Рассыпая пепел (СИ)

— Ты как?

— Нормально, — ответила она.

Он разрезал верёвку, связывающую руки, вложил Фатме в ладонь добытую палочку и приказал:

— Аппарируй!

Девушка благодарно посмотрела на него, но потом вдруг перевела взгляд за спину Гарри, глаза расширились от ужаса. Он обернулся, в тот же миг Фатма оттолкнула его. Мимо пролетела зелёная молния и… попала в девушку. Гарри успел понять, что Авада предназначалась ему, но нашла другую цель. Фатма тихо выдохнула, и Гарри подхватил на руки уже мертвое тело.

Его разобрала слепая ярость — столько усилий, но всегда один и тот же исход! Да когда же это кончится?! Фатма не должна была погибнуть! Он снова ничего не смог изменить, хотя было столько шансов! Пожиратели всё равно оказываются на шаг впереди! Да будь они прокляты!

Он ринулся в атаку и направлял на убийцу заклинания до тех пор, пока зелёная молния, шипя, не сразила Пожирателя.

— Темпус Каптеонем!

Что-то холодное, как клинок кинжала, пронзило спину, Гарри обернулся и увидел своего противника — это был тот, кого он уложил Сектумсемпрой: видимо, сумел дотянуться до тела мёртвой Фатмы и забрать палочку. На лице Пожирателя играла мстительная ухмылка, потом он скорчился от боли и замер.

Клинок в спине превратился в ледяную длань, которая схватила сердце и крепко сжала, будто в тисках. Гарри почувствовал, как из него уходит жизнь, но, в последней попытке защититься, сделал несколько неверных шагов, чтобы укрыться за валуном, и упал на колени. В голове затуманилось, противная слабость охватила тело. В этот момент раздались хлопки аппарации, затем зовущие его голоса.

Рон и Кингсли. Вы опоздали…

*

Сознание вернулось в коридоре Мунго. Гарри оглядел знакомые больничные стены — всё вокруг выглядело каким-то странным, словно пространство исказилось, а зрение стало туннельным. Вошёл в палату сто четыре и вдруг обнаружил Рона, растерянно стоявшего у двери.

— Рон? Что случилось?

Друг не отозвался, даже не повернулся в его сторону.

Гарри заметил Гермиону, плачущую у постели больного, позвал, но она будто не услышала.

Приблизился к кровати и… увидел себя. Что это? Неужели он умер? Но как же так?!

— Гермиона, я жив! Рон! — Гарри бросился к другу, но тут почувствовал, что не может ничего коснуться, словно превратился в бестелесую тень.

В этот момент Гермиона зарыдала ещё горше.

В ужасе он выскочил из палаты. Нет! Это невозможно!

Огляделся и понял, что находится около палаты сто пять. На кровати лежал поверженный им Пожиратель со следами Сектумсемпры. Гарри вгляделся в его лицо и внезапно осознал, насколько тот похож на парализованного старика, за которым пришлось ухаживать не так давно; лишь выглядел тот теперь гораздо моложе. Руки прикованы к постели специальными ремнями — так содержат в больнице преступников. А ведь это Селвин — представитель одной из самых чистокровных семей магической Британии! Как же он раньше не догадался?! Гарри с отвращением скривился, глядя на безжизненное лицо, и покинул палату.

Вдруг сердце восторженно застучало: в конце коридора показалась знакомая фигура.

— Фатма! Фатма! — позвал он, задыхаясь от радости.

Девушка с улыбкой подошла, её прекрасные глаза приветливо светились. Однако что-то изменилось: пока непонятное и неуловимое.

— Здравствуй, Гарри.

— Ух, как же я счастлив, что ты жива!

Улыбка вдруг стала горестной.

— Я ведь тоже жив? — с тревогой спросил он.

Фатма снова просияла и указала Гарри за спину. Он обернулся — в палате номер сто шесть дверь была открыта нараспашку. Вошёл внутрь — пусто. Дэф исчез. Смерть ушла. И что это значит?

Гарри прислушался: в соседней — сто седьмой — палате происходил какой-то разговор. Гарри бросился туда и увидел, как Сэмуэль Хоуп помогает одеться дряхлому старику, ласково и ворчливо приговаривая: — Вся семья собралась, ждут только нас. А вам мантия не нравится! Ох, и привередливы же вы, батюшка.

Гарри облегчённо выдохнул — надежда вернулась, смерти нет. Значит, ещё не всё потеряно!

