Прыжок

— Не смей так разговаривать со мной, Стефан Брунос. Я взяла на себя все, что смогла в последние несколько месяцев…

Стефан принял нарочито трагический вид и глубоко вздохнул. Смотрел он при этом почему-то на Дэви.

— Каким образом мой братец переваривал эту горластую суку, что все время дышала ему в затылок? Просто не понимаю. Ну, ладно, внимательно послушай меня, Донна. Ты не имеешь права что-либо вынюхивать, понятно? Никакого! Так что забирайся в машину и займись своими делами. Иди играй во взрослую женщину, если тебе это так понравилось. Но только не со мной, ясно?! Ты можешь понять это простое требование или мне облечь его в более доступные пониманию слова? Убирайся! — Он повернулся к фургону, видимо, считая разговор законченным.

Но Дэви Джексон схватил его за руку и резко развернул лицом к себе.

— Не разговаривай так с ней, Стефан! Я этого не потерплю! И твой брат тоже не потерпел бы, если бы он был здесь.

Стефан рассмеялся каким-то отвратительным, искусственным смехом:

— Ох ты, боже мой! Ну неужели ты хотел бы сунуть руки ей под юбку и все такое? Ради Христа, Донна, тебе ведь никогда не было так хорошо, не правда ли? Подожди, вот я расскажу Джорджио об этом. Ты не только мотаешься в Шотландию невесть с кем, но и еще воркуешь с этим долбаным Дэви Джексоном! Но поостерегись гнева Кэрол, дорогая. Она сожрет тебя на завтрак и выплюнет твои косточки…

Дэви шагнул к Стефану, но Донна грубо оттащила его.

— У тебя одни грязные мысли на уме, Стефан! Что ж, погоди, я сама скажу Джорджио, что ты прячешь здесь какие-то непонятные отбросы. Посмотрим, что он на это ответит!

Стефан презрительно ухмыльнулся:

— Ох, да выметайся же ты, Христа ради, тупая шалава! Ты действуешь мне на нервы…

И тут опять заговорил Дэви. Голос его был угрожающе тих:

— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты так с ней не разговаривал, Стефан. Прими, наконец, к сведению то, что я тебе сказал. Ибо я уже начинаю выходить из себя.

Донна заметила, как выражение лица Стефана слегка изменилось. Она поняла, что он все-таки боится Дэви. Точнее, боится чего-то такого, что Дэви может сделать.

— Брось, Дэви, — остановила она Джексона. — Я могу сама постоять за себя.

Стефан с мрачным, угрожающим видом уставился на нее. Донна побледнела, глаза ее сверкали от гнева. (А также, как удовлетворенно отметил он, от страха, хотя и от завуалированного страха. Это приятно взволновало Стефана. Ему нравилось ее запугивать.)

— Знаешь, ты меня смешишь, Донна, — злорадно произнес он. — Ты везде болтаешься в своих дорогих костюмах и сделанных вручную туфлях, разъезжаешь в шикарной машине. А ведь это мой брат дал тебе все — дом, автомобильную площадку и прочее. Без него ты торчала бы в какой-нибудь дыре и трещала бы там сама с собой. Потому что любой другой мужик быстренько вышвырнул бы тебя, как только понял бы, что ты не можешь родить ему ребенка. Мой брат возвысил тебя, женившись на тебе. А ты никогда этого не понимала. Ты смотришь сверху вниз на моих мать и отца, на всех нас. Ты — напыщенная мерзкая сука!

Донна, пребывая в шоке, молча смотрела на него. Она безучастно наблюдала, как он резко оттолкнул Дэви в сторону и прыгнул в кабину фургона. «Форд» с визгом развернулся и со страшным скрежетом вырвался на дорогу. Спустя мгновение он исчез из виду.

Донна запечатывающим жестом приложила пальцы к губам, словно этим хотела отогнать дурноту, поднимавшуюся со дна желудка.

Дэви смотрел на ее измученное лицо и чувствовал, как в нем разгорается ставшее уже привычным желание защитить ее: «Она такого не заслуживает. Не заслуживает того, что Джорджио или его родственники швыряют ей под ноги. Донна — женщина, перед которой следует преклонять колени. Если бы только негодяй Джорджио понимал это…»

— Заходи внутрь, дорогая, — ласково сказал он оцепеневшей Донне. — Он просто сутенер, этот Стефан, и всегда был им. Не слушай его, он — проклятый лицемер.

Донна посмотрела на Дэви и машинально провела сухим языком по пересохшим губам.

— Он ненавидит меня. А я даже не подозревала об этом.

