Двор Тумана и Ярости (ЛП)

В зале зазвучала другая песня, текущая, словно мёд… обернувшийся стремительным ветром, прерываемым зажигающим, беспощадным ритмом барабанов.

Я повернулась, всматриваясь в лицо Риса. Не было тепла в этих глазах, ничего от друга, котором он мне стал. Я приоткрыла мысленный щит, чтобы впустить его.

«Что?» — его голос прозвучал в моей голове.

Я скользнула по нашей связи на другую сторону, ласково коснулась стены из чёрного адаманта. Приоткрылась крошечная трещинка… лишь для меня. И я сказала сквозь нее:

«Ты хороший, Рис. Ты добрый. Эта маска не пугает меня. Я вижу тебя под ней».

Его руки крепче сжали меня, а глаза удерживали мой взгляд, когда он склонился и поцеловал меня в щёку. Это было достаточным ответом… и… тем, что спустило меня с цепи.

Я прижалась к нему еще чуть ближе, разведя колени слегка шире.

«Почему ты остановился?» — спросила я его мысленно.

Едва слышное рычание отдалось напротив меня. Его руки снова ласкали меня, подчиняясь ритму музыки, поднимаясь всё выше, его большой палец вот-вот коснется нижней части моей груди.

Я запрокинула голову на его плечо.

Я отпустила ту часть меня, что слышала шепот всех вокруг: шлюха, шлюха, шлюха…

Отпустила часть меня, что вторила им: предательница, лгунья, шлюха…

Я позволила себе быть.

Быть этой музыкой, барабанами и чем-то диким, темным в руках Высшего Лорда.

Глаза его полностью затуманились, и не силой или яростью. Что-то обжигающе красное вперемешку со сверкающей тьмой взорвалось в моей голове.

Я провела рукой по его бедру, ощущая скрытую силу воина. Провела еще раз в медленном, томном касании, ощущая необходимость дотронуться до него, почувствовать его.

Я ощутила нестерпимый жар, чувствовала, что вот-вот вспыхну как факел. Я была готова загореться прямо здесь, перед всеми.

«Спокойно, — сказал он с дьявольским удивлением и восторгом сквозь трещину в моем ментальном щите. — Если ты превратишься в живой пылающий факел, бедняга Кейр впадет в истерику. И ты испортишь всем веселье».

Потому как огонь покажет им всем, что я не была такой как все… и Кейр без сомненья об этом расскажет своим почти что союзникам — Осеннему Двору. Либо это сделает любой другой из этих чудовищ.

Рис переместил бедра, и, на мгновение, прижал меня к себе так крепко, что для меня потеряли значение и Кейр, и Осенний Двор, и что делает сейчас Азриэль, чтобы выкрасть шар.

Мне было так холодно, так одиноко уже так давно, и мое тело молило о об этой близости, трепетало от радости прикосновений и объятий, от радости ощущать себя живой.

Рука Риса, лежавшая на моей талии, скользнула по моему животу, цепляясь за пояс на моих бедрах. Я опустила голову на его плечо у его шеи, и взглянула на толпу, которая глядела на нас, на все те точки соприкосновения между мной и Рисом, жадно ловила каждый наш жест, и жаждала: ещё, ещё, ещё.

Наконец, когда кровь моя уже кипела, когда костяшки пальцев Риса скользили по нижней части моей груди, я посмотрела туда, где стоял Кейр, разглядывая нас с позабытым вином в руках.

Мы оба посмотрели.

Наместник разглядывал нас без тени смущения, опершись о стену. Не зная, можно ли прервать нас. На половину не осмеливаясь это сделать. Мы должны были его отвлечь. Мы были уловкой фокусника, пока Азриэль ищет шар.

Я знала, что Рис все еще удерживает взгляд Кейра, проводя кончиком языка по моей шее.

Я выгнула спину, глаза томно прикрыты, а дыхание сбилось. Я загорюсь, загорюсь, загорюсь…

«Думаю, он испытывает такое отвращение, что отдал бы мне шар по своей воле, только бы отсюда уйти», — сказал Рис в моей голове, а другая его рука двинулась в опасном направлении к моему центру. Но во мне тянуло и росло такое невыносимое желание, и под платьем на мне больше ничего не было, ничего, что могло бы скрыть чертово доказательство моего желания, и если он скользнет рукой еще на хоть на дюйм выше..

