Психея (СИ)

Протягиваю руку, пальцами осторожно дотрагиваюсь до волос парня, и ощущаю себя настоящей дурой, ведь в груди образуется тепло. От смущения горит лицо, приходится приложить к щеке вторую ладонь, чтобы остудить жар. Мне не нравится то, как мое тело реагирует на него. Но бороться с этими чувствами еще невыносимее.

Полностью опускаю ладонь на голову Дилана, начинаю приглаживать его волосы и продолжаю улыбаться, отдернув руку, когда парень вздыхает, повернув голову в мою сторону. Веки закрыты. Невольно поддаюсь вперед, присаживаясь на корточки возле его стула, и продолжаю смотреть на его лицо. Даже во время сна он выглядит серьезным. Улыбаюсь, пальцами касаясь его щеки, скольжу, задевая родинки, и вздыхаю, заставляя себя вновь подняться. Не думаю, что он будет в восторге, увидев меня здесь посреди ночи. Тихо иду к двери, обернувшись, и касаюсь пальцами выключателя, еще раз взглянув на ОʼБрайена. Щелчок — комната погружается в темноту. Воспринимаю ее с дрожью между лопатками, и собираюсь покинуть помещение. Собираюсь, но замираю на пороге, повернувшись спиной к парню, и хмурю брови, медленно оглянувшись назад.

Мне почудилось?

Всматриваюсь в кромешную темноту, начиная различать предметы. Вот стол и Дилан. Шире распахиваю веки, надеясь, что это поможет мне лучше видеть, и оно помогает. Приоткрываю губы, пустив пар, и судорожно хлопаю ладонью по стене в поисках выключателя. Огромный. Высокий. Силуэт. Чернее мрака. Стоит за спиной парня, и я, черт возьми, больше не уверяю себя в том, что это бред исключительно моего сознания. Рвано дышу, хлопнув ладонью по выключателю, и не моргаю, терпя удар света по глазам. Смотрю в сторону стола, начиная трястись от переизбытка эмоций, шагаю к Дилану, оглядывая комнату. Ничего. Но я уверена, что мне не показалось. Уверена? Смотрю на парня, который продолжает спать, а вот мне не разделить его умиротворения. Переступаю с ноги на ногу, не сдерживая желание проверить пульс у ОʼБрайена, будто думая, что Оно может повлиять на состояние его сердца. Касаюсь холодными пальцами запястья, сдавливая. Считаю, постепенно приходя в себя, ведь пульс в норме. Ладонью накрываю часть своего лица, опуская голову, и прикрываю глаза, понимая, что боюсь оставить его здесь одного. Кто знает, что это было? Топчусь на месте, заставляя себя отпустить его руку, но, как только теряю телесный контакт, яркая вспышка за окном врезается в стекло, ослепляя, — и свет со щелчком гаснет. Цепенею на месте, успев сделать вздох. Все пространство в одно мгновение погружается во мрак ночи, шум дождя становится намного громче, словно в темноте все звуки имеют возможность усилиться в разы. За окном такая же мгла. Видимо удар был настолько сильным, что пробки вышибло окончательно. Улица. Город во власти ночи. Трясусь, не смелясь поднять голову, ведь чувствую кожей спины, как нечто дышит мне в затылок, находясь настолько близко, что нет возможности шагнуть в сторону. Сжимаю запястье Дилана, охваченная ужасом я осознаю, что не могу нормально вдохнуть, шевельнуться, будто тело частично парализуется, тем самым дает мне понять, что что-то явно не в порядке. Холод подбирается со спины, оседая под кожей. Прилагаю все усилия, чтобы протянуть вторую руку к парню, но чувствую, как легкое головокружение подкашивает ноги, вынудив схватиться за край стола. Пытаюсь шепнуть имя, но тщетно. В горле жжется боль. Кашляю, корча лицо, и удерживаюсь на ногах, резко повернув голову. Свет молнии озаряет комнату — и мой взгляд натыкается на нечто бледное, с глубокими черными глазницами, которые проглатывают меня, всасывают психологически, заставляя шире раскрыть рот. Черная мантия скрывает лицо этого уродца, и мне не удается понять, что оно такое.

Внезапный перехват руки. Вздрагиваю, оборачиваясь в сторону Дилана, который уже сам сжимает мое запястье, выпрямляя спину, и трет веки, хмуро проворчав:

— Что ты делаешь? — Хрипит, но я не отвечаю, вновь повернув голову. Позади никого. В животе все выворачивается наизнанку, а дыхание сбивается окончательно. Всматриваюсь в темноту, игнорируя зов со стороны парня, который, по какой-то причине, начинает нащупывать пульс на моей руке:

— Успокойся, — холодно просит, оглядев свою комнату. — Ты выключила свет?

