Любовь искупительная

— Спой нам что–нибудь, — потребовал кто–то из сидевших сзади. Его тут же поддержали. Она не могла вспомнить ничего, кроме одной песни, совершенно неуместной, никак не подходящей для этого собрания.

— Пой, Ангелочек!

Шум снова стал нарастать, словно морской прилив, и пианист, ударив по клавишам, наиграл разухабистую мелодию, которую узнало большинство собравшихся. Кто–то хрипло подпел, сопровождая пение развязным смехом.

«ПОЙ, ВОЗЛЮБЛЕННАЯ».

Она закрыла глаза, чтобы укрыться от людей, и запела. Нет, совсем не ту песню, которую они ожидали, но другую, из ее недавнего прошлого. Когда она пела, ей показалось, что она стоит рядом с Михаилом и Мириам у колодца, наклонившись над водой, и они ноют все вместе, и звуки их голосов словно окутывают ее. Она представила Михаила и Мириам, стоящих рядом. Она словно наяву слышала теплый смех Мириам. «Громче, глупышка. Чего ты боишься? Ты можешь петь. Ну, конечно, ты можешь петь».

А потом Михаил вторил, словно эхо: «Громче, Фирца. Пой так, словно ты веришь этому».

«Но я не верю. Я боюсь верить». В этот момент она внезапно замолчала. Она открыла глаза, не понимая что происходит. Слова пропали, как будто стерлись из памяти.

Вокруг стояла тишина, все мужчины смотрели на нее, одну посреди пустой сцены. Она чувствовала, как набежавшие слезы жгут ей глаза. «О, Боже, помоги мне поверить!»

Вдруг она услышала, как кто–то запел вместо нее, подхватив гимн с того места, где она остановилась. Голос был такой же низкий и глубокий, как у Михаила, отчего ее сердце взволнованно заколотилось. Она пробежала глазами толпу и увидела того, кто пел, — высокого седовласого мужчину в деловом костюме, стоявшего недалеко от стойки бара.

Слова вернулись к ней так же внезапно, как исчезли, и она продолжала петь вместе с ним. Он медленно шел сквозь расступающуюся перед ним толпу. Остановившись перед сценой, улыбнулся ей. Она ответила на улыбку. Потом опять посмотрела на мужчин, которые теперь стояли молча, словно онемев. Некоторые из них не могли поднять на нее глаза и со стыдом отворачивались.

— Зачем вы пришли сюда? — воскликнула она. Слезы душили ее, застилая глаза. — Почему вы не дома, с вашими женами и детьми, или матерями и сестрами? Неужели вы не знаете, куда вы пришли? Неужели вы не понимаете, где вы находитесь?

Занавес позади нее распахнулся, и на сцену выскочили танцовщицы. Пианист вновь ударил по клавишам, и девушки вокруг нее громко запели, высоко задирая голые ноги. Кто–то из зала начал хлопать и издавать одобрительные возгласы. Остальные стояли молча, борясь со стыдом.

Ангелочек медленно ушла со сцены. Она увидела, что Хозяин дожидается ее: такого взгляда в его глазах она никогда еще раньше не видела. Его лоб покрылся крупными каплями пота, лицо побелело от злости. Грубо схватив ее за руку, он увлек ее за занавес.

— Что на тебя нашло? Что заставило тебя делать эти глупости?

— Я думаю, Бог, — проговорила она ошеломленно. Она почувствовала торжество — и присутствие такой невероятной силы, что ощутила дрожь. Она подняла глаза на Хозяина и вдруг осознала, что больше не боится его.

— Бог? — в его устах это слово прозвучало, как нецензурная брань. Его глаза сверкали бешенством. — Я убью тебя. Мне следовало уже давно это сделать.

— Ты ведь боишься, верно? Я просто кожей ощущаю твой страх. Ты боишься чего–то, чего даже не можешь увидеть. И знаешь почему? То, что есть у Михаила, обладает куда большей силой, чем все то, что есть у тебя. Такой силы у тебя никогда не будет.

Он поднял руку, чтобы ударить ее, но за его спиной раздался тихий мужской голос. — Только прикоснись к этой даме, и я прослежу за тем, чтобы тебя повесили.

Хозяин резко обернулся. Мужчина, который пел вместе с ней, стоял в нескольких метрах. Он был немного ниже ростом и физически слабее Хозяина, но в нем чувствовались сила и власть. Она взглянула на Хозяина, чтобы проверить, ощущает ли он то же самое, и увидела, что да. Ее сердце неистово застучало.