С редкой для него прозорливостью Дэви заметил:

— Он не ненавидит тебя, Донна. Он хочет тебя. И всегда хотел. Вот в чем корень проблемы. — Он поднял две последние коробки и внес их в офис.

Донна автоматически двинулась вслед за ним, чувствуя себя совсем разбитой событиями последних нескольких минут.

— Поставить чайник?

Он опустил коробки на пол у двери и направился в крошечную кухоньку. Донна слышала, как он включил воду и начал чиркать зажигалкой. Она приподняла крышку ближней коробки и заглянула внутрь: сердце у нее защемило — коробка была доверху наполнена трехдюймовыми дискетами… Она приняла на себя весь этот поток грязи из-за каких-то нескольких дискет!

Она взяла одну и удивленно уставилась на нее. Когда Дэви просунул голову в дверь, она машинально среагировала на щекотливую ситуацию и опустила дискету в карман.

— Не волнуйся, Донна, он не имел в виду и половины того, что наговорил.

Она набрала в грудь воздуха и ответила так резко, как смогла:

— Я не хочу, чтобы это место когда-либо еще использовали в качестве склада краденых вещей! Ты понял меня, Дэви? Мы слишком много потеряем, если нас с этим поймают, особенно учитывая, что страховые агенты в последнее время постоянно набредают на нас. Они и так уже подозревают нас в нечистой игре, потому что я застраховала площадку как раз накануне ее разгрома. Хорошенько подумай об этом! Наличие у тебя средств к существованию, благополучие Кэрол и твоих детей зависят от этой площадки…

Дэви молча кивнул, продолжая готовить кофе.

В крыле царила непривычная тишина. Смерть Тимми так или иначе повлияла на поведение всех заключенных…

Когда мужчины толпой покидали камеры, чтобы принять утренний душ, было особенно заметно, что общее настроение в крыле в целом подавленное. Даже записной шутник крыла Бенджамин Дэйвс помалкивал. Двое странноватых новичков мылись под душем, стоя бок о бок. Джорджио наблюдал, как они вполголоса переговариваются между собой, и смаковал мысль о том, что скоро с его легкой руки сведения о них станут достоянием всех и каждого.

Эта приятная перспектива смягчала боль от утраты Тимми. Сэди все еще давали успокоительное, чтобы он справлялся с нервами. Даже видавшие виды тюремщики были опечалены страданиями Сэди и его жалким видом. Они приносили ему чай и сигареты, не забывая, правда, ни на миг, что страдалец теперь числится собственностью Дональда Левиса: как бы там ни было, но пока тот не вышвырнет Сэди прочь, парень заслуживает некоторой доли уважения.

Джорджио рассеянно совершал утренний туалет… То, что огромного, неуклюжего Тимми больше не было с ними, стало для Джорджио большей потерей, чем он мог предполагать. Гибель Тимми снова показала ему, в каком опасном положении находится он сам. В глубине души Джорджио понимал, что по первому же капризу Левиса он и сам в любой момент может погибнуть такой же лютой смертью. А Левиса никогда не призовут за это к ответственности. Он даже не лишится сна. «Для Дональда Левиса люди — такой же расходный материал, как презервативы. Ты их используешь, а потом выбрасываешь». — Эта мысль не на шутку испугала Джорджио.

Обвязавшись полотенцем вокруг бедер, Джорджио вышел из душа. Когда он вошел в свою камеру, там никого не было, кроме стоявшего у окошка нового тюремщика.

— А где Сэди?

Мужчина любезно улыбнулся.

— Его захотел посмотреть знахарь… Закрой дверь, Брунос. И закрой ее на задвижку: нам надо поговорить.

Джорджио несколько долгих мгновений смотрел на него, прикидывая: стоит ли ему послушаться или лучше вышвырнуть незнакомца вон. Насколько было известно Джорджио, Левис в ближайшее время не собирался с ним расправляться.

Казалось, тюремщик прочитал его мысли. Он сам закрыл дверь и с силой опустил задвижку ударом обутой в башмак ноги.

— Меня зовут мистер Макнамара, и с сегодняшнего дня я приставлен к тебе. Я работаю на Алана Кокса. Ты в глубоком дерьме, приятель, и я советую тебе внимательно меня выслушать. Я буду приносить тебе весточки, причем регулярно. Первая такова: Кокс и Энтони Кальдер хотят, чтобы ты знал: они оба крайне разозлены из-за заварухи с О'Нилом и Карвелло. Если еще раз произойдет нечто в таком же роде, они все бросят и предоставят тебе выкарабкиваться своими силами… Кокс также предупреждает: если ты будешь намекать на существование чего-то между ним и известной тебе миссис Д., то он бросит тебя к чертовой матери. Скоро я приду еще раз и передам тебе еще кое-какие новости…