Песня ветра. Ветер перемен (СИ)

- Ну хорошо, - заметил эльф, не дав Лиаре ответить. – А эта женщина, огненная женщина, которую ты видела вчера. Она – тоже из Богов? Или, может, из этих Первосущностей, вроде Марн?

- Я не знаю, - растеряно покачала головой Лиара. – Она чувствовалась, как сконцентрированная сила, и пришла защитить, как только я позвала Великую Мать. Так что я просто не знаю. – Она нахмурилась, задумчиво глядя вперед, и добавила: - Она не похожа по ощущению на Молодых Богов. Те – гораздо более… персональные, что ли. У них есть чувства, ощущения, у них есть амбиции, а эта женщина была полна первозданной силы, она была силой сама!

- Подожди, - замогильным голосом проговорила Улыбашка, - а откуда ты знаешь, каковы по ощущению Молодые Боги?

- Я видела их в своих грезах, - с простодушностью ребенка ответила Лиара.

Раде показалось, что ее почти что закапывают в землю. Внутри что-то оборвалось, и глухое беспросветное отчаяние пало на плечи. Она даже не знала, почему так, но инстинктивно прижала к себе искорку, словно могла этим как-то защитить ее от пронзительного взгляда Алеора или немого удивления Улыбашки. Грозар Громовержец, Ирантир, Богон Светлый и все-все боги, что только есть в мире! Смилуйтесь, прошу вас! Пусть она не будет Аватарой Создателя! Только не она!..

Улыбашка вдруг громко хмыкнула и махнула рукой.

- Алеор, да просто девка со странностями и все. Что тут рассусоливать-то? Большей ахинеи я никогда не слышала в жизни! – Она наставительно взглянула на Лиару. - И на твоем месте, я бы язык держала за зубами, девочка, и никому об этом не рассказывала! Потому что если хотя бы один Жрец услышит про Великую Мать и Отца-Сознание, растворенных в Белом и Черном Источниках, тебя сожгут как еретичку на рыночной площади, и никто не успеет за тебя вступиться.

- Но это ведь правда! – настойчиво проговорила Лиара. – Я ничего не придумала!

Гномиха только махнула рукой, рассмеявшись и буркнув что-то себе под нос про детей-сказочников. Но взгляд, которым смотрел на Лиару Алеор, Раде очень не понравился. Эльф не считал это ахинеей, и вот это уже пугало.

- Насчет Белого и Черного Источника – это уже давно известно тем, кто так или иначе связан с Анкана, - тихо заговорил эльф, и улыбка на лице гномихи растаяла. – Что же касается остального… Я бы не поверил в это, если бы не одно обстоятельство. Я не успел рассказать об этом, когда говорил вам про историю сражения семь лет назад в Роуре между анай, вельдами и армиями Сети’Агона.

- Что еще за сражение? – встрепенулась Улыбашка, и Алеор поморщился:

- Я тебе потом отдельно расскажу. Суть не в самом сражении, а в том, что несколько вельдов-ведунов прошли за Семь Преград к самому Черному Источнику, про которого все и думали, что это Неназываемый. - Улыбашка издала горлом какой-то странный звук, на который эльф не прореагировал. – Один из них хотел открыть прямой доступ Сети’Агону к Черному Источнику через свое тело, а двое других – помешать ему. Им это удалось, вот только оказалось, что внутри Черного Источника со времен Первой Войны Крона спали Эвилид – сильнейшие из его помощников, из среды которых после разгрома его войск уцелел лишь Сет. И этот ведун успел выпустить их в мир, а вместе с ними вышли и оставшиеся в живых Ходячие Грехи, Гротан Кравор.

Рада ощутила себя так, словно на голову ей выплеснули ушат холодной воды. Эвилид, в дословном переводе «Высшие», были едва ли не настолько же сильны, как и сам Сети’Агон, а это означало, что теперь в мире их было тринадцать. Тринадцать при том, что один только Сет держал весь Этлан в страхе семь тысячелетий. А Гротан Кравор были и того страшнее – бледные тени, олицетворения всего самого темного в человеческом сердце, способные свести с ума и подчинить своей воле за считанные мгновения. Никто не мог сопротивляться им, если не лгали сказания, и Аллариэль с Налеаном, эльфийские Владыки древности, отдали свои жизни, чтобы уничтожить лишь двоих из них, самых слабых.

