Он не ангел

– Пока, Гектор, – попрощалась она, выйдя из спальни, и направилась к выходу. – До скорого.

Не отрываясь от экрана, Гектор махнул ей рукой. Она закрыла за собой дверь квартиры и вошла в лифт. Кроме нее, в кабинке никого не было. Как только Дреа нажала кнопку первого этажа и лифт начал движение вниз, к ней постепенно стало приходить ощущение легкости и свободы, словно одна за одной падали сковывавшие ее цепи. «Скоро», – звучало у нее в голове. Скоро, еще несколько минут – и она на свободе. Она снова станет собой. Еще несколько минут притворства с Амадо – и она наконец перевернет эту станицу своей жизни.

В вестибюле Дреа приветствовала портье своей обычной дружелюбно-легкомысленной улыбкой. Едва она ступила на тротуар, Амадо тут же подрулил к бордюру. Ее расторопность его, судя по всему, слегка удивила, однако он живо выскочил из машины и распахнул перед ней заднюю дверцу черного линкольна «таун-кар», очень распространенного в Нью-Йорке. Такими автомобилями пользуются все службы такси. Рафаэль же ездил на них потому, что они легко терялись в общем потоке таких же машин, сбивая с толку возможный «хвост».

Едва Дреа занесла ногу в машину, как ей показалось, что она увидела киллера. Ее сердце сжалось, кровь застыла в жилах. Она споткнулась и чуть не упала – ноги отказывались ей повиноваться. Амадо поддержал ее за руку.

– Вы в порядке?

Взгляд Дреа снова метнулся туда, где ей что-то будто бы напомнило об убийце. Но она его не увидела. По тротуару по-прежнему сновали прохожие, но его среди них не было. Поблизости не наблюдалось никого, кто двигался бы с той характерной, присущей ему пластичностью или кого-то с его посадкой головы. Дреа закрыла глаза и, стараясь успокоить бешеное сердцебиение, попыталась несколько раз глубоко вздохнуть.

На миг она оперлась о Амадо.

– Я подвернула ногу, – беспомощно проговорила она. – Простите.

– Растянули?

– Вряд ли. Ну если и растянула, то совсем чуть-чуть. – Она осторожно пошевелила правой ступней. – Все в порядке. – Когда Амадо сел за руль, она еще раз оглянулась по сторонам. Ничего. Кругом было полно темноволосых мужчин, но ни одного, похожего на него. Должно быть, померещилось, глаз уловил какую-то деталь, напомнившую его, вот и все. Его здесь нет. Был бы – она бы знала.

Дреа решительно прогнала от себя мысли о киллере. Нельзя отвлекаться на посторонние вещи, не то наделает ошибок, а каждая из них может оказаться фатальной. Нужно собраться и действовать без промедления.

Когда Амадо затормозил перед библиотекой, Дреа уже снова была готова к действиям.

– Выйду, наверное, где-то через час, – неопределенно сказала Дреа, вылезая из машины.

– Не торопитесь. Позвоните, когда надумаете уходить.

По смирению в голосе Амадо Дреа поняла, что увидеть ее через час он даже не надеется – по его прикидкам, она пробудет в библиотеке гораздо дольше. Дреа, которую он знал, которую они все знали, не чувствовала времени и почти всегда опаздывала. Если она говорила: «Это займет всего несколько минут», – значит, жди не меньше часа, чем бы она ни была занята.

– Какой у вас номер? – спросила она. – У меня, кажется, была ручка… – Она закопошилась в сумке.

– Дайте мне ваш телефон, – сказал Амадо. Пара обозленных водителей за ним бешено засигналили.

Дреа вытащила из кармашка «Блэкберри» и протянула его Амадо. Тот, храня поистине спартанское терпение, ни вздохом, ни чем другим не выказал своего раздражения – просто ввел в память ее телефона свой номер.

– Телефонной книгой пользоваться умеете? – на всякий случай поинтересовался он.

– Да, Рафаэль мне показывал, – кивнула Дреа, мысленно закатывая глаза.

Какофония автомобильных гудков сзади становилась все настойчивее.

– Не спешите, – повторил Амадо, снова усаживаясь за руль. Несмотря на возраставшее нетерпение водителей, он дождался, пока она подойдет к лестнице и начнет подниматься по ступеням. Дреа специально стала прихрамывать – ровно настолько, чтобы Амадо заметил это. Ее отличительных примет становилось все больше и больше. Теперь он будет высматривать женщину в ярко-розовом жакете да еще слегка хромающую.

Оказавшись в здании, Дреа прямым ходом направилась в туалет. Запершись в кабинке, она живо переоделась и сменила обувь. Старые вещи сложила в сумку с намерением избавиться от них позже, затем переложила свои водительские права и все наличные из кошелька от Гуччи, подаренного ей Рафаэлем, в самый обычный, который купила в одном из сетевых магазинов. Кредитные карты оставила в дизайнерском кошельке: во-первых, воспользовавшись этими кредитками, она подписала бы себе смертный приговор, а во-вторых, есть надежда, что кто-то не слишком честный найдет бумажник и воспользуется карточками, тем самым сильнее запутав ее следы.

Однако оставлять кошелек на видном месте не следовало – слишком уж это было бы подозрительно. Сунув его обратно в сумку, Дреа спустила воду и вышла из кабинки.

Перед умывальниками стояли две женщины. Стараясь растянуть время, Дреа помыла руки, подкрасила губы и начала прихорашиваться перед зеркалом. Наконец женщины ушли. Дреа быстро смочила волосы водой. Они после этого стали темнее, кудряшки распрямились. Дреа зализала их назад и свернула в тугой пучок, который зафиксировала, воткнув в него ручку, – это все равно ненадолго.

Оставалось еще кое-что. Смочив бумажное полотенце, Дреа стерла с лица косметику и как ни в чем не бывало вышла из туалета – простая жительница Нью-Йорка, вечно занятая, спешащая и озабоченная. Одна из многих, не привлекающая к себе внимания.

У выхода Дреа вынула из сумки дизайнерский кошелек и, держа его в опущенной руке, остановилась возле урны. Стараясь проделать это как можно незаметнее, она уронила кошелек на землю и мыском ноги затолкнула его подальше за урну, где он был почти не виден. Кто-то его найдет, причем скоро. Честный человек передаст его сотрудникам библиотеки, нечестный вытащит кредитки и пойдет вовсю тратить чужие денежки. Как первый, так и второй сценарий Дреа вполне устраивали, хотя второй Рафаэлю доставит гораздо больше хлопот.

Пройдя быстрым шагом пару кварталов, Дреа поймала такси и назвала водителю адрес. Ехать по прямой быстрее, но тогда и отследить ее передвижение будет проще. Дреа вышла из машины и, одолев еще пару кварталов, взяла другое такси. Сменив третий автомобиль, она наконец добралась до места назначения в городе Элизабет штата Нью-Джерси.

Время истекало, солнце клонилось к закату. Дреа зашла в банк и запросила доступ к своей ячейке. Поставив подпись, она вытащила из сумки ключ, и худенькая молодая азиатка проводила ее в маленькое помещение с рядами ячеек, тянувшихся от пола до потолка.

Маленькая ячейка Дреа располагалась внизу, почти у самого пола. Чтобы вставить в замок ключ, ей пришлось присесть на корточки. Молодая банковская служащая вставила в скважину ключ банка, затем повернула оба ключа и отперла дверцу. В ответ на благодарность Дреа женщина улыбнулась в ответ и удалилась. Дреа осталась одна.

На все про все ушло не больше минуты. Из сумки Дреа вытащила одежду, а из ячейки – бархатный мешочек с драгоценностями, который бросила в сумку. В ячейке оставалось еще кое-что – желто-коричневый конверт с документами на ее счета. Взяв и его, а также запихнув напоследок ненужную одежду в ячейку, она снова ее заперла и спрятала ключ в сумку.

Дреа вышла из банка, не глядя по сторонам, торопясь поскорее скрыться, и тут же поймала еще одно такси. В ответ на просьбу отвезти ее в какой-нибудь отель поприличнее водитель проворчал что-то в ответ. По дороге Дреа вытащила «Блэкберри», чтобы проверить информацию по счету, и принялась за работу.

Через пять минут дело было сделано. Два миллиона долларов были переведены на ее счет в Гриссоме, штат Канзас, и сто тысяч долларов – на ее счет в банке, который она только что покинула. Пожалуй, сегодня деньги на ее счет не попадут – слишком поздно, но завтра утром будут. Она дождется, когда деньги окажутся на счете, убедится в этом по «Блэкберри» и избавится от КПК. Дреа вздохнула: этой штуковины ей будет не хватать.