Ужас острова Дункан

Каролина Фарр

Ужас острова Дункан

Глава 1

Едва я спустилась по ступенькам автобуса, как он, взревев, на полной скорости скрылся вдали. Отбежав в сторону, чтобы не задохнуться от выхлопного газа, я, дрожа, осталась стоять в мини-юбке и вскоре почувствовала, как мои голые ноги покрылись мурашками. Я совсем забыла, каким холодным бывает октябрь в штате Мэн. Годы, проведенные в Нью-Йорке, изнежили меня. Мне пришлось в три захода переносить вещи на крытую конечную остановку, но и там не было спасения от ветра, дующего с востока.

В этом месте пересекались линии рейсовых автобусов, прибывающих из разных штатов. Сюда, в Мачиас, проехав двадцать миль, прибывали пассажиры с побережья. Здесь люди из рыбацких поселков могли пересесть на автобусы, идущие, как говорят в Новой Англии, «на восток», то есть в Портленд, Бостон, Нью-Йорк и другие города. Если отправиться на автобусах, следующих в противоположном направлении, то, проехав восемьдесят миль, можно было попасть в Сент-Стивен, расположенный в Канаде.

На другой стороне шоссе красная неоновая реклама кафе заманчиво сияла на фоне бледного заката.

Я сидела, боясь пошевелиться, и охраняла груду своих вещей, стараясь не думать о дымящемся кофе и булочках с пылу-жару, покрытых толстым слоем клубничного джема. От ветра, дующего с моря, у меня застучали зубы. Стало еще холоднее, когда солнце, не выглянув даже на несколько секунд, быстро покинуло неприветливое небо с мчащимися разорванными облаками, как будто древнее светило торопилось проститься с уходящим днем.

Наконец из-за угла показался старый голубой автобус, мигая указателем поворота и совершая опасный маневр между мощной спортивной машиной, несущейся к канадской границе, и автофургоном, ползущим в противоположную сторону.

Не веря своим глазам, я невольно улыбнулась. Это был тот самый автобус, который привез меня сюда шесть лет назад, когда я, нервная четырнадцатилетняя девочка, отправилась в школу-интернат в Бостон.

Я встала и, когда автобус остановился у обочины, увидела, что в кабине сидит тот же самый водитель. Я сразу вспомнила, что его зовут Эд Кантрелл. Он жил в деревне Маскуа, что в Оленьем заливе, где тетя Молли встретит меня. На его голове была кепка с длинным козырьком, из-под которой торчали седые вихры. Он наклонился и приветливо улыбнулся, а я застыла в недоумении, глядя на пустые ряды кресел и все еще надеясь, что тетя решила приехать с ним из Маскуа и забрать меня. Единственными пассажирами оказались двое мужчин, которые расположились у кабины. Они поднялись, когда я взяла две сумки, один из них усмехнулся и, не говоря ни слова, подхватил все мои пожитки и сунул их за сиденье водителя.

— Спасибо, — вежливо произнесла я.

Шофер тоже вылез из кабины и взял сумки, которые оттягивали мне руки.

— Я собирался сделать это, мисс, — весело проговорил он, — но они опередили меня. А вы уверены, что сели на тот автобус?

Мои глаза округлились от удивления. Мне в голову не пришло прочитать выцветшую табличку за ветровым стеклом, покрытым пылью.

— Разве это не автобус на Маскуа?

Он прищурился и ответил:

— Туда. Так вам туда? В Маскуа?

— Правильно.

Пожав плечами, шофер снова усмехнулся:

— Не обижайтесь, мисс. Просто мне надо прихватить еще кое-кого. У нас не так уж много незнакомых пассажиров. Вы, случайно, здесь никого не заметили? Одну девочку? Темненькую, как вы... совсем еще ребенок. Может, она пошла попить кофе. Пойду проверю. До Маскуа больше ни на чем не добраться, разве что на такси. Но молодой девушке, я думаю, это не по карману.

— Я одна сошла здесь, мистер Кантрелл.

Шофер вздрогнул и уставился на меня. По его поблекшим голубым глазам я поняла, что он начинает меня узнавать. Тряхнув головой, Кантрелл воскликнул:

— Чтоб мне провалиться на этом месте, если это не вы?! Совсем взрослая и городская. Вы, часом, не племянница тетушки Молли?

— Она самая, — рассмеялась я.

— И помните меня?

— Мистер Кантрелл, вы ничуть не изменились. Как и автобус.

— Ну, каждый из нас пообтерся за эти годы. Я по-прежнему делаю четыре ездки из Маскуа до Мачиаса каждый день. Ваша тетя будет рада вас видеть, мисс Дункан. Она бы приехала со мной вместе, но у нее полно дел. Всякий раз, попав в Маскуа, она в первую очередь идет на кладбище, чтобы убрать могилу вашего дяди и положить на нее свежие цветы.

Я улыбнулась и спросила:

— Как она, мистер Кантрелл?

— У Молли Дункан свои проблемы. У кого их нет? Но здоровье у нее в порядке, а фигура дай бог каждой женщине. Теперь она только раз в месяц приезжает за продуктами. Мы редко видим ее после расследования. — Он залез в кабину, а я уселась рядом. — Мисс Лайза, вы надолго к нам?

— Все зависит от тети Молли, — ответила я. — Ей, должно быть, ужасно одиноко на острове.

Кантрелл кивнул:

— Я знал, что вы так скажете. Вот что значит корни. Но она там не одна. Говорят, у нее все лето гостила какая-то компания.

— Компания?

— Да. Молодые люди, — лаконично ответил Кантрелл. — О них она не рассказывает, занимаясь своими делами, как и все мы, но в лавке подтвердила их кредит. Двое из них появились здесь в начале лета, до того, как умер Джо. Она одалживает им свой катер, чтобы перебраться через залив и прикупить продукты. Потом появились остальные... Те расположились под скалами, далеко от дома.

— На земле Дунканов? — удивленно спросила я.

— Весь остров — земля Дунканов. По крайней мере, так всегда считалось в Маскуа. И никому нет дела, как хозяйка поступает с ней и кто живет там. Но как-то Пол Ренник повез ей омаров из своей верши и, огибая остров с противоположной от их дома стороны, заметил старую яхту, которая стояла в Птичьей бухте. Потом, увидев дым над лесом, тоже у скал, взял бинокль и принялся разглядывать то место. Пол считает, что тот, кто там расположился, приплыл по морю. — Кантрелл взглянул на часы. — Пожалуй, через минуту можно трогаться. Вообще-то опережать график не стоит.

— Кому придет в голову торчать в Птичьей бухте в это время года, — заметила я.

— Долго они там не выдержат, это уж точно, — согласился он. — С первым же осенним штормом от старого корыта останутся одни щенки.

— Вы их не знаете? Откуда они приплыли?

— Может быть, это друзья тех людей, которые остановились у Молли. Может, она сжалилась над ними. Она такая...

— Да, она такая, — сказала я, вспоминая, что тетя и меня пожалела, когда я осталась сиротой в два года после того, как ее сестра, моя мать, умерла во время родов, а отец погиб в автомобильной аварии. Дядя Джо и тетя Молли выкормили и воспитали меня. Я перед ними в вечном долгу.

— Насчет того, кто они, мы знаем только, что какой-то парень с девушкой приплывают на моторке за продуктами. Вроде бы нормальные люди. Одного с вами возраста. Они брат и сестра: парня зовут Джефф Стендиш, а девушку Бет. Вам эта фамилия ничего не говорит?

Я покачала головой, озадаченная его вопросом. Эд Кантрелл включил сцепление и указатель поворота, собираясь выехать на шоссе.

— Значит, эти двое у тети Молли? — спросила я, немного помолчав.

— Да. Парень, Джефф Стендиш, давал показания при расследовании. Сказал, что видел, как Джо упал в море, и бросился спасать его. Но, я думаю, Молли рассказала вам все в своих письмах.

В течение шести лет я каждый год в среднем получала от тети Молли четыре письма. Они были короткими и деловыми. Ни о каком расследовании я не имела понятия.

— Это случилось на выступе, к востоку от причала? — спросила я.

Он кивнул, выжидая, когда можно будет влиться в ноток несущихся машин, и ответил:

— Развязалась веревка, удерживающая лодку. В ту ночь дул сильный ветер, и ее выкинуло на скалы. Джо взял длинный шест и попытался спихнуть лодку в воду, так сказал Стендиш, но поскользнулся и упал с выступа на гладкие камни. Разбил голову, как установило дознание. Молодой Стендиш побежал к причалу и нырнул с него. Смелый парень. А волна в ту ночь была большая. Ему удалось втащить Джо на причал, но тот был уже мертв. Дознание проводилось в Колумбии, поэтому туда поехали только Пол Ренник и Стендиш. Пол перевез тело на своем катере. Он хотел укрыться на Дункане, когда разыгрался шторм, а Стендиш как раз пытался привести в чувство Джо на причале, когда Пол подошел туда на своем катере, поэтому Полу тоже пришлось давать показания. Все жители Маскуа пришли проводить Джо в последний путь. Печальный вышел день. Джо погиб в расцвете лет. Всего пятьдесят, жить бы да жить... — Он замолчал, заметив просвет в потоке машин, и медленно направил автобус, не обращая внимания на возмущенные жесты других водителей. Я была рада, когда он влился в транспортный поток, и смогла перевести дух.