- Поэтому Анкана и обратились к Илиону, чтобы он послал кого-нибудь за Семь Преград и запечатал Черный Источник, пока Эвилид не добрались до него сами, - спокойно продолжил Алеор таким тоном, словно эти вещи его нисколько не волновали. – Дети Ночи в дела Этлана не вмешиваются, поэтому в лице Владыки Лесного Дома они нашли посредника для выполнения такой задачи. Именно этим мы и займемся за Семью Преградами, а это означает, что вполне возможно Эвилид или Гротан Кравор попытаются нам помешать.

- Во имя Камня! – фальцетом пискнула Улыбашка.

- И судьба не просто так привела тебя, Лиара, к нам как раз в тот момент, когда мы собирались за Семь Преград. И ты, Рада, ты ушла из Мелонии, потому что обстоятельства сложились таким образом, чтобы у тебя не осталось ничего, за что ты могла бы держаться. Я, конечно, надеялся, что поход за Семь Преград прельстит тебя, но не был уверен, что ты согласишься. И тут все так складывается, словно сама Судьба повелевала руками Марн, пока они плели твою нить. А эта девочка, - взгляд Алеора переместился на Лиару, и она ощутимо вздрогнула в руках Рады, - оказывается, знает странные вещи, которые неизвестны даже мне. И утверждает, что эти вещи – истина. – Некоторое время Алеор молчал, вглядываясь в их лица и отыскивая на них что-то, и от этого взгляда Рада чувствовала себя физически некомфортно. Словно прямо сейчас эльф подписывал им обеим смертный приговор. – Единственное, чему я научился за долгие полторы тысячи лет своей жизни, так это тому, что совпадений не бывает, - тихо добавил эльф. – Кто-то из вас двоих нужен Сети’Агону, а может, и обе вместе. И это все так или иначе связано с Танцем Хаоса. Так что нам осталось только понять, в чем же тут дело, не так ли?

Губы эльфа растянулись в хищный оскал, и в его глазах просверкнул алый всполох бешенства Тваугебира. Рада знала этот взгляд: он означал, что Алеор теперь никогда не отвяжется от них двоих, раз речь пошла о Танце Хаоса. Ей оставалось только гадать, что же за знаниями была набита голова искорки, и молиться, чтобы она не оказалась Аватарой Создателя. Потому что тогда я потеряю ее навсегда.

- Бхара, - тяжело покачала головой Улыбашка. – Лучше бы Огнезадый сожрал тебя эти долгие восемьдесят лет назад. Или операция по пересадке сердца прошла неудачно. Потому что тогда ты бы не подписал меня на этот поход.

- Но я остался жив, Улыбашка, а ты сама на это согласилась, - улыбнулся ей Алеор. – К тому же, Псарь видел тебя и знает, что ты с нами. И удрать у тебя уже не получится.

- Я знаю, - тяжело вздохнула гномиха, поводя плечами под укутывающим ее тело плащом. – И это самое поганое в сложившейся ситуации.

И сейчас Рада была согласна с каждым ее словом.

========== Глава 23. Провидец ==========

Над головой Гардана из конца в конец тянулось низкое серое небо. Лениво ползли тучи, словно гигантские мокрые слизни, и из них на голову без конца сыпалась серая морось, пропитавшая одежду и все его вещи, да и его самого почти что до самых костей. Мир был мокрым, дрязглым, скрытым за толстой подушкой серой взвеси, которая пожирала очертания лесов и полей, затягивала пеленой горизонт, скрадывала все звуки и шорохи, делая их гулкими и расплывчатыми.

Дорога на Ронтис вилась между невысоких холмов, кое-где поросших довольно редкими перелесками. Большая часть земель была распахана в зиму, урожай уже собрали, и мокрая пашня дышала паром, неуютная и сырая. Гардан терпеть не мог все, связанное с сельскохозяйственными работами. Его дед ковырялся в грязи, его отец ковырялся в грязи, и он должен был бы тоже до конца своей жизни месить навоз в забытом богами захолустье отдаленной провинции Солем, пытаясь выжать из неподатливой и выдыхающейся земли последние соки, которых в ней уже почти что и не осталось. И все вокруг настойчиво твердили ему, что такова уж судьба: коли ты не родился благородным или хотя бы сыном ремесленника, чьи руки всегда пригодятся в большом городе, то сидеть тебе всю жизнь у печи, обнявшись с коровой, запихивая в себя пустой плохонький хлеб да наблюдая за тем, как твои дети тупеют год от года, кажется, уже рождаясь с сохой в руках, только маленькой.