«Ты и я устроили здесь прекрасное шоу», — ответила я. Особа, что произнесла эти слова, звучала хрипло и страстно… я никогда не слышала свой голос таким до этого. Даже мысленно.

Его рука скользнула выше по моему внутреннему бедру.

Я изогнулась на нем, пытаясь стряхнуть его руки, не дать ему узнать, что…

И внезапно я ощутила его каменную твердость под собой.

Все мысли улетучились из моей головы. Остался лишь трепет силы, когда я дернулась, ощущая эту внушительную выпуклость. Рис издал низкий, грубоватый смешок.

Кейр смотрел, смотрел, смотрел на нас. Пораженный. В ужасе. Вынужденный стоять здесь, пока Рис не позволит ему удалиться… Он стоял, не задумываясь, зачем мы устроили этот спектакль, и куда исчез командир шпионов.

Так что я снова повернулась, встретилась взглядом с полыхающими глазами Риса и провела языком по его шее. Ветер и море, и цитрус, и пот. Я почти разлетелась на осколки из-за этого вкуса.

Я развернулась обратно вперед, а губы Риса скользнули по моей шее вдоль позвоночника, и я снова ощутила твердость, упиравшуюся в меня настойчиво, властно. Ровно в тот самый момент, когда его рука скользнула по моему внутреннему бедру слишком высоко.

Я почувствовала, как его хищное внимание мгновенно переключилось к влаге, которую он там почувствовал. Неопровержимое доказательство моего предательского тела. Его руки сжались вокруг меня, и мое лицо вспыхнуло… возможно немного от смущения, но…

Рис ощутил мое напряжение, мой огонь.

«Всё хорошо, — сказал он мысленно, но его голос в моей голове прозвучал сбившимся, задохнувшимся. — Это ничего не значит. Это лишь реакция твоего тела»…

«Потому что ты такой неотразимый?» — моя попытка отвлечь его, прозвучала натянуто, я и сама это ощутила.

Он рассмеялся, наверняка, чтобы успокоить меня.

Мы танцевали друг вокруг друга, подшучивали, провоцировали не один месяц. И, возможно, это была реакция моего тела, может быть реакция его тела, но его вкус грозил уничтожить, поглотить меня и…

Другой мужчина. Руки другого мужчины касались моего тела, когда я и Тамлин едва…

Борясь с подступившей волной тошноты, я изобразила полусонную затуманенную страстью улыбку на лице. И как раз в этот момент в зале появился Азриэль и слегка кивнул Рису. Шар был у него.

Мор скользнула к главному шпиону, обняла его за плечи и провела рукой по груди жестом собственницы, и повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Покрытая шрамами рука Азриэля обвила её талию, касаясь обнаженной кожи, и слегка сжала. Подтверждение, которого она также ожидала.

Мор одарила его улыбкой, которая без сомнения вызовет толки, и снова растворилась в толпе. Ослепительная, завораживающая, заставляя всех поверить, что командир шпионов был там всё это время, и что теперь, возможно, она пригласила его в свою постель.

Азриэль лишь смотрел Мор в след, отстраненно, скучающе. И я задалась вопросом, был ли он на самом деле так же выбит из равновесия и взволнован, как я.

Рис поманил пальцем Кейра, и тот, спотыкаясь, приблизился, при этом скалясь вслед своей дочери. Едва Кейр приблизился к возвышению, магия Риса подхватила вино, и бокал подлетел к нам. Рис поставил его на пол рядом с троном, это было глупое, ненужное задание, данное им наместнику, чтобы напомнить тому его место. У него нет власти, и этот трон не его.

— Должен ли я проверить, что вино не отравлено? — протянул Рис, одновременно бросив мне по нашей ментальной связи: «Кассиан ждёт. Иди».

* * *

Рис всё еще сохранял на лице след потухшей страсти… однако его глаза… я не могла прочитать, что означали тени, блуждавшие в его глазах.

Быть может… быть может, несмотря на все наши подначки, после Амаранты, он больше не хотел, чтобы какая-либо женщина касалась его подобным образом. Быть может, он не получал удовольствия от того, что его кто-либо желал.

Меня пытали и мучили, но ужасы, пережитые им, были совсем другого уровня.