Империя. Цинхай (СИ)

- Для меня значит что-либо сам человек, и Дами – не та, за которую я хотел бы заступаться. Я здесь ради тебя, и ради уничтожения Дзи-си, остальное – вне моей компетенции. Дами здесь – ради интересов Джиёна и своих собственных, и стелить ей ковровую дорожку к достижениям их целей, корыстных, вульгарных и бесчеловечных, я не намереваюсь. Мир не многое потеряет, если Дракониха счахнет.

- Замолчи! Клянись, что не тронешь её! – приподнялся Джин, не веря ушам. Он знал, что Сандо недолюбливает Дами, но что соберется поднять на неё руку ради спасения дела и жизни Виктории? Не перебор ли?

- Не буду я давать несбыточных клятв. Я тебе сказал, если будет выбор Дами или Вики, я спасу Вики. И знаешь почему? Не только потому, что она кажется мне милее и порядочнее, но и потому, что через неё продолжить поиски Дзи-си возможно, и она послужит трамплином, а Дами что? Завела тебя в это болото, создала проблем, и подкидывает новых – хороша возлюбленная!

- Напомни, чем закончился твой давний роман с прекрасной возлюбленной? – язвительно парировал Джин. – Не от неё у тебя там шрам под сердцем виднеется?

Сандо нахмурился.

- Я за неё сам страдал, и никого не втягивал, и с друзьями не ссорился. А ваша ситуация… тут стоит найти косе на камень, как наши ребята могут полечь. Хоуп из-за неё засветился. Ёнгуку пришлось из-за неё с Джиёном играть в приятелей добросердечных, дальше что? Это не баба, а катастрофа, и если у тебя дурной вкус на женщин, на друзей обижаться нечего.

- Ну вот, теперь у меня ещё и вкус на женщин дурной?

- Я бы вообще иначе сказал: не к месту начинаешь ты за ними приволакиваться, Джин. Мало тебе было, что тебя из Лога попёрли? Ничему жизнь не научила? И ты опять за своё.

- Как выяснилось, из Лога меня попёрли по другим соображениям, и Хенсок мне их позже объяснил…

- А хоть бы и так, в золотых тебя оставили, не надо ли за это сказать спасибо и быть золотым, следовать долгу, а не ставить всё на кон ради юбки?

- Именно потому, что я золотой, я не бросаю Дами и люблю её! Сандо, послушай, мы постоянно дерёмся, лезем в передряги, ловим пули, спасаем кого-то, но ведь не только из этого состоит жизнь! Спасённым тоже надо быть счастливыми, почему мы забываем об этом? Нельзя просто вытащить из огня и, запустив в пустоту и одиночество, пожелать удачи. Что мы даём женщинам, которые любят нас? Если мы золотые, то не имеем права игнорировать их потребность души…

- И пизды, конечно, - откинулся Сандо, скрестив руки на груди.

- Я не о том. Дами сказала мне однажды, что мы забываем о тех вещах, которые по-настоящему важны, корчим из себя героев, упуская из вида главное – любовь. Почему мы не дарим её?

- Много Дракониха о золотых знает, погляди-ка, учить тебя вздумала.

- Но разве она была не права? – Наёмник подался вперёд, чтобы ответить, взглянув исподлобья:

- Я смотрю, она нащупала твоё слабое место, и вкручивает туда свои цеплючие клешни, а ты уши и развесил: «Золотые должны дарить любовь!», иди-ка, милый, в проститутки, и обдаривайся там на здоровье, а братство золотых не трогай. – Джин поджал губы, отвернувшись. Как тяжело спорить с Сандо! Почему он всегда такой уверенный, что его слова невольно зарождают сомнения? К тому же, он попал в цель, Джин и сам поймал себя сегодня на том моменте, когда Дами упрекнула его золотой сущностью. Не манипулирует ли она им на самом деле? Что, если он до сих пор верит в их любовь, а она уже давно играет по правилам Энди и Джиёна? Чёрт! Нет, если он усомнится в их чувствах, то всё пропало. И к тому же, это всё равно не даёт права Сандо убивать Дами.

- Иногда ты такой дерзкий, что тебе врезать хочется, - устало выдохнул Джин.

- А ты иногда такой подкаблучник, что я бы тебе морду набил.

- Ты мне уже набил её лет десять назад.

- Я всегда был предусмотрительным, - расплылся самодовольно вольный брат.

- К слову о тех временах и моём дурном вкусе, разве Рэй не оказалась прекрасной женщиной?

