Умереть, чтобы угодить

— Зачем иметь друга-полицейского, если нельзя разжиться у него секретной информацией?

— Зато можно показать ему дрянной пистолет и услышать от него, что пистолет и вправду паршивый.

Рик сверкнул усмешкой.

— Не увиливай и не сбивай меня! Речь-то о другом — тебя тянет к этой женщине. Ты говоришь о ней, хотя, по твоим же словам, знаешь, что с такими не встречаются ради одной ночи. Дружище, ты сам еще не понял, что скоро совсем поправишься! Не успеешь опомниться, как уже будешь завтракать с ней за одним столом и улыбаться во весь рот!

— Я не умею улыбаться, — напомнил Кахилл, пряча усмешку.

— Значит, будешь сидеть насупившись. Это уже не важно. Кахилл понял, что Рика ему не переубедить.

— Ладно, ты прав: каждый раз, когда я вижу ее, у меня вырастает третья нога.

— Наконец-то ты во всем сознался!

— И если ты попробуешь позвонить ей, я переломаю тебе все кости.

— Вот теперь я слышу моего давнего друга!

— Так где там наши гамбургеры? — Он недовольно огляделся, и тут же к столу заспешила официантка с двумя тарелками острого картофеля.

Рик скорбно покачал головой:

— Док, ты неисправим. Неисправим.

— Сам знаю.

После напряженной тренировки с инструктором по карате Сара вернулась домой и измученная, и взбодрившаяся. Судья Робертс ужинал в гостях, как обычно бывало по сре дам, поэтому Саре не понадобилось накрывать на стол. Она быстро обошла дом, убедилась, что все окна закрыты и двери заперты, а потом поднялась к себе.

Почту сложили на столик возле двери. Поднимаясь по лестнице, Сара просмотрела ее: журнал «Консьюмер рипортс», пара каталогов и письмо.

Сгрузив почту и покупки на кухонный стол, она сунула чашку с водой в микроволновку, потом прошла в спальню и разделась. После тренировки она сполоснулась под душем, но одежда все равно липла к телу. Сара с наслаждением подставила его потоку прохладного воздуха от вентилятора. Выполнив все планы на сегодня, она имела полное право побаловать себя маской и горячей ванной с ароматом лаванды.

Пустив воду в ванну и высыпав в нее пачку ароматической соли, Сара набросила халат и вернулась на кухню, чтобы утопить пакетик с зеленым чаем в кипятке. Пока заваривался чай, Сара бегло пролистала каталоги и отправила их в мусорное ведро. Первый глоток чая показался ей блаженством. Вздохнув, она уселась поудобнее и вскрыла конверт.

«Уважаемая мисс Стивенс, я предлагаю Вам работу в моем доме, с тем же перечнем обязанностей, которые Вы выполняете сейчас. У меня большой дом, которому пойдут на пользу Ваши заботы, и я считаю, что выгода будет обоюдной. Каким бы ни было сейчас Ваше жалованье, я увеличу его на десять тысяч долларов. Прошу сообщить мне о Вашем решении».

Любопытно… Сара не поддалась искушению, но все же испытала прилив любопытства. Она взглянула на обратный адрес — одна из улиц Маунтин-Брук. Судя по дате в верхнем углу письма, его отправили сразу после показа интервью.

Сара вовсе не ожидала подобных предложений. Оно польстило ей, но расставаться с судьей она не желала ни за какие деньги.

Однако щедрое предложение заслуживало немедленного ответа, и Сара набрала указанный в письме номер. После двух гудков включился автоответчик, негромкий мужской голос произнес: «Вы позвонили по номеру 6785. Оставьте сообщение, пожалуйста».

Сара медлила в нерешительности. Оставлять сообщение ей не хотелось, но для этого и существуют автоответчики, и, обзаводятся ими не зря.

— Говорит Сара Стивенс. Благодарю за предложение, но меня вполне устраивает нынешняя работа, и менять ее я не собираюсь. И все-таки спасибо.

Она положила трубку, отпила чаю и только тут вспомнила про воду в ванной. Ванна уже наполнилась, над ней вился пар — температура в самый раз. Сара выключила воду, положила на бортик СD-плейер, сбросила на пол халат и со счастливым вздохом улеглась в ванну, в ароматную воду, доходящую ей до подбородка. Натруженные мышцы постепенно начали расслабляться; Сара почти физически ощущала, как из них выходит усталость. Ванную комнату наполнили негромкие звуки медитативной музыки — тихие фортепьянные аккорды и переборы струн. Сделав еще глоток чая, Сара расслабилась и задремала.

«Говорит Сара Стивенс…»

Он остановил запись, перемотал пленку и снова включил воспроизведение.

«Говорит Сара Стивенс…»

Ее голос звучал в точности как по телевизору. Он стоял возле автоответчика — как в тот момент, когда она позвонила.

«Говорит Сара Стивенc…»

Он никак не мог поверить своим ушам: она отвергла его предложение. Десять тысяч долларов! Однако это доказательство ее преданности, а преданность не купишь ни за какие деньги. Значит, оказавшись в его доме, она будет так же преданна ему.

«Говорит Сара Стивенc…»

Он наделен талантом переубеждать людей, разрешать любую ситуацию в свою пользу. Стало быть, менять работу она не собирается? Ну-ну, посмотрим.

Глава 6

На следующее утро, подавая завтрак, Сара сообщила судье:

— Вчера мне в письме предложили работу. Должно быть, этот человек увидел передачу по телевизору.

Почему-то судья Робертс с явным подозрением принялся разглядывать свои гренки по-французски. Он даже нацепил очки и наклонился над тарелкой.

— А это что за красный порошок? — спросил он.

— Корица. В гренки по-французски положено добавлять корицу.

— Да? Врач говорит, что уровень холестерина у меня снизился на двадцать единиц. От одного поддельного бекона не мог так резко упасть. Ты что-то сделала с моей едой.

— А что можно сделать с гренками? — задала риторический вопрос Сара.

— Может, гренки тут и ни при чем. Но над остальной едой ты точно колдуешь.

Улыбнувшись, Сара поставила перед судьей тарелку с нарезанной свежей клубникой.

— Я все готовлю точно по рецептам, — жизнерадостно соврала она.

— Хм… А этот отстойный козел, который рассчитывал переманить тебя, знает, что впускает в свой дом тирана?

Сара рассмеялась:

— «Отстойный козел»? — Старик был настолько старомоден, что она не удивилась бы, услышав от него что-нибудь вроде «треклятый мерзавец». Но молодежный жаргон в устах судьи звучал так же нелепо, как рэп на ступенях Капитолия. — Кто вас этому научил?

— Внуки.

— Ясно. — У Барбары было двое детей, пятнадцати и девятнадцати лет. Сара чуть не расхохоталась, представив себе, как пятнадцатилетняя Блэр с пирсингом брови обучает почтенного судью современной брани.

— Похоже, скоро ты начнешь пичкать меня тофу, — проворчал старик, подозрительно поглядывая на гренки, но, подумав, с аппетитом принялся за них.

Поскольку кухарка уже несколько месяцев готовила ему тофу, искусно замаскированный под его излюбленные блюда, Саре пришлось отвернуться, чтобы подавить усмешку.

— Кстати, что это за штука такая — тофу?

— Творог с сывороткой или без нее. Точнее, соевый творог.

— Звучит омерзительно. — Судья придвинул к себе заменитель бекона. — Надеюсь, бекон сделан не из тофу?

— Вряд ли. По-моему, это просто поддельное мясо.

— Ну, тогда ладно.

Не будь Сара так хорошо вышколена, она непременно чмонула бы судью в седую макушку. Милый старик согласился даже на заменитель бекона, лишь бы ему не подсунули ненавистный тофу.

— И что же ты сказала тому козлу?

— Поблагодарила его за предложение, но объяснила, что меня полностью устраивает нынешняя работа.

За стеклами очков блеснули глаза.

— Говоришь, он видел тебя по телевизору?

— Наверное, иначе откуда он мог узнать про меня? Разве что от ваших друзей.

— А это не один из них? — забеспокоился судья.

— Нет, фамилия мне не знакома.

— Может, какой-нибудь молодой красавец, который уши влюбился в тебя.

Сара пренебрежительно фыркнула.

—Только законченный болван может предлагать человеку, не выяснив его квалификацию и не получив рекомендации.

— Не парься, Сара, колись давай.

На этот раз она не удержалась и рассмеялась, поскольку это выражение было целиком позаимствовано у Блэр.