Борюсь с ноющим чувством в груди и опускаю на Дилана взгляд, стараясь принять адекватное выражение лица и скрыть свою тревогу:

— Т-там, — свободной рукой пытаюсь указать в сторону окна. — Молния, она…

— Пробки вышибло, — ОʼБрайен внимательно следит за моим поведением, явно отбрасывая остатки сна. — Это просто гроза. Успокойся, — серьезным тоном напоминает, но я продолжаю глубоко и быстро дышать через нос, не заботясь о скачущем под ребрами сердце, и оглядываю комнату с чувством беспокойства. Оно точно было здесь. И Оно — не дети.

Тепло покидает тело, когда Дилан отпускает мое запястье, поднявшись со стула, и шагает к окну, зашторив его до того, как очередная вспышка успевает ослепить. Невольно прикрываю веки, боясь, что образ существа снова возникнет перед глазами.

— Что с тобой? — Видимо его удивляет моя боязнь грозы. К слову, я никогда не страшилась ее. И эти перемены меня настораживают.

— Порядок, — молвлю, но неубедительно. Дилан все равно кивает, сунув руки в карманы кофты. Стоим. Погружаюсь в атмосферу неловкости с головой, постепенно забывая о чувстве страха, о темноте, которая всего секунду назад терроризировала мое тело и сознание. Интересно, ощущает ли парень то же, что и я? Мне трудно представить его, изводящегося от молчания, ведь внешне он вполне невозмутим.

— Если хочешь что-то сказать, то не тяни, — ОʼБрайен первым рушит тишину, взглянув на меня искоса, словно с подозрением, и я практически привожу мысли в порядок, качнув головой:

— Ничего, — умалчиваю о главном. Не хочу нагружать кого-то, ведь вновь принимаю все увиденное за свой собственный бред, и обнимаю себя руками, жалея о том, что оставила всю теплую одежду у Джейн дома. Кофта промокла, так что ее не надеть.

— Спокойной ночи, — звучит, как «черная» шутка. Отворачиваюсь, шагая обратно к двери. Лучше скорее вернуться к Рид, пока она не заметила моего отсутствия.

— Ронни, — Дилан обращается ко мне по имени, что уже дарит мне легкий шок, так что окидываю его хмурым озадаченным взглядом, застыв в дверях комнаты. ОʼБрайен явно переоценивает свои действия, поэтому буквально мгновение мнется, коря себя за то, что не способен вовремя закрыть рот, и решает скрыть свои ощущения за действиями. Идет к шкафу, не убирая из голоса жесткость, ставшую для него характерной:

— Подозреваю, что вы у меня надолго задержитесь, так что завтра заедем за одеждой, — вытаскивает одну из тех своих кофт, которую я когда-то присвоила себе. Молчу, выдавливая из себя: «Спасибо», — и беру кофту, которую парень протягивает мне, подойдя ближе, но, дергая, понимаю, что он не разжимает пальцев, продолжая держать рукой ткань вещи. Моргаю, подняв на него глаза, и вижу, как Дилан нервно сглатывает, откашливаясь:

— Я хотел извиниться, — не верю. Просто не верю. С каким, наверное, трудом ему удается выжать из себя извинение. Хлопаю ресницами, не меняясь в лице, и запинаюсь, сильнее сводя брови к переносице, отчего на лбу проявляются мимические морщинки:

— Ты о том… — желаю уточнить, об одном и том же ли мы говорим, но Дилан перебивает:

— Я чувствую себя неуютно из-за той ситуации, а, поскольку, мы проводим практически весь день бок о бок, то, думаю, будет лучше, если я извинюсь, — тут же оправдывает себя, почесав переносицу пальцами. Изумленно смотрю на него, ведь считала, что тот наш разговор его вовсе не задел, в то время как у меня остался неприятный осадок. И мне становится легко от осознания, что не одну меня задевает то, как мы стали относится друг к другу. И ОʼБрайен, как обычно, прав. Мы проводим слишком много времени вместе, так что, чтобы существовать мирно, стоит попросить прощение.

Улыбаюсь, кивнув, и протягиваю ему свободную ладонь, чувствуя, будто мы начинаем все с чистого листа. Дилан сжимает губы, но не преодолевает желание улыбнуться, поэтому делает это слабо. Будто мы оба чувствуем, как с наших плеч спадает груз. Парень пожимает мою ладонь, реагирует на мое молчание, без недоумения замечая: