Колечко с бирюзой

Игорь прикинул разницу. В принципе, ничего страшного – восемь лет совсем не смертельно. Это не должно ее испугать. Он вдруг осознал, что думает об их будущей связи как о деле решенном, но согласится ли на эту связь Наташа, если до сих пор невинна? Игорь еще ни разу не был близок с девушкой, но знал от приятелей, что это может привести к непредсказуемым последствиям и даже к необходимости жениться. Однако даже мысли о «подводных камнях» не помешали ему мечтать о своей юной сиделке.

Скосив глаза на одеяло, Игорь попытался рассмотреть, не слишком ли выдает себя. Кажется, все в порядке, но на всякий случай пришлось приподнять и согнуть ноги в коленях. К его удивлению и радости, это движение не отозвалось резкой болью в прооперированном боку, и Игорь принял это за добрый знак.

– Жених-то уже есть? – Он постарался скрыть свой интерес за отеческой интонацией, и вопрос прозвучал достаточно равнодушно, но вызвал у его хорошенькой сиделки неожиданную реакцию.

– Простите, но вас это не касается! – Наташа сердито фыркнула и, закусив губу, с негодованием посмотрела на своего пациента. – И впредь прошу все вопросы задавать только по делу!

Наташа прошла за ширму, оставив Игоря в недоумении. Почему вопрос о женихе так расстроил ее? Или это больная тема для нее? Он уже встречал таких женщин, не только красивых, а вдобавок еще умных и образованных, так и не сумевших найти себе мужа. Всех потенциальных соискателей их руки и сердца именно подобное сочетание и отпугивало. Обычный мужик всегда предпочтет феминистке, которой палец в рот не клади, женщину по всем показателям обыкновенную, смирную и сговорчивую. Только вот потом налево будет бегать именно к интеллигентной стерве, независимой и непредсказуемой, уготовив законной супруге место при кухне и детях.

В линии решительно сжатых губ сиделки, в ее внезапно сузившихся зрачках Карташов разглядел именно такой характер. Девочка, очевидно, не так проста, какой показалась на первый взгляд. Что ж, тем интереснее будет искать к ней подход и тем слаще может оказаться победа.

Следующие три-четыре часа и пациент, и его сиделка были заняты каждый своим делом. Утренний осмотр, во время которого Лацкарт и Герасимов упражнялись в латыни и ободряющих улыбках, несколько снял напряжение, воцарившееся в первой палате после неудачного вопроса Игоря, но взаимопонимания пока не добавил.

Перевязку тоже делали в палате. Медсестры прикатили специальный столик с бинтами, тампонами, дезинфицирующими средствами. При перевязке, несмотря на субботу, присутствовал Герасимов. Он собственноручно снял повязку и с удовлетворением осмотрел марлевую наклейку, прикрывавшую шов. Она была чистой и сухой, но, когда сестра с большой осторожностью сняла ее, Наташа заметила капельки пота, выступившие у раненого на лбу. Открылся шов, и девушка вздрогнула от испуга и сострадания, хотя ей приходилось видеть нечто и похуже. Багровая полоса с темно-коричневой линией разреза, стянутая стежками швов, начиналась почти у пупка и уходила наискосок под ребра за спину. Закусив губу от волнения, Наташа наблюдала, как длинные сухие пальцы хирурга исследовали страшную отметину. Наконец Герасимов, оставив Игоря в покое, удовлетворенно хмыкнул и вытер руки о полотенце, которое протянула ему Наташа.

– Ну что ж, – он с оптимизмом посмотрел на Игоря, – есть небольшое воспаление наружного характера, но с этим, я надеюсь, мы легко справимся. Главное, что резать вторично не придется. Благодарите бога, Карташов, что так легко отделались. – Герасимов вернул Наташе полотенце и строго посмотрел на нее. – Вставать вашему подопечному не позволим еще дня два, а дальше все будет зависеть от его поведения. Бинты мы уберем, оставим только наклейку, так что, Наташа, посматривайте, не появятся ли следы крови или гноя. Сегодня подержите его на соке и бульонах, а завтра уже можно что-нибудь в виде кашки предложить. – Заметив кислый взгляд Игоря, хирург ободряюще похлопал его по плечу. – Держитесь, молодой человек! Манная каша – еще не самое страшное испытание в жизни! – Он опять повернулся к Наташе и добавил: – Настоятельно прошу вас на некоторое время ограничить нашего героя в курении. Не больше одной сигареты в день!

