Король [любительский перевод]

Пока его сестра продолжала говорить, он, автоматически кивая головой, разумом отступил туда, где ощутил первые признаки эпилепсии, какой-то клубок электрических импульсов грозился затмить все… но хватит с него, надоело. Как только гул начал расти, он заглушил его силой воли.

Я. Этого. Не. Допущу.

Невероятно, он цитирует Дана Карви из «SNL». Но ничего не поделаешь.

К тому же, это сработало. Не сразу, постепенно, шипение и жжение начало угасать, обморок отступал.

– Итак… ты «за»? – спросила Бэт, смотря на него широко открытыми глазами. – Примерно через час. Лэсситеру нужно время, чтобы подготовиться.

Сосредотачиваясь, Джон попытался сообразить, о чем она говорила, его мозг судорожно связывал глаголы и существительные, пока…

О, Боже, подумал он.

Блин, впервые он порадовался своей немоте. Потому что, если бы ему пришлось говорить, Бэт бы поняла, что с его эмоциями творится что-то странное. И выяснилось, что его руки были надежнее голоса.

Что-то в ее просьбе оказало на него большое влияние.

«Почту за честь», показал он знаками.

Прежде чем он успел опустить руки, сестра кинулась обнимать его, да так крепко, что чуть не задушила. И когда он закрыл глаза и обнял ее в ответ, время остановилось…

Видение возникло из ниоткуда. Одно мгновение, и он стоял перед их с Хекс спальней. А в следующее?

Он видел только слезы… секунду, нет, это был дождь. Капли дождя на ветровом стекле автомобиля – машины, которую он любил. Он протянул руку, чтобы завести двигатель и…

Бэт подалась назад, и Джон наблюдал, будто бы с большого расстояния, как ее губы шевелятся и она говорит еще что-то. Он кивал головой в нужных местах, и как только Бэт ушла, и он закрыл дверь, признаки приступа исчезли.

Прислонившись лбом к панели, он не понимал, почему его глаза увлажнились, а грудь просто распирало от ощущения гордости и счастья.

– Ты в порядке? – прошептала Хекс за его спиной.

Повернувшись лицом к темноте, он кивнул… и тут же понял, что она не могла его видеть.

– Да, я знаю, – сказала она. – Но иногда я должна спрашивать и вслух.

Она со щелчком зажгла лампу на своей стороне кровати. Щурясь от света, он провел рукой по лицу, делая вид, что потирает его и все такое. Но Хекс была симпатом и прекрасно знала все, что с ним происходило

«Я не понимаю этого», – показал Джон знаками. – «Почему у меня крыша съезжает из-за нее?».

Глаза свинцового цвета встретились с его глазами, и он не стал избегать этого взгляда-лазера. Если он хотел получить больше информации по поводу происходящего, Хекс – лучший вариант.

– У твоей эмоциональной сетки есть тень, – прошептала она, качая головой, – Не встречала раньше ничего похожего. Словно… Не знаю, ты смотришь на жизнь с двух разных ракурсов одновременно? Или это...

«Что?» – потребовал он.

– Вас там двое.

«Именно это я и чувствую». – Он провел рукой по уже растрепанным волосам. – «Особенно рядом с ней…».

– Она твоя сестра.

Но это больше, чем родственные чувства, подумал он. Не романтика или что-то в этом духе. И все же…

– Давай, – сказала Хекс, вылезая из постели. – Мы должны подготовиться. Ее блестящая идея, будь она не ладна.

Когда его женщина подошла к нему, обнаженная, ее стройное, подтянутое тело мгновенно прояснило все сомнения – Джон мог думать только о сексе, отчего стало легче. По крайней мере, с этой проблемой он мог разобраться.

– Давай я помогу тебе принять душ, – сказала Хекс, потянувшись к его внушительно выпирающему из складок халата напряженному члену. – Тебе положено быть очень, очень чистым.

Джон был более чем счастлив, когда его утянули в ванную за руку, и сорок пять минут спустя, он вышел более расслабленным – и был отмыт, мать твою, первоклассно.

– Да, смокинг, – сказала его женщина, стоя перед их гардеробом и рассматривая одежду на вешалках. – Без вариантов.

