Вкус запретного плода

Доктор выпустил пиджак Крейга из своих рук.

— Говорят и о том, что вас может остановить только одно.

— И что же?

— Обвинение в нарушении антимонопольного законодательства. Тогда все заморозится на пару лет. И если к моменту завершения процесса цветное ТВ встанет на ноги, стоимость принадлежащих вам фильмов упадет в два раза по сравнению с нынешней. С того момента, когда вы сказали мне о своем желании протолкнуть наверх Джефа Джефферсона, я не мог успокоиться, пока не узнал истинную причину. Поэтому я подумал, что теперь, когда, похоже, демократы могут принести вам больше пользы, чем республиканцы, вы начали остывать к Джефферсону.

— Я не остыл к нему. Я хочу, чтобы его избрали.

— Хорошо. Возьмите с него слово, что он не поднимет шум из-за упоминания в статье о мальчиках, и я гарантирую успех.

— Когда он говорит мне, что подумает о чем-то, это означает, что он намерен согласиться.

Доктор направился к воротам студии.

Крейг проводил его взглядом; он понимал, что впредь он не должен злить Доктора так сильно. Если Джефферсон попадет в Белый дом, он, Крейг, получит свое вознаграждение. Возможно, ему закажут проведение новой избирательной кампании. Он не хотел лишать себя такой возможности. А пока что ему следует думать о Джефе, его выдвижении и избрании на должность.

В семь часов следующего утра Уолтер Крейг подъехал к дому Джефа. Возможно, было еще слишком рано, но Крейг хотел проверить некоторые мелочи до прибытия редактора из «Взгляда».

Он нажал кнопку звонка. Дверь открыл сам Джеф. Несмотря на ранний час, на его лице была приветливая улыбка. Однако она исчезла, когда он увидел Крейга.

— Я подумал, что это уже люди из «Взгляда». Вы когда-нибудь спите?

— В промежутках между кампаниями. Тогда я много сплю, трахаюсь и пью.

Усталость и срочность дела заставили Крейга резко переменить тему.

— Ваши носки. И ваш загар. Я лег в постель с мыслями о том, готовы ли вы к сегодняшнему дню, и не смог уснуть. Ваши носки! Позвольте мне посмотреть!

Недоумевающий, раздраженный Джеф вытянул ногу.

— Нет, нет, нет! Поднимите штанину. Какова длина ваших носков?

— Они доходят до середины икры.

— Хорошо! — с облегчением произнес Крейг. — Ничто не выглядит на снимке хуже, чем частично обнаженная нога. У вас есть кварцевая лампа?

— Да.

— Посидите перед ней три минуты. Прямо сейчас!

— Почему не вызвать гримера с тональным кремом? — спросил Джеф.

— Слишком заметно. Лампа — это лучше, — сказал Крейг, не заметив сарказма Джефа. Он повернулся, чтобы уйти, но Джеф остановил его.

— Почему вы не спрашиваете?

— Что?

— То, ради чего вы пришли! — резко произнес Джеф.

Заметив недоумение Крейга, Джеф продолжил:

— Насчет мальчиков.

— Я сказал хоть слово?

Джеф проигнорировал эту фразу.

— Мы обсудили это. Клер и я. Если им не будут задавать прямых вопросов, мы не возражаем против упоминания в статье их веры. Но не заставляйте их позировать идущими в еврейскую школу!

Крейг, одержавший большую победу, чем та, на которую он надеялся, энергично кивнул головой.

— Когда они появятся, я скажу им! Это — непреложное требование! — заявил Джеф.

Прежде чем Крейг успел уйти, к дому подъехал лимузин с сотрудниками «Взгляда».

— Я задержу их, — прошептал Крейг. — Позаботьтесь о загаре!

Он зашагал через лужайку, закричал:

— Эй, ребята, сначала выпустите меня.

Редактор и фотограф не успели выйти из машины. Водитель послушно отогнал большой автомобиль с подъездной дороги.

Крейг начал выруливать на улицу. Потом он остановил машину, вышел из нее, направился к лимузину.

— Все, как мы договорились — сегодня он ваш. Я не вмешиваюсь. Вы можете получить подлинного Джефа Джефферсона.

— О’кей, — сказал редактор, удивившись, что Крейг счел нужным подтвердить прежнюю договоренность.