Вернулся к Фатме, безучастно стоявшей у палаты сто пять, и спросил:

— Как ты?

Она подняла на него взгляд, полный боли, и тихо произнесла:

— Мы ещё увидимся?

— Конечно, только… где?

— Ты знаешь, Гарри. Навести меня. — Она вдруг исчезла, будто рассеялась туманной дымкой.

И тут Гарри понял, что показалось ему странным — её лицо, глаза, тело были словно неживыми.

Значит, всё-таки Фатма…

Из палаты сто четыре раздались голоса, Гарри поспешил туда.

— Я сделала всё, что могла! — произнесла Гермиона, всхлипывая.

— Никто не говорит, что ты сидела, сложа руки, но, может быть, есть ещё какое-то средство? — спросил Рон.

— Я не знаю!

Гарри подошёл и попробовал взять Гермиону за руку. И тут случилось странное — через миг он оказался лежащим на постели, голова налилась тяжестью, в спине будто проделали дыру, но за руку Гермиону он всё-таки держал.

— Гарри! — обрадовано воскликнула она.

Рон подбежал к кровати.

— Живой? — с надеждой спросил он.

— Живой, — ответил Гарри. — Привет.

Гермиона кинулась ему на шею.

— Я знал, что ты выкарабкаешься, — уверенно произнёс Рон.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросила Гермиона.

— Немного устал. Но что произошло?

— А что ты помнишь? — спросил Рон.

— В голове всё перемешалось. — Действительно, разобраться в калейдоскопе событий было невероятно сложно.

— Нам поступил приказ о передаче Гойла на освидетельствование в Мунго. Мы вдвоём его сопровождали. Тут-то и появилась банда Мальсибера, хотя операция держалась в секрете. Кто-то их навёл. Гойла мы отбили, а тебе удалось зацепиться за одного из Пожирателей во время аппарации. В общем, когда ты исчез, я рванул в аврорат, чтобы по системе слежения узнать место твоего перемещения. Оказалось, пещера Волдеморта. Мы с Кингсли отправились туда, к тому времени ты уже троих положил, в том числе Мальсибера, но сам лежал без сознания.

— Мальсибер мёртв? — удивился Гарри.

— Был жив, но под Конфундусом, потом очнулся и устроил нам… в общем, Кингсли его ликвидировал. Ещё двоих инфери к себе затащили. Выжил только Селвин. Мы тебя забрали в Мунго. С тех пор ты здесь. Если бы не Гермиона, никто бы и не понял, что с тобой. Она единственная определила, что на тебя наложили Темпус… как его там?

— Темпус Каптеонем, — подсказала Гермиона.

— В общем, Гермиона утёрла нос местным светилам, поставив собственный диагноз, — Рон многозначительно кивнул, как делал всегда, употребляя маггловские слова, — и приготовила зелье.

— Вивос Редитум. Честно говоря, я не уверена, что всё получилось как надо, — нахмурилась Гермиона. — Ты как?

— Хорошо, — улыбнулся Гарри.

— Вот и отлично, — вздохнул с облегчением Рон и заговорщицки добавил: — Я вас покину ненадолго: мне срочно надо к Кингсли: Селвин — Пожиратель, что лежит в соседней палате, признался, что в аврорате крот.

— Я с тобой! — воскликнул Гарри.

— Нет! — в один голос категорично заявили Рон и Гермиона.

— Гарри, ты только что выкарабкался с того света, набирайся сил, а они сами справятся, так ведь? — Гермиона повернулась к Рону.

— Конечно. Не вздумай покинуть Мунго, — безапелляционным тоном приказал Рон.

— Но у меня важная информация о кроте!

— Да я знаю, кто это: Селвин жить хочет, вот все и выложил. Сегодня возьмём того гада и расколем, как миленького.

— Ты уверен? У вас есть доказательства? — засомневался Гарри.

— Только показания Селвина, но их будет достаточно.

— Надеюсь.

— Дай слово, что никуда не исчезнешь, — потребовал Рон.

— Даю, — пробормотал Гарри, скрестив незаметно пальцы.

Рон недоверчиво кивнул и покинул палату.

*

Гарри посмотрел на Гермиону: осунувшееся лицо и тени вокруг глаз, она выглядела так, будто не спала сутки. Как же много нужно ей сказать…

— Вивос Редитум, — начал Гарри. — Сложно было?