Джетт и Джедай (СИ)

- Не такой уж и редкий случай в те времена, –– кивнул Веселов, все еще хмурясь в догадках, к чему Гуров явился к нему с рассказом о несчастливой лю-бовной истории советских времен из жизни номенклатурного юноши и пролетар-ской девушки. –– Думаю, что легко угадаю, чем все закончилось.

- Я тоже так думаю. В общем, парня отправили на несколько лет в Москву. А девочке на первой же сессии накидали «хвостов» и исключили из института; мать молодого человека была ректором университета, и жестоко отомстила сту-дентке, которая попыталась вторгнуться в их семью. Когда через несколько лет мой клиент все-таки вернулся в Приморск, то не смог найти даже следов своей подруги. По прежнему адресу она не проживала; никто не знал, куда она уехала, а ее родители даже не пожелали разговаривать с ним. На несколько лет он снова за-был о ней, тем более что уже имел семью и занимал солидный пост в ведомстве своего отца. Но однажды получил от нее письмо. Его бывшая подруга сообщала, что с ней все нормально. После исключения она уехала в Прибалтику, несколько лет работала там, вышла замуж за приморского офицера и вернулась в родной го-род уже с ним. Паспортные данные она изменила, чтобы раз и навсегда порвать с прошлым, когда она была мечтательной, доверчивой и влюбленной и так больно обожглась.

Веселов оставил в покое свой воротник и потирал ладонью висок, а другой рукой выбивал дробь по столу и все сильнее хмурил брови. «Похоже, он все-таки был в кабинете, –– про себя усмехнулся Гуров, заметив все-таки оборванную пу-говицу на воротнике рубашки приморского начальника ГУВД и чересчур невозму-тимый вид Виталины Александровны. И продолжал:

- По ее словам, ей повезло с мужем. У них сложились замечательные отно-шения. Ее сынишка искренне считает отчима родным отцом. И она попросила больше не ворошить прошлое и не искать встречи. Прошлое забыто; у обоих своя жизнь. Мой клиент согласился с ней и больше не пытался разыскать ее. Но в по-следние годы его семейная жизнь дала большую трещину. После перестройки он стал успешным бизнесменом, можно сказать, олигархом. Даже дефолт не подко-сил его дело. Но с женой, на которой его женили родители, так и не сложились по-настоящему теплые отношения. А потом она углубилась в религию, ходила стоять службы в храме, держала посты, читала молитвы, ездила с паломниками… И на-конец подала на развод и приняла постриг в женской обители. Старшего сына од-на из подружек прочно подсадила на наркотики, и парню хватило двух лет, чтобы превратиться в законченного наркомана с отшибленными мозгами. Сейчас он на-ходится в отдельной палате частной клиники без всякой надежды выйти оттуда или вернуть себе хотя бы часть разума. Младший сын был азартным игроком, по-стоянно проигрывал огромные суммы, влезал в долги и, в конце концов, заложил яхту, машины и дом, который отец купил ему на свадьбу. В конце концов, отцу надоело выплачивать заклад, о чем он однажды прямо сказал сыну. Накануне того дня, когда должны были явиться описывать дом, парень застрелился. Мой клиент остался совершенно одинок. У него есть все, кроме семьи. Тогда он и вспомнил о своей первой любви и о сыне, которого никогда не видел и особо не интересовался его судьбой. Ему показалось, что все эти несчастья –– в наказание за то, что одна-жды не решился возразить родителям и так легко отрекся от девушки, которую любил. И он нанял меня, чтобы я нашел эту женщину и ее сына.

- И вы нашли? –– поинтересовался Веселов, машинально переставляя ручки и карандаши в подставке на столе, потом потер отросшую на щеках и подбородке щетину. –– Когда вы только успели? Я думал, вам тут скучать не приходилось.

- Это задание оказалось совершенно не сложным. Несколько запросов, пара часов в архиве –– и все необходимые данные у меня в руках.

- Однако вы зачем-то рассказываете об этом мне. Вам все-таки нужна какая-то моя помощь?

- Еще минуту терпения, Павел Николаевич. Итак, первоначально эту жен-щину звали Анна Дмитриевна Светлова. В 1963 году она получила новые доку-менты, на имя Ирины Константиновны Алексеевой. А через год в Вентспилсе вы-шла замуж за Николая Михайловича Веселова. Муж официально признал четы-рехлетнего сына Ирины Константиновны, Павлика, и дал ему свои отчество и фа-милию.

В это время Веселов одной рукой выбивал из пачки сигарету, а другой рукой снова пытался приладить горловину так, чтобы не сидеть как на пляже, но вместо этого оторвал еще одну пуговицу и раздавил пальцами сигарету, засыпав стол та-баком.

- Я начал о чем-то догадываться еще когда вы упомянули Прибалтику, –– сказал он, отряхнув руку и смахнув табак и растерзанный фильтр в корзину. –– Я немного помню Вентспилс, где мы с мамой жили в моем раннем детстве… Значит, там она встретила отца?

- Да, он был там в рейсе, –– Лев Иванович понял, что Веселов по привычке называет отцом человека, который усыновил его. –– А Ирина Константиновна то-гда работала в морской библиотеке Вентспилса.

- А самоубийство проигравшегося «мажора»… –– Павел Николаевич снова побарабанил пальцами по столу. –– Хм-м-м-м… Это произошло в Приморске?

- Да.

- Примерно полгода назад? Вскоре после Нового года?

- Да, именно тогда.

- Тогда я помню это происшествие. Это был сын местного «крестного отца», Владимир Нестеров. Дело почти сразу закрыли… Подождите, вы хотите сказать, что…

- Да. Отец Владимира, Николай Алексеевич Нестеров, поручил мне разы-скать Анну Светлову и ее сына. И я узнал, что Анна Дмитриевна стала Ириной Ве-селовой, а ее сын…

- Веселов Павел Николаевич, –– с коротким нервным смешком закончил полковник и подбросил на ладони пачку сигарет. –– Прямо какой-то бразильский сериал у вас тут получился, Лев Иванович!

- Мексиканский, –– негромко уточнила до сих пор молчавшая Виталина. Ко-гда мужчины обернулись к ней, девушка пояснила:

- Это там пропавших детей находили через много лет.

- Да, мексиканский, –– автоматически согласился Веселов. –– Я… Не знаю, что и сказать. В общем… Даже голова закружилась, –– с отрывистым нервным смешком заключил он. –– Что за денек! Вернее, сутки… Два раза чуть не ухлопа-ли, за пьяную езду оштрафовали… А теперь вот… Я эти 24 часа не скоро забуду!

- Я понимаю, –– сочувственно кивнул Лев Иванович. Возникла неловкая пауза. Частный детектив понял, что ему пора уходить. Все, что мог, он уже сделал для этих двоих. Даже нарушил закон. А в остальном они разберутся сами. И Не-стеров с Веселовым выяснят свои отношения без посторонней помощи. А ему по-ра в Москву. Именно туда потянулся «хвост» одного из приморских дел, из-за ко-торого их с Веселовым чуть не подстрелили на берегу накануне вечером.

- Ну, все, пора мне, –– он взглянул на часы. –– Сегодня вечерним поездом уезжаю. Дела зовут. И еще… Павел Николаевич?

Они отошли к двери, и Гуров негромко сказал Веселову:

- Я уничтожил запись нашего дневного разговора. Она существовала в един-ственном экземпляре на моем диктофоне. Теперь ее не существует. Я нарушил за-кон. И, надеюсь, не зря, –– он покосился на Виталину, которая встревожено на-блюдала за мужчинами, пытаясь угадать, о чем они говорят.