— Только не допрашивайте мальчиков насчет религии. Пишите, что хотите, но не задавайте вопросы. Хорошо?

— Хорошо, — согласился редактор, как всегда поступают редактора, собираясь сделать противоположное.

Обеспечив, хотя бы формально, выполнение данного Джефу обещания, Крейг вернулся к своей машине и выехал на улицу.

День в основном прошел хорошо. Фотограф снимал Джефа, изучающего речь за столом во время завтрака, и Клер, готовящую на кухне яичницу для мальчиков. Ее волосы были только что уложены. Вместо обычного халата она надела отглаженное домашнее платье.

Весь день они делали снимки, создававшие благоприятный имидж Джефферсона. Джефферсоны, отдыхающие возле бассейна. Джеф, направляющийся с детьми в теннисный клуб. Джеф и Клер вдвоем. Клер, организующая по телефону благотворительную акцию.

Все это время Клер непринужденно позировала. Вот что ждет их в случае победы Джефа, думала она. И пыталась понять, нравится или раздражает ее это. Когда она стала женой телезвезды, люди начали пялиться на нее, и она в конце концов стала избегать общественных мест. Но статус жены преуспевающего кандидата сулил полное отсутствие уединения. Однако Джефу, похоже, это нравилось. Ради него она исполняла все указания фотографа.

Редактор добрался до мальчиков во время ленча, но он не затрагивал религиозную тему. Он интересовался их адаптацией в Беверли-Хиллз, реакцией на различия между жизнью в Нью-Йорке и Калифорнии. Это подвело к совершенно естественному вопросу:

— На чем они ездят здесь в школу?

— На автобусе, — ответила Клер. — Хотя иногда, когда Джеф не спешит утром на студию, он подвозит их. Однако это является нечастым праздником.

Редактор повернулся к фотографу.

— Снимем это сразу после ленча.

Они позировали несколько раз. Джеф, выходящий из дома с мальчиками, затем в машине. Пока фотограф снимал, редактор беседовал с Клер. Через несколько минут он спросил небрежным тоном:

— Я уважаю ваши чувства по отношению к мальчикам, поэтому не хочу беспокоить их. Но в какую синагогу они ходят? Если это бывает.

— Да, ходят. Регулярно. В израильскую синагогу на Уилширском бульваре. И я благодарна вам за то, что вы не стали спрашивать их.

Закончив во второй половине дня свою работу, сотрудники «Взгляда» удалились. По дороге в отель редактор остановился возле израильской синагоги и попросил фотографа сделать несколько снимков здания.

Было бы идеально, подумал редактор, заснять детей, входящих в синагогу с забавными маленькими шапочками на головах. Но когда придет время готовить подборку из фотографий, он обязательно разместит фотографии Джефа, везущего мальчиков в школу, и снимки синагоги таким образом, чтобы у читателя сложилось впечатление, будто Джеф Джефферсон, кинозвезда и восходящий политик, каждую неделю возит двух маленьких еврейских парнишек в синагогу. Это выглядело славно, человечно, вызывало интерес.

5

Спенсер Гоулд проводил закрытое совещание калифорнийских республиканцев. Партийные боссы, жившие в Лос-Анджелесе и возле него, были доставлены в отель «Бель-Эйр» на лимузинах. Из других частей штата люди прилетели на трех самолетах, предоставленных в распоряжение Уолтера Крейга компанией «Консолидейтид Моторс».

Гостиницу «Бель-Эйр» выбрали потому, что она находилась в стороне и была спокойной. Встреча, проводимая в таком месте, имела меньше шансов привлечь внимание, чем если бы ее устроили в «Хилтоне» или одном из больших старых отелей в центре города.

Прибывших участников совещания проводили в ресторан, частично преобразованный в конференц-зал. Перед большим белым экраном стояли ряды кресел. На каждом кресле лежал экземпляр «Взгляда» обложкой вниз. Когда политик брал журнал в руки и переворачивал его, перед ним оказывалась фотография Джефа Джефферсона. Этот снимок актера, ставшего политиком, был выбран из более чем четырехсот его фотографий.

Статья была исключительно лестной, в ней обыгрывалась его прежняя репутация либерала и жертва, которую он принес обществу, отказавшись от весьма доходной профессии, чтобы стать политиком-гражданином.