Эшафот для любви (СИ)

известно».

За первым визитом в «КупиДОН» последовала череда других. В известной степени

его интриговала и брошенная кем-то вскользь фраза: клиент-де обладает некими

феноменальными способностями.

Или ему просто морочили голову?

Но с какой, в таком случае, целью?!

Глава 24

Зильва летел по проспекту будто на крыльях. Еще бы! Час назад ему вручили

пухлый конверт с премиальными. Не секрет, в «КупиДОНе» ценили прилежание и

платили за него щедро. Но подобную расточительность, по крайней мере, по отношению к

Бинго, хозяева проявили впервые. Что приятно щекотало самолюбие. Видимо, не

погрешил против истины кассир, вручавший деньги и небезосновательно

рассчитывающий на последующее угощение, когда шепнул на ухо: «Предполагаю, это –

за последнего типа. Шеф назвал его курицей, которая вскоре снесет золотое яйцо».

33

Осторожно вырулил на шоссе. «Пора уже сменить машину – подумал, со

скрежетом переключая давно барахлящую коробку передач. – Капитала теперь хватит и

на вожделенную «Тойоту», и на поездку к океану. Да еще кое-какая мелочь останется».

Сбавил скорость, заметив голосующую девушку. Подкатил. Непокорные волосы

вороньего крыла, карие вопрошающие глаза, чуть припухшие, еще не испорченные

помадой, губы. Прямой носик. Ладная, как у большинства в таком возрасте, фигурка.

Традиционно линялые джинсы, светло-голубой батник. Дополняли «крутой» молодежный

прикид неизменные кроссовки, порядком истоптанные. «Старшеклассница или студентка-

первогодок», – сделал вывод Бинго.

– Подбросите? – обратилась она с традиционным для всех путешествующих

автостопом вопросом.

– Далеко?

– Прямо.

– Интересно! Сколько «прямо»?

– Не очень.

– Что «не очень»?! Мне скоро сворачивать.

– В таком случае, миль шестьдесят – не больше.

– В таком случае, – сыронизировал Бинго, – садитесь!

– Благодарю!

Попутчица, оказалось, как и Зильва, держала путь в родные пенаты. Вместе с

отчимом и мачехой жила в небольшом городке – куда меньше, чем тот, где родился

эксперт «КупиДОНа». В этом году окончила школу. Теперь занята поисками работы.

Сначала махнула в Кисангани. В тех далеких краях обитала старшая сестра ее мачехи.

Ныне же ездила в Бандунду – к дяде по линии приемного отца. Кое-какие варианты

наклюнулись – и там, и тут. По возвращению домой соберут большой семейный совет.

К молчуньям юное создание отнести было нельзя, так что их беседа, едва затихнув, тут же возобновлялась. Бинго уже знал: девушку зовут Венера. Имя греческой богини ей

даровано матерью. Которую она не помнит, ибо та, по утверждению приемных родителей, умерла, когда малышке едва перевалило за годик. К сожалению, Венера ни разу не была

на могиле самого близкого человека. Более того, от нее тщательно скрывают даже место, где покоится прах усопшей. Приемные родители – неплохие, в общем-то, люди! – да и

домашний доктор считают, что не только посещение захоронения, но и лишние разговоры

на печальную тему, могут лишить падчерицу душевного равновесия. Что в ее возрасте

крайне нежелательно.

– Но я обязательно найду последнее пристанище матери! Мне кажется, поклонюсь

праху и станет легче. В моральном плане.

– А отец? – осторожно поинтересовался Бинго.

– О нем мне никто ничего вообще не рассказывает. И тут, по-моему, скрыта какая-

то тайна.

– Да бросьте вы. Не обязательно! – возразил Бинго.

– Если бы так! – не согласилась девушка. – Но мне почему-то кажется, что он или

был преступником, или не состоял с мамой в браке. И та, и другая версии хоть как-то

объясняют, почему от меня скрывают сам факт его существования. Невзирая на то, что в

моем возрасте девушки знают: от святого духа зачать невозможно.