– Я не курю! – пробурчал Игорь и с некоторой долей смущения посмотрел на Герасимова. – Доктор, можно мне по одному вопросу переговорить с вами с глазу на глаз?

– Хорошо, хорошо, – согласился Герасимов. Выпроводив медсестер, он присел на стул рядом с кроватью Игоря. Заметив, что тот выжидательно смотрит на Наташу, спросил: – Синьорите тоже прикажем покинуть палату?

– Извините, Наташа, но мне нужно обсуждать с доктором некоторые вопросы, не предназначенные для девичьих ушей, – пробормотал Игорь, старательно отводя взгляд, и вдруг неожиданно для себя сконфузился.

Наташа стремительно покраснела и уже привычно сердито закусила губу.

– Я в первую очередь медработник, а потом уже женщина, – произнесла она с негодованием. – И нечего стесняться. Если что-то у меня не получается, говорите сразу. Я свои обязанности знаю и все, что потребуется, выполню так, как положено.

– И правда, лейтенант, не стоит делать из мухи слона, – благодушно пробасил хирург. – Конечно, Наталья – девица у нас видная, но поймите: подобных вам орлов через руки наших медсестер за месяц по нескольку сотен проходит. Так что смутить наших дам вашей голой, простите, задницей больших усилий стоит. Если они на каждого будут заглядываться, надолго их не хватит.

Глаза Карташова сузились и гневно сверкнули из-под бровей.

– Я все прекрасно понимаю, но мне все-таки не хотелось бы, чтобы столь юная особа сажала меня на горшок.

Наташа задохнулась от злости: слишком уж демонстративно-насмешливым взглядом окинул ее Игорь. Она еле сдержалась, и только присутствие врача не позволило ей высказать все, что она думает об этом привереде, доставшемся ей в попечение.

Герасимов засмеялся:

– Вот оно что! Еще один хороший признак, что вы пошли на поправку, Карташов! Как только больной начинает стесняться медсестры или, наоборот, искать ее благосклонности, значит, пришла пора его выписывать. Только у вас, голубчик, это слишком рано, на мой взгляд, проявилось. И теперь Наташино расположение вряд ли получится заслужить. Она у нас девушка строгая, выдержанная... – Хирург предостерегающе посмотрел на сиделку. – И думаю, все-таки простит вас при условии чистосердечного раскаяния.

– Семен Семенович, Наташа, – Игорь попытался приподняться на локтях, но, охнув от боли, упал на подушку, – я никого не хотел обидеть. Просто я привык обходиться без нянек... – Он с трудом перевел дух и виновато посмотрел на продолжавшего улыбаться Герасимова и свою рассерженную сиделку.

– Ладно, хватит дискуссий по поводу и без повода! – Герасимов поднялся со стула и окинул пациента строгим взглядом. – В конце концов, я старше вас по званию и могу просто-напросто приказать выполнять все предписания врачей. Ну а что касается интимных сторон вашего бытия, так и быть, избавлю Наташу от созерцания ваших мужских достоинств. Не дай бог сглазит, правда, Наташка?

Девушка сердито сверкнула глазами и ушла к себе за ширму.

– Ох и серьезная девица! – посмотрел ей вслед хирург и повернулся к Игорю: – Мой вам совет, голубчик, вы уже взрослый, опытный человек, поэтому не унижайте девочку. Хотя, если пожелаете, я попробую найти вместо нее кого-нибудь из пенсионерок. – Герасимов с хитрецой посмотрел на помрачневшего больного. – Только подскажите, а то я запамятовал, кто из нас двоих настаивал на Наташиной кандидатуре?

– Хорошо, сдаюсь! – Игорь поднял ладони вверх. – Но при условии, что туалет и ванную я буду посещать в одиночестве.

– При условии, что Наташа все же поможет вам добраться до оных апартаментов. Но больше никаких прогулок по палате до моего особого разрешения.

На том и порешили.

Наташа, дождавшись, когда Герасимов покинет палату, подошла к Игорю с подносом, на котором стоял стакан с клюквенным морсом и тарелка крепкого куриного бульона. Лейтенант как ни в чем не бывало улыбнулся ей: