Сердце, созданное для любви

Вторая женщина была ниже ростом и полнее. У нее было красивое лицо, хотя брови были слишком густые, и она была почти без макияжа. По стандартам двадцать первого века она была немножко тяжеловата. Тем не менее Джейс не мог не восхититься тем, что она сделала со своей фигурой. Бедра и грудь были несколько полноваты, но зато талия! Талия была так тонка, что он мог бы обхватить ее своими руками. С одной стороны, она выглядела прекрасно, но с другой, если распустить корсет, она расплывется как тесто.

Он подумал, что высокая женщина прекрасно смотрелась бы в бикини.

— Энн, это красиво, — сказала полненькая.

Она была одета в нечто, на что должно было уйти пятьдесят футов зеленого шелка и, возможно, сотня ярдов бахромы и тесьмы.

Стройная женщина, Энн, держала в руках красивое платье бледно-лимонного оттенка. Оно было значительно скромнее и не могло соперничать с платьем полненькой по количеству украшений. Но Джейсу это платье нравилось больше.

— Вы так считаете? — спросила Энн. — Но вы думаете, Дэнни понравится, если я надену его на нашу свадьбу?

— Я думаю, Дэнни Лонгстриту понравилось бы больше, если бы это была тафта в черно-красную полоску, а юбку украшали фиолетовые оборки.

Энн улыбнулась:

— Возможно. Мистер Лонгстрит сказал, что раз я скоро буду его дочерью, то могу поехать в Лондон за покупками. Можете себе представить, Кэтрин? Лондон!

— Это из серии того, что ваш отец никогда бы не позволил, — сказала Кэтрин, и ее лицо просияло. — Вы остановитесь у меня в Лондоне, не так ли? Дети ждут не дождутся последней главы вашей истории.

— Конечно, я останусь с вами, дорогая Кэтрин. И прикрою вас, когда вы вздумаете провести время со своим... Как его имя?

— Он мой любовник, и вы прекрасно знаете его имя. Сергей. О, Энн, вы должны познакомиться с ним. Красивый — не то слово, и к тому же бешеный русский темперамент!

— Он нравится вашему мужу?

— Понятия не имею. У Перегрина любовница актриса.

Энн покачала головой:

— Я думала, вы любите своего мужа.

— Я люблю, даже очень, и думаю, наш последний ребенок может быть от него.

Энн рассмеялась:

— Вы неподражаемы!

— Я? Вы выходите замуж за человека, которого только одно поколение отделяет от сына экономки, а я неподражаема?

— Как вы знаете, дорогая кузина, нашу семью от фабрикантов отделяют лишь три поколения. Надо иметь ваше лицо и вашу талию, чтобы выбрать в мужья графа, а не кого-то из нашего сословия.

— Да, но сейчас, когда я поймала его, вы должны поддержать мое начинание. Вы могли бы сделать партию получше, чем сын Хью Лонгстрита. Он просто хочет втереться в старинный род и поэтому женит своего сына на вас. Ваш отец тоже использует вас, чтобы получить то, что хочет. Вы не хотите изменить свое решение, дорогая?

— Абсолютно уверена, что не хочу. — Энн положила свое свадебное платье на пуфик и направилась к гардеробу. — Я еще не показала вам мой туалет для выхода. Это дивный кашемировый жакет.

— О, я бы очень хотела взглянуть на него. Я... Энн! Что-то не так?

Энн взялась за створку гардероба, Джейс стоял внутри. Когда он понял, что она вот-вот откроет створку, он пытался спрятаться, но не мог двинуться назад, так как ему пришлось бы войти в стену, но он не мог и подвинуться в сторону, чтобы спрятаться за другой дверцей.

Он страшно переживал, видя ужас на лице Энн, но что он мог поделать? Она прошла сквозь стену в саду, но он не обладал подобным талантом. Он улыбнулся ей и даже неуверенно помахал рукой, но этим еще больше напугал ее. Ее кожа стала такой бледной, что он испугался, как бы она не упала в обморок.

Подняв руку, Энн молча указала на гардероб, Кэтрин подошла к ней, но не увидела ничего необычного. Она сняла с вешалки что-то из одежды, подняла несколько коробок и вытащила их.

На этом чудеса не кончились... Когда Кэтрин наклонилась, чтобы заглянуть внутрь глубокого гардероба, ее голова прошла сквозь его грудь. Когда она вытащила шляпную коробку, то та прошла сквозь его ноги. Он не мог отвести глаз от того, что делала Кэтрин, и едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Он посмотрел на Энн, чтобы понять, не разделяет ли она его чувство, но она едва не упала на пол от страха.

Джейс крикнул Кэтрин, чтобы та обратила внимание на Энн, но из его уст не вышло ни звука. Он указал на стену гардеробной, но также не произнес ни звука.

И только когда Энн покачнулась и упала на пол, Кэтрин оглянулась. Энн взглянула на Джейса, ее ресницы задрожали, затем она стала неподвижна. В ту секунду как Энн потеряла сознание, Джейс проснулся и обнаружил, что лежит на постели.

Несколько минут он лежал, уставясь в потолок и не понимая, где находится. Постепенно туманные очертания комнаты стали более отчетливыми. Это была та самая комната, какую он видел во сне, но обстановка иная. В комнате Энн обои над дубовыми панелями были кремовые с маленькими букетиками полевых цветов, перевязанными голубыми ленточками. Кровать красного дерева, узкая, но высокая. Ковер...

Джейс провел рукой по глазам, сел и взглянул на часы. Он спал всего десять минут.

Когда он окончательно проснулся, он начал вспоминать, что слышал во сне. Имена: Дэнни Лонгстрит, Энн, Кэтрин, Перегрин.

Он взял толстый том «Истории Маргейта» и просмотрел оглавление. Имена Хьюберт и Дэниел Лонгстрит упоминались как раз в главе о Прайори-Хаусе.

— Хьюберт, или Хью, Лонгстрит — отец того самого Дэниела, который был помолвлен с Энн Стюарт, дочерью владельца Прайори-Хауса. Но когда женитьба не состоялась, Хью и его сын уехали из Маргейта, и больше ничего не было слышно о них. А что же с Энн? — громко спросил Джейс. — Почему она не вышла за Дэнни Лонгстрита?

Когда Джейс листал страницы, он перебирал в памяти все те болезни, какие имели место в викторианскую эпоху. Что же такое случилось, что помешало Энн выйти замуж за Дэнни Лонгстрита?

Через две страницы он наткнулся на эссе за подписью Н.А.Смайт и озаглавленное «Трагедия в поместье Стюартов Прайори-Хаусе».

Джейс быстро просмотрел статью, затем прочитал еще раз, уже не спеша. Смайт пишет, что Артур Стюарт, любимый сын и владелец Прайори-Хауса, пренебрег богатой молодой женщиной, на которой мог бы жениться, и вместо этого женился по любви на милой, прелестной дочери викария из местного прихода и привез ее в Прайори-Хаус. Увы, она и ее любимый отец умерли в следующем году. Но Артур не остался в одиночестве, у него была его любимая дочь, Энн, его надежда и утешение.

— Любимая, — сказал Джейс. — Каждый человек должен любить кого-то.

К 1877 году дом настолько обветшал, что нуждался в большом ремонте, но у Артура Стюарта, известного ученого, не было денег, чтобы заплатить за него. Хьюберт Лонгстрит, богатый американец, захотел купить дом, но он также хотел, чтобы его сын женился на девушке из аристократической семьи, то есть из семьи Стюартов. Хотя титулов больше не предвиделось, но верилось, что это продолжение королевских Стюартов и даже существует связь с британским троном. Лонгстрит, комплексуя из-за своего низкого происхождения, стремился повысить социальный статус, а Артур Стюарт был доведен до отчаяния, вынужденный сохранять дом своих предков, не имея для этого достаточных средств.

Двое мужчин заключили сделку. Они пришли к соглашению, что их дети поженятся и они будут жить вместе в огромном поместье Прайори-Хаус. Но это была дьявольская сделка. Дэнни Лонгстрит был необразованный мужлан, который пьянствовал и играл в карты и вообще имел плохую репутацию. Энн Стюарт напротив — леди самой высшей пробы, тихая и послушная, любимая всеми.

«Энн во всем старалась повиноваться отцу, — пишет Н.А. Смайт, — но когда дело дошло до замужества, она не могла примириться с этим. За два часа до свадьбы она выпила яд. Она предпочла умереть, чем выйти за такого никчемного человека, как Дэнни Лонгстрит».

«Энн похоронили в ее свадебном платье, но, к сожалению, за оградой церкви, так как смерть наступила в результате суицида».