Так в разговорах и ехали. Пока он не услышал:

– Видите впереди тропинку? У ее конца, меньше чем через милю, – наше, как мы

его называем, бунгало. Где меня с нетерпением ждут.

– Ну, что ж, всего наилучшего!

– До свидания! Хотите, я нарисую на капоте кабалистический знак? Он будет вас

оберегать.

– Лучше не надо! – махнул рукой Бинго, едва не добавив: «Себе на лбу нарисуй…»

Махнув рукой, случайная попутчица потопала вдаль.

34

– Она мне разительно кого-то напоминает! – миль через тридцать произнес вслух

Бинго. – Наверняка принимала участие в каком-нибудь из конкурсов на звание очередной

«Мисс», а он в это время смотрел телевизор. Жаль, не обнаружил сего факта раньше, обязательно бы спросил.

Привычным движением нажал клавишу приемника, настроенного на

круглосуточную информационно-развлекательную программу «24 часа черного

континента».

Загремели литавры: начинался традиционный хит-парад выпускников

Национальной школы музыки и драматического искусства. Африканские ритмы

настраивали на лирический лад. Мысли унеслись далеко-далеко. В дни беззаботной

юности. Когда они не только бегали по девочкам, но и устраивали не менее

захватывающие тараканьи бега. Помнится, последние полгода – небывалый случай! –

первенство неизменно удерживал усатый воспитанник Клода.

«Постой, постой! – пошуровал в штреке памяти Зильва. – Юношеские годы…

Девушки… Клод… Точно! Венера поразительно похожа именно на его товарища,

знаменитого в прошлом «тренера тараканов». Надо будет Клоду при случае об этой

встрече рассказать».

Между тем, комментатор перешел к новостийному блоку. Захлебываясь то ли от

восторга, то ли от собственной значимости, он что-то тараторил об удивительных

свойствах метеорита, упавшего недавно в центре города.

– ...Наши корреспонденты пытаются выйти на связь с ведущими сотрудниками

астрономической обсерватории и, как только это удастся, мы предложим вашему, дорогие

соотечественники, вниманию комментарий к сенсационному открытию.

Новости науки никогда не интересовали Зильву – с гримасой легкого отвращения

он повернул ручку настройки приемника, оборвав ведущего на полуслове.

Не подозревая при этом, что именно крошечный кусочек космического странника

уже вскоре станет первым звеном в цепочке событий, которые приведут к его, Бинго, смерти.

Глава 25

Поздним вечером к малоприметной вилле одна за другой подкатило, тихо шурша

шинами, несколько автомашин широко известных в мире марок. Встречал гостей уже

знакомый нам господин, о котором злорадствующие недруги язвили: он-де появился на

свет не из чрева матери, а путем клонирования из пробирки, в которой хранился ген

первопроходца Нового света. А недовольные подчиненные ежедневно иронизировали:

«Ну, что за Америку откроет сегодня нам Олумб?».

Судя по тому, что нигде не просматривалось ни выпивки, ни закуски, компания

собралась отнюдь не для дружеской пирушки. В центре стола сиротливо виднелась

вырезка, к внутреннему употреблению, увы, совершенно непригодная. Ибо была она не

говяжьей, а газетной.

Если бы Клод, паче чаяния, каким-нибудь невероятным образом проник в

незнакомое здание, он бы очень удивился, даже вскользь пробежав глазами лежащий на

столе квадрат бумаги. Ибо это была… корреспонденция о так возмутившем его

эксперименте в тюрьме «Рецидивистом, мамочка, не стану», опубликованная

«Фордыбашен сантимо».

– …Заклинаниями дела не поправишь, – прервал явно чью-то филиппику Валяр. –

А вот наши денежки, вбуханные по вашему, Олумб, совету в тюремный бизнес, вот-вот

вылетят в трубу. Кого отныне, – показал пальцем на вырезку из «Фордыбашен сантимо», –

заинтересуют бесконечные километры колючей проволоки, сотни камер слежения, тонны