В погоне за мечтой

— Спасибо. Этот дом вот уже много лет принадлежит нашей семье. Но сейчас я — единственный, кто еще приезжает сюда.

— И часто это бывает? — спросила журналистка.

— Довольно часто, во всяком случае, сюда регулярно приходит уборщица и я слежу за тем, чтобы в доме не переводилась выпивка. — Он направился к бару красного дерева, занимающему угол соседней комнаты.

Марла пошла вслед за ним и села на обитую кожей табуретку.

— Что ты пьешь? — спросил советник, взор которого пробежал по груди девушки и лишь затем поднялся на ее лицо. — Думаю, текила тебе по вкусу.

— Отлично, — кивнула Марла.

Элиот плеснул огненной жидкости в два бокала и поднял свой.

— За все хорошее! — сказал он, снова посмотрев на ее грудь.

Настроение Марлы улучшилось. Она удачно выбрала костюм. Насыщенный фиолетовый цвет замечательно подходил к ее рыжим волосам. У топа был низкий вырез, приоткрывавший грудь; короткая юбка не скрывала ног. Почувствовав себя уверенно, Марла взглянула на Элиота поверх бокала.

— Я могла и не прийти сюда сегодня, — сообщила она.

Сделав долгий глоток, Рейнолдс заметил:

— А на пляже мне не показалось, что тебя терзают сомнения.

— Видишь ли, в тот момент я еще не знала, что ты пригласишь на ужин мою подругу.

Казалось, он немного удивился.

— Так вы с Кэтрин подруги?

— Ты же сам говорил, что в Чарлстоне все друг друга знают.

— Надеюсь, ты не сказала ей, что мы ночью встретимся, иначе она спросила бы меня об этом.

Настроение Марлы опять упало.

— Нет, я ничего не говорила ей, — покачала она головой. — А что это меняет?

На лице Элиота мелькнула улыбка.

— Видишь ли, у меня свои виды и на Кэтрин, и на тебя.

— Черт возьми, что это означает? — вскричала Марла.

Поставив бокал, Рейнолдс обошел бар и приблизился к журналистке. Та запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза, но не успела и моргнуть, как Элиот схватил ее за руки, рывком поднял с табурета и завладел ее губами в требовательном поцелуе.

Марла прижалась к нему всем телом; Элиот гладил ее спину, не прерывая горячего поцелуя. Искры возбуждения, пробежав по ее телу, уже через мгновение превратились в бушующее пламя. Марла ответила на его поцелуй, но Элиот тут же отпустил ее.

— Я дам тебе то, чего ты хочешь, — проговорил Рейнолдс. — Но давай сразу обсудим одну вещь. Я буду ухаживать за Кэтрин.

Возбуждение Марлы мгновенно сошло на нет.

— Что-о?!

— Я кандидат в сенат от республиканской партии и в ноябре собираюсь перебраться в столицу штата. Если имя Кэтрин Уинслоу будут связывать с моим именем, это поможет мне. Публика всей душой полюбила «чарлстонскую русалку», и я хочу, чтобы она была рядом со мной.

— А меня ты хочешь затащить в постель, так? — воскликнула Марла.

— Ты недалека от истины.

— То есть я буду твоей «тайной связью»?

Элиот не слишком нежно взял ее за подбородок.

— Сейчас я хочу провести с тобой ночь. Причем еще минуту назад мне казалось, что ты совсем не против.

— Это было до того, как ты сообщил мне, что собираешься дефилировать по городу с моей подругой!

— Кэтрин ничего не узнает, — возразил Рейнолдс. — Это будет нашим маленьким секретом.

Марла попыталась вырваться, но Элиот крепко держал ее.

— Почему ты решил, что я соглашусь на это?

Он склонился к ее лицу и провел языком по ее губам.

— Подозреваю, что мы с тобой любим одно и то же, Марла. И если ты правильно разыграешь свою партию, то очень скоро будешь иметь то, о чем только осмеливалась мечтать. Я все о тебе знаю. Знаю, например, какими грязными делишками занимался твой отец. Он был мошенником, не так ли?

— Его признали невиновным, — в ярости выкрикнула Марла.

— Но для этого потребовались все семейные сбережения, верно?

Марла вырывалась. Элиот больно схватил ее за руку, подвел к стоявшей у стены кушетке и бросил девушку на нее.

— А теперь ты что есть сил пробиваешься к месту под солнцем, — продолжал Элиот. Его черные глаза горели, когда он сел возле Марлы. — Повторяю, я дам тебе то, о чем ты мечтаешь.

— Что, например? — устало осведомилась она.

— Мой отец и издатель «Пост» вот уже много лет вместе играют в гольф.

Его рука скользнула по ее шее и уверенно опустилась ниже. У Марлы перехватило дыхание, когда он стянул вниз кружевной бюстгальтер и сжал вмиг отвердевший сосок. Ее тело пронзила дрожь наслаждения.

— Замолвленное вовремя словечко могло бы дать тебе то, за что ты борешься, — добавил Элиот. Склонившись над Марлой, он убрал руку и слегка прикусил нежный сосок.

С ее уст сорвался сладострастный стон.

— Вовремя? — хрипло переспросила она. — Что это значит?

— Не будем торопить события, хорошо? — пробормотал он, запуская руку ей под юбку.

Через мгновение Рейнолдс вскочил на ноги, схватил Марлу и потащил ее за собой наверх по лестнице в огромную спальню.

После двух безумных часов Элиот уснул. Марле, как ни странно, не спалось. Юркнув в ванную комнату, она закрыла дверь, включила свет и стала рассматривать свое нагое тело в зеркале с золоченой оправой, висевшем над расписанным под мрамор туалетным столиком. На ее животе и груди остались темные отметины страсти, а на сосках и нежной коже между бедер появилось раздражение от жесткой щетины Элиота.

Ее взгляд поднялся на спутавшиеся волосы и припухший от поцелуев рот. И тут Марле почему-то пришло на ум выражение «грязная сделка». Учтивый и изысканный советник в постели был гораздо грубее, чем ее остальные любовники. Он все держал под контролем. Он манипулировал ею. Он насиловал ее. И он влиял на темную часть ее натуры, которая еще никогда не бывала такой возбужденной.

К тому же он кое-что пообещал ей. Марла заметила, что взор ее зеленых глаз неожиданно стал хитрым и затуманенным. И вдруг, как ни странно, ей припомнились огромные — голубые и невинные — глаза Кэтрин.

Бедная-бедная Кэтрин из Уинслоу-хауса! Она и не представляет себе, какое чудовище заинтересовалось ею.

После той первой безумной ночи их любовная интрижка вылилась в несколько бурных тайных встреч в доме на Киава-Айленде. Вскоре Марла поняла, что Элиот управляет ее мыслями так же, как и ее телом. Казалось, он способен влиять на нее, даже когда она находилась на работе.

Чувства Марлы к этому человеку даже отдаленно не напоминали любовь. Временами ей чудилось, что с ним она попадает из знакомого яркого мира в какую-то новую сумеречную реальность.

На людях он ухаживал за Кэтрин. Сначала в прессе появилась их фотография на открытии строительства, сделанная Марлой, а потом, в течение нескольких недель, «Пост» еще три раза печатал их снимки. Они стали парочкой номер один в Чарлстоне, и временами даже Марла удивлялась тому, как всё и вся подчинялось планам Элиота.

За это время Кэтрин дважды звонила Марле. В первый раз Марла отказалась встретиться с ней за ленчем, сославшись на головную боль. Во второй раз она просто не ответила на записанный на автоответчике вопрос Кэтрин о том, как у нее дела.

Думая о Кэтрин, Марла испытывала чувство вины и досаду. С одной стороны, ей очень хотелось ответить женщине, с помощью которой, по сути, она заимела такую связь. Но с другой стороны, Марла понимала, что их дружбе конец. Марла сделала свой выбор. Впрочем, если покопаться в тайниках ее души, то можно было бы обнаружить, что она думала о том, чтобы никогда больше не встречаться с Элиотом после той первой ночи. Однако ей показалось, что пути назад нет.

Чем глубже Марла увязала в трясине очарования Элиота, тем проще ей становилось отгонять от себя мысли о Кэтрин. Пока прилюдно Кэтрин завоевывала сердце советника, Марла начала оставлять следы своего пребывания в их тайном гнездышке — в ванной лежали ее туалетные принадлежности и фен, в шкафу спальни появились ее купальник и белье, в холодильнике ее всегда дожидались бутылочка текилы и лайм.

Марла говорила себе, что в ее положении тайной любовницы Элиота были свои преимущества. Она была той женщиной, в обществе которой он становился самим собой. Именно она знала, как в действительности обстоят его дела. И Марле почти удалось убедить себя в том, что он отдает ей предпочтение, как вдруг в уик-энд накануне Дня поминовения погибших во всех войнах Элиот грубо объявил ей, чтобы она собирала манатки. Потому что в дом на Киава-Айленде должна была приехать Кэтрин.