Психея (СИ)

Вместе переживают, поддерживают, заботятся…

—… Там будет Дон, — Джейн вырывает из контекста сказанного Хлоей, которая продолжает с мягкой улыбкой расчесывать волосы подруги, и невольно морщит лицо, сама не понимая, что именно вызывает какую-то неприятную боль в груди. Может, невралгия? Скорее всего.

— Вы ведь с ним так и не разобрались, верно? — Хлоя кладет руки на плечи Рид, наклонившись вперед, и смотрит на нее через зеркало, растягивая губы в знакомой, такой родной для Джейн улыбке. Рид делает глубокий вдох, отчего её грудная клетка увеличивается, а плечи слегка приподнимаются, и кивает, сжимая губы в тонкую, еле заметную бледную полоску. Хлоя наклоняет голову, прижавшись щекой к виску подруги, и закрывает веки, что-то довольно промычав, отчего Джейн смеется, повторно, будто для самоубеждения, кивая.

И выдыхает.

***

Близится вечер. Окна в домах давно горят теплым светом, фонарные столбы, освещающие людные улицы, покачиваются от сильного ветра, который и не думает утихать в ближайшее время. Видимо, ночью пойдет дождь, хотя предположение сомнительное, ведь на дворе конец ноября. Я иду по тротуару, держу ручку чемодана, что катится на колесиках за мной, создавая шум. Сегодня довольно много людей на улице, видимо, плохая погода — не преграда для семейных прогулок и хорошего времяпровождения. Вот только подобное не вызывает на лице улыбку, ведь окружение детей меня настораживает. Как ни крути, а страх перед этими «маленькими цветками жизни» не отпускает. Мне приходится остановиться на переходе, чтобы застегнуть кофту и найти в кармане телефон. Отец попросил подойти ближе к торговому центру «Ройсвиль», ведь дальше пробка, в которой ему не охота стоять. А мне и на пользу пройтись лишний раз по улицам этого города. Странно, но с того момента, как сюда приехала, не успела как следует изучить его, всё время находилась в делах, которые не позволяли просто выйти и прогуляться, не боясь, что кто-то может следить за мной и отрезать мне голову. Выпрямляюсь, оглядываясь по сторонам: машины несутся по дороге, люди спокойно шагают по выделенной безопасной полосе, стремятся в парк, где сегодня проходит увеселительная программа для семей. Стучу пальцами по ручке чемодана, когда взгляд цепляется за женщину с мужчиной, которые держат своего ребенка за руки, ведя через дорогу. Они успевают отвечать на вопросы чада, при этом следят за его безопасностью. Настоящая семья проводит этот день как положено, вовсе не заботясь ни о чем другом.

Мне хочется пойти за ними, понаблюдать со стороны, как живут вполне адекватные люди, которым нет дела до убийств и бродящих по дорогам существам, происхождение которых мне неизвестно. Но вместо этого вздыхаю, опуская взгляд в асфальт, и берусь за ручку чемодана, продолжая свой путь. Продолжаю держать одну руку в кармане кофты, сжимая мобильный телефон. Верно, ожидаю звонка. Звонка, который заставит меня одуматься, пробудиться, развернуться и вернуться домой. Мчаться через улицы, минуя дороги, здания, с одной мыслью — оказаться с теми, без кого прекратила уже воспринимать реальность. Но нет. Телефон молчит, поэтому повторно вздыхаю, подходя к переходу, и жду, пока загорится зеленый свет, который будет знаменовать моё окончательное решение, касающееся ухода. Да, назад уже пути не будет. Делаешь выбор, так придерживайся его до конца.

Переступаю с ноги на ногу, взгляд отсутствующий. Абсолютно. Даже не моргаю, когда мимо, совсем близко проносится автомобиль, окатив ноги скопившейся дождевой водой, отчего большая часть людей ворчит. Остаюсь без движения, чувствуя, как злость начинает проявляться. Сжимаю телефон в кармане, желая разломить его на две части, раскрошить, уничтожить, но прикрываю веки, втягивая уличный воздух в легкие, повторно пытаясь отбросить все те мысли, что сгущаются в в сознании, подобно тучам над головой. Небо чернеет быстро, а гром уже слышен где-то вдали, но не разбираюсь толком, ведь светофор горит зеленым для пешеходов, разрешая мне, наконец, ступить на дорогу. Делаю шаг в лужу, тут же прекращая шевелиться, ведь улавливаю шепот. Тихий, всего одно неразборчивое слово — и голос тут же пропадает, поэтому поворачиваю голову, удивляясь тому, что среди городского шума могу расслышать нечто подобное. Тихое и непонятное. Набор букв, никак иначе. Хмурю брови, оглядываясь по сторонам, и с равнодушием подмечаю стоящего у другого перехода ребенка. На автомате начинаю искать его родителей, ведь здесь толпятся только семьи, как ни странно, но девочка стоит одна. Её белое платье с воротом и длинной юбкой с кружевами не обляпано грязью от дорог. Я задумчиво хмурю брови, отводя взгляд, и будто для самой себя киваю головой, делая ещё шаг.

И вновь шепот.

Резко, с болью в шее, поворачиваю голову, уже большими от нарастающей тревоги глазами, смотрю по сторонам, вновь останавливая взгляд на девочке в платье. Её каштановые волосы лежат на плечах, а карие глаза смотрят перед собой. Не на меня. Ни на кого вокруг. Взгляд не имеет конечной точки. В никуда.

Стоит ровно, не качаясь под давлением ветра, лишь ткань платья бьет по тонким босым ногам, обтянутым бледной кожей. Меня обходят люди, ворча о том, что мешаю и коли стою, должна отойти в сторону, но я наоборот делаю шаг против течения, ведя за собой чемодан. Сталкиваюсь с людьми, против воли бросающих на меня недовольный взгляд, но не отвожу глаза от девочки, боясь, что она подобно чему-то легкому испарится. Пытаюсь свободной рукой, вытянутой перед собой, пробить путь без препятствий, но ничего не выходит, поэтому шепчу извинения под нос, игнорируя звонящий в кармане телефон. И девочка делает шаг назад. Точнее, мне не удалось заметить это движение, она просто резко оказалась дальше от меня, заставив ускориться. Мой страх впервые не сковывает движения, наоборот, я ускоряюсь, медленно, но переходя на бег. Чемодан за спиной мешает, поэтому не долго думаю и отпускаю ручку, уже помогая себе руками при беге. Толкаюсь, проскакиваю между рядом идущими людьми, мчусь через дорогу, не обращая внимания на гудящие машины им крики водителей, моим взглядом и вниманием завладевает ребенок, который с каждым вздохом всё дальше, но уже спиной ко мне. Кажется, она бежит. От меня, поэтому сжимаю губы, заставляя себя отбросить мысли об усталости, и продолжаю бежать, хотя вовсе не понимаю, что заставило меня сорваться. Былое, знакомое чувство беспокойства не даст мне перейти дорогу и сесть в машину отца. Да, именно. Я не могу уехать. Так просто.

Шумная улица давно перестает существовать для меня.

Есть только неразборчивый шепот.

И девочка в белом платье.

***

Давно Джейн не приходилось бывать в подобных местах. Удалось уже позабыть, какого это — стоять в компании людей, но при этом чувствовать, что вокруг тебя никого нет.

Клуб горит яркими разноцветными огнями, мерцающий свет вызывает раздражение, а сладкий коктейль кажется горьким на языке, поэтому Рид с неохотой проглатывает, опустив руку с бокалом на столик. Хлоя же вовсю общается, смеется с теми, кто когда-то считались друзьями и для Джейн, вот только теперь она не ощущает себя частью этой «шайки». Девушка стоит рядом, но мысленно заставляет себя не терять связи с происходящим. Поправляет клетчатую рубашку с длинными рукавами. Несмотря на просьбы Хлои, она по-прежнему убирает волосы в пучок, чтобы не мешали, тем самым открывая тонкую шею, которую уже «вылизал» взглядом Дон. Джейн давно не интересуется им, хотя сама не понимает, в какой момент она успела прекратить воспринимать его. Хлоя с другими девушками зовут всех на танцпол, но Рид качает головой, видя, сколько людей толпятся внизу.

— Идем, — Хлоя кричит на ухо, поднося бокал к красным губам, но Джейн мнется, отказываясь.

— Сейчас подойду, — обещает Хлоя, встав рядом с подругой, которая выглядит довольно серьезно для тусовки в стиле «вольных подростков». — В чем дело? Идем, расслабимся, — протягивает ей бокал, чтобы девушка выпила, но Джейн вновь качает головой, отказываясь:

— Меня это… — её голос говорит за себя. — Не прикалывает, — прикусывает язык, взглянув на Хлою, которая улыбается, словно ничего нового для себя не узнает: