я вернулась.

— У вас идеальное алиби, Моретти.

— Просто я не убийца, сеньор Грассо.

      Врала и не краснела. Альфьер прав. Сейчас не время сдаваться, не время умирать, не время просыпаться. Я не проиграю, не сломаюсь, я буду бороться. Тайну о Б.У. я унесу с собой в могилу и сожгу все дотла, уберегу свою семью. Грассо сломает спину, и все здесь прогнуться подо мной. Может не сейчас, но так будет.

      Мир вспыхнет, монстр внутри меня восстанет и раскопает могилы. Когда я выйду из этого грязного места, стану ядом, который будет течь по жилам убийц моих родителей. Я заставлю пройти их через всю боль, страдать и молить о пощаде, они задохнуться от своей же крови. Пока я жива, справедливость будет восторжествовать.

— Я вижу врунов насквозь. И ты, Моретти, лгунья.

      Дверь в комнату резко распахнулась, вошел Манфредо Альфьер с каменным лицом.

— Сеньор Грассо, допрос окончен. Попрошу вас снять наручники с сеньориты Моретти и выйти к своим коллегам. — сказал он.

— На каком основании? — злостно спросил Грассо.

— Настоящий убийца Агаты Лонго сидит в наручниках в общем зале. Все вас ждут.

— Что?! — Грассо резко встал со стула и покинул помещение, забыв про меня.

— Альфьер? Что происходит? — недоумевала я.

      Он выключил камеру и рассеяно посмотрел на меня.

— Марко. Он пришел и признался в убийстве Лонго.

Глава 12. Sex or Lidocaine

      Марко. Все произошло слишком быстро. Я вернулась домой, а на следующий день состоялся суд. Через двенадцать часов Марко нашли в камере, подвешенным к потолку. Варнес говорит, что он все время винил себя в случившимся на острове, поэтому решил спасти меня. Я хочу верить, что смерть была от его рук, но сомневаюсь в этом. У меня плохое предчувствие и мне кажется, что эта смерть не последняя.

      Тревис довольно легко здоровался со мной, но даже не пытался завести разговор. Я считала возможным восстановить наши прежние отношения, только вряд ли моя работа позволит сделать это. На днях я решила забрать свои вещи из дома Тревиса, не уверенная на то, как он отреагирует. Хантер открыл дверь с угрюмым лицом и, выслушав меня, впустил дом. В комнату он не пошел, так что я собирала вещи в одиночестве. Хотя, если честно, даже не притронулась к ним, сидела на черной кровати. Я упала спиной на простынь, взяла подушку и вдохнула ее запах. Она пропахла Тревисом. Я сильнее сжала ее в руках и прижала к лицу, будто хотела себя задушить.

— Чем ты занимаешься?

      Я резко поднялась, случайно уронив подушку на пол. Тревис не выглядел удивленным, он медленно оглянул свою комнату и посмотрел на меня.

— Прошло сорок минут, все твои вещи лежат на месте.

— Я. Э. Так соскучилась, что совсем про них забыла. — я встала и подняла подушку, которую сразу прижала к себе.

— Мы не виделись пять часов. — спокойно сказал он.

— А не прикасались друг к другу целых тридцать. — ляпнула я.

      Тревис вопросительно посмотрел на меня. Затем взял из моих рук подушку и кинул ее на диван.

— Ты просишь меня трахнуть тебя? — резко спросил Тревис.

— Что? — я уставилась на него. — Ну, не так грубо…

      Я расправила плечи и, задрав подбородок, посмотрела в его зеленые глаза.

— Хорошо, раздевайся.

— А?

— Ты хотела секса? Раздевайся. Я удовлетворю твои потребности, не больше. — произнес Тревис, от чего мне стало тошно.

      Я понимала, что мы не расстались, это лишь промежуток в наших отношениях, чтобы я определилась чего хочу. Я должна была всего лишь забрать вещи, а сейчас, смотря на Тревиса, жажду его тело. Поэтому с легкостью стянула с себя красную футболку и бросила ее на пол.

      Ветер сочился через шторы стального цвета, лучи солнца падали на обнаженную грудь Тревиса. Он тихо сопел. Я легонько провела пальцами по его щеке, нос Тревиса смешно дернулся, я убрала руку под одеяло, а затем вовсе с головой нырнула под него. Лежащий рядом Тревис зашевелился. Я выглянула из-под мягкого одела и встретилась с ним глазами. Тревис провел рукой по своему лицу и, потянувшись, несколько раз моргнул.

— Доброе утро, батончик. — сонным голосом сказал он.

      Я полностью высунула голову.

— Доброе.

— Мне нужно заехать в агентство, потом я сразу в Б.У, — произнес Тревис, наблюдая за моими руками, которые все это время теребили одеяло. — Ты со мной?

— А мне можно? — спросила я.

— Почему нет? Может мы и прервали отношения на какое-то время, но это не значит, что мы перестали быть друзьями и коллегами.

— Мы были друзьями?

— Нет. — Тревис скинул с себя одеяло и потянулся к своему нижнему белью.

      После секса он всегда спал голышом. Поэтому заставлял меня делать также под предлогом, что так уютнее и романтичнее.

— Ты никогда не говорил причину, по которой называешь меня «батончиком». — я рассматривала мускулистую спину Тревиса, пока он натягивал домашние штаны.

— Помнишь, когда ты впервые вошла в здание нашей базы? — он обернулся ко мне. — Тебе было семнадцать, ты была немного пухлой в те годы и одета в ужасную коричневую куртку, которая была в раза четыре больше тебя.

      Тревис улыбнулся, а я тихо засмеялась.

— Ты была похожа на шоколадного котенка. В моей голове сразу всплыло слово «батончики». Любимые мамины конфеты.

— Знаешь, Тревис. Увидев тебя тогда среди незнакомых людей-убийц, я подумала, что ты шлюха.

— Мне было девятнадцать. — смех Тревиса пронзил всю комнату.