— Не хотели бы вы уйти отсюда, мисс? — спросил незнакомец.

— Да, — ответила она. — Да, я хочу. — Ей были не важны его намерения. Достаточно было того, что у нее появилась возможность сбежать, и она ухватилась за нее, как за спасительную соломинку. Она ожидала, что Хозяин разразится угрозами, попытается остановить этого мужчину, однако он просто стоял на том же месте, бледный, словно смерть, не произнося ни слова. Кто же этот человек?

С этим она разберется позже. Она пошла было к нему, потом вдруг остановилась. Она не может просто так уйти. Она повернулась к Хозяину.

— Отдай мне ключ, Хозяин. — Двое мужчин смотрели на нее, один вопросительно, второй — с плохо сдерживаемым гневом. И с чем–то еще… Со страхом.

— Ключ, — повторила она, протянув руку.

Он продолжал медлить, и она, не задумываясь, рванула ворот его рубашки и, дернув цепочку, порвала ее. В шоке, он уставился на нее, пот стекал по его вискам. Она заглянула ему в глаза.

— Ты не получишь ее. — Она поднесла ключ к его лицу, сжимая в кулаке. — Отправляйся к дьяволу, Хозяин. — Потом посмотрела на незнакомца, который стоял рядом и молча наблюдал за ними. — Подождите меня, пожалуйста.

— Я без вас никуда не уйду, мадам, — ответил он очень спокойно.

Она поспешила наверх и повернула ключ в замке одной из комнат. Девочка, спавшая на кровати, немедленно проснулась и села, глядя на нее испуганными глазами. Съежившись, она расправила складки розового платьица на коленках. В ее светлые косички были вплетены розовые атласные ленточки.

Ангелочек закусила нижнюю губу. Все было так, словно она взглянула в зеркало и увидела себя десять лет назад. Однако стоять здесь и переживать эту боль она точно не может. Ей нужно забрать отсюда этого ребенка. Прямо сейчас. Она быстро подошла к кровати.

— Все хорошо, милая. Меня зовут Ангелочек, и ты уходишь со мной. — Она протянула руку. — Вставай, пошли. — Наклонившись, она взяла девочку за руку. — У нас не так уж много времени.

Выйдя в коридор, Ангелочек увидела Шерри, стоявшую неподалеку с открытым от удивления ртом. В ее глазах светилась надежда.

— Идем с нами, — проговорила Ангелочек. — Тебе не нужно здесь оставаться, но уходить надо прямо сейчас.

— Но Хозяин…

— Пошли прямо сейчас, или ты всю свою жизнь проведешь в этом борделе или где–то еще похуже.

— Мне нужно забрать вещи…

— Забудь, оставь все. Не оглядывайся. — Она поспешила дальше по коридору. Шерри постояла несколько мгновений в нерешительности, потом устремилась за ней. Они спустились вниз по лестнице, мужчина в деловом костюме терпеливо их дожидался. Хозяина нигде не было видно. Как только незнакомец увидел, что она привела с собой двух девочек, его лицо исказилось гневом.

— Я никуда не уйду без них, — предупредила она.

— Ну конечно!

Она кивнула на длинный коридор. — Мы можем выйти здесь.

— Нет, — сказал он решительно. — Мы выйдем на сцену и пройдем через главный вход.

— Что? — переспросила Ангелочек. Он что, сумасшедший? — Мы не сможем там пройти!

— Сможем. Пошли. — Его лицо было гневным. — Мы всем покажем истинно дьявольскую натуру этого человека.

Маленькая девочка плакала и цеплялась за голубую атласную юбку Ангелочка, Шерри тоже старалась держаться поближе к ней.

— Давайте, я понесу ребенка, — предложил мужчина, но когда он сделал шаг к девочке, она отчаянно попыталась спрятаться за спиной Ангелочка.

— Она боится вас, — пояснила Ангелочек, вставая на колени и обнимая девочку. — Держись крепче, милая. Я понесу тебя. — Она посмотрела на незнакомца и решительно продолжила: — Никто тебя не тронет. Мы не позволим. И Хозяин не сможет остановить нас. — Она выпрямилась, и девочка крепко прижалась к ней. Ее худенькие ручки обвили шею Ангелочка, которая, глядя на незнакомца, умоляюще произнесла: — Другой путь безопаснее.

— Этот путь самый лучший, — ответил он, отодвигая занавес.