Кивнув, он потянулся за накрахмаленной белой рубашкой, стащил ее с вешалки и накинул на плечи. Хекс застегнула пуговицы… по неясной причине его руки дрожали, словно он нервничал. Он без проблем надел слаксы, а вот с подтяжками не повезло. Ей пришлось позаботиться и о них. И забудьте про пояс и галстук – он просто стоял на месте, как теленок, пока Хекс быстро завершала свою работу.

Хорошо, что он мог смотреть на нее.

– Теперь смокинг. – Она протянула ему смокинг в мужском жесте, помогая добротной шерстяной ткани сесть на плечах, потом поправила лацканы. – Черт…

«Что?» – он спросил.

Она окинула его сияющим взглядом с головы до пят.

– Костюм на тебе смотрится чертовски сексуально.

Джон расправил грудь от гордости, надуваясь как петух. Это не так уж и сложно, когда твоя женщина пожирает тебя взглядом.

«А ты до сих пор голая», – улыбнулся он. – «Твой костюм «в-чем-мать-родила» – мой любимый».

Не то, чтобы она была полностью без украшений. Потянувшись, Джон потрогал ожерелье, которое подарил Хекс, с большим квадратным бриллиантом в центре.

Хекс была не из чувствительных особ, но она накрыла его руку своей и поднесла ладонь к губам. Поцеловав ее, она прошептала:

– Я знаю. Я тоже тебя люблю. Всегда.

Он наклонился к ней и потерся губами о ее губы.

Пару минут спустя они направились к выходу, на Хекс были брюки и черная шелковая рубашка. Этот наряд, наравне с вышеупомянутым «в-чем-мать-родила», был тоже достаточно неплох. Тем более, она в кои-то веки надела на свои ноги умопомрачительные трахни-меня-шпильки.

Именно это Джон и запланировал, когда им удастся урвать хотя бы минуту наедине.

Остальные тоже выходили из своих комнат: Блэй и Куин, оба в смокингах. Зи и Бэлла с маленькой Наллой в платье, напоминавшем кондитерское изделие из шелка и тюля… оно сделало малышку еще более очаровательной, чем он когда-либо видел.

А ведь он и не особо любил детей.

Вся группа прошла по коридору со статуями и спустилась по лестнице, почти не разговаривая. С тех пор, как Рив положил на обеденный стол ту прокламацию. И напряженное молчание будет с ними еще какое-то время.

Но это должно помочь.

На первом этаже, в фойе, собрались члены большой семьи, но Рофа и Бэт еще не было, и Джон присоединился к толпе… которая была крайне молчаливой. Черт, даже Рейдж прекратил свои обычные выходки, а болтливый падший ангел еще не нарисовался....

– Черт возьми, что происходит?

Услышав голос Ви, Джон повернулся к остальным… и когда он увидел, кто стоит наверху парадной лестницы, моргнул раз… другой. Двенадцать раз.

Лэсситер стоял на верху укрытых ковром ступенек, светлые и черные как смоль волосы были собраны на манер мадам Помпадур, тяжелая Библия зажата под мышкой, свет отражался от золотых пирсингов…

Но не только это шокировало.

Падший ангел был одет в сверкающе-белый костюм Элвиса. В комплекте с брюками клеш, рукавами-баллонами, и лацканами таких размеров, что можно было соорудить палатку во весь задний дворик. Ох, и раскрытые радужные крылья, когда он распахнул руки словно проповедник.

– Пора начинать вечеринку, – сказал он, сбежав вниз по лестнице, мерцая блестками. – И где, черт возьми, моя кафедра?

Ви кашлянул, затянувшись:

– Она попросила тебя провести церемонию?

Ангел поставил свой воротник длиною с милю. – Она сказала, что хочет, чтобы самый праведный в этом доме провел обряд.

– Она выбрала блаженного, вот уж точно, – пробормотал кто-то.

– Это Библия Бутча? – спросил Ви.

Ангел помахал томом:

– Ага. И его молитвенник, так он ее называет? Я также сам написал проповедь.

– Господи избави, – донеслось с противоположной стороны.

– Стоп, секунду, – Ви махнул рукой. – Я – сын божества, а она выбрала тебя?

– Можешь называть меня Пастором, и перед тем как Мистер Фанатею-от-Сокс расплачется, я хочу, чтобы все знали, это законно. Я подключился к интернету, прослушал часовой курс священников, и меня посвятили в сан. О да, детка.

Рейдж поднял руку.