- То, какой оказалась она, не отменяет того, каким идиотом иногда бываешь ты. Что касается её, ну… нормальная бы баба дома сидела, а эта куда лезет? В бою место мужчинам. А среди золотых и подавно ни одной девке делать нечего.

- Тут спорить не буду, войны и сражения – мужская специализация, но всё же по количеству достоинств Рэй редкой чистоты натура.

- Это да, - кивнул Сандо.

- Так… я отговорил тебя причинять вред Дами? – Наёмник захохотал.

- Нет, Джин, нет. Если ты хочешь защитить её – спаси Вики, спаси её от капризных приказов этой дамочки, в духе самодура и восточного деспота. Хватай её и утаскивай отсюда за пределы досягаемости Драконихи, и мои, соответственно. Что там Цянь предложила? Пожениться? Вот женись на ней, и уматывай, тогда я буду спокоен.

- Ты так топишь за Цянь, что я не знаю, что и думать.

- Я вижу в ней шансы осуществления наших планов, близкую погибель её отца, я вижу в ней Синьцзян, которого не видишь ты. А в Дами я не вижу ничего, кроме марионетки Джиёна, и немного взбалмошной гордячки. Тсс! – резко поднёс палец к губам Сандо, прервав сам себя, и замер. – Идёт.

Джин хоть и сидел ближе к двери, но ничего не слышал, и только через несколько секунд шаги стали отчётливыми, отдавая знакомым шелестом, приблизились к их комнате. Кто-то постучал.

- Войдите! – разрешил дантист. Ручка повернулась, в проходе показалась обсуждаемая Виктория. Глаза её искрились весельем, что случалось не часто. Словно помолодев от каких-то отступивших забот, она без строгости своей и сдержанной, отстраненной и замкнутой женственности напомнила школьницу в мамином платье.

- Джин, - не заходя до конца, позвала она его, шкодливо поманила рукой, зарумянившись от присутствия Сандо. – Можно тебя? Если ты не занят.

- Нет, не занят, иду, - поднялся он и последовал за ней, обернувшись на пороге. Сандо подмигнул ему, подняв палец вверх. Джин прикрыл дверь. Вчера перед сном он заходил к Цянь и был особенно пылок, уверяя в своих чувствах и вскользь их проявляя. Поцелуи до того разожгли Вики, растопив остатки защитного льда, что она позволила расстегнуть две верхних пуговицы ципао и целовать её в шею. Она обнимала плечи Джина и едва владела собой, остановив их и пожелав доброй ночи. Видно было, что вся та сцена до сих пор в её голове. Они вдвоём шли по коридору в одну из чайных комнат.

- Я обсудила всё с Хангёном. Он так сильно удивился… Он единственный, кроме Энди, кто знал обо мне всё и почти всегда. Похоже, он уже и не мечтал увидеть меня такой, - улыбнулась она Джину, с надеждой, с немым призывом, и тот понял, что должен был бы взять её за руку, добавить что-то о том, что и сам на седьмом небе, но почувствовал себя такой скотиной, что не выразить никакими речами. Он тварь, настоящий паразит, высасывает последние соки из разбитого сердца, которое требует исцеления, а не контрольного выстрела. Джину было жаль Вики, очень жаль. Ей следовало родиться у других людей и взрослеть в другом обществе.

Они подошли к чайной, и только тут Джин вспомнил о том, что надо было спросить: «А поделилась ли Вики с любимым братом тайной измены Дами Лау?». Но они уже вошли в солнечное помещение, выходящее на южную сторону. Стёкла открытых окон ловили блики, перекидывали их на посуду, белоснежный фарфор. В светлом костюме, под стать атмосфере и настроению, сидел Хангён, вставший, чтобы протянуть руку Джину, другой придерживая пиджак над краем стола, чтобы ни во что не окунулся. Они пожали ладони.

- Ну, надо же! Вот так новость, уважаемый… будущий зять, я так понимаю? – Четвёртый сын сел на свой стул. Джин опустился возле Вики, которая сказала:

- Ханни не имеет ничего против, он готов поддержать меня перед отцом.

- Я всегда был готов на всё, что доставит тебе радость и удовольствие, сестрёнка, - от сердца заверил тот, подлив себе чая и налив его Джину. – Вот как в жизни бывает, правда? Вчера я ещё и внимания на тебя не обращал, а завтра родственниками сделаемся. А, стой, это же тебе я на свадьбе Энди сказал приглядывать получше за своей подопечной? – хохотнул Хангён. Золотой с трудом выжал из себя улыбку, заметив пробежавшую по лицу Виктории тень. Нет, она ничего не сказала брату.