Безымянное зло (СИ)

-Что случилось?- дрогнувшим голосом спросила я, когда обошла стол, но ответа мне никто не дал. Все смотрели вниз.

На полу лежала Моника в красивом цветастом платье-футляре, темные шелковые волосы спутались вокруг головы. Одну руку она сложила на животе, другая была откинута в сторону. Сестра смотрела невидящими стеклянными глазами в потолок, на бледном лице застыло беспомощное выражение, рот слегка приоткрыт. Я стояла над ней и рассматривала узоры на платье, запоминая завитки, на ее шелковые волосы…. Смотрела куда угодно, только бы не видеть ее грудь. В ней зияла дыра, будто сердце сгорело, оставив ткани вокруг нетронутыми, девственно розовыми под черным налетом пепла. Смертельная рана еще дымилась, в воздухе тошнотворно несло гарью, от запаха першило в горле. Я с болью сглотнула кисло-сладкий ком, прикрыв рот тыльной стороной ладони.

Мишель что-то причитала, мотая головой, но я стояла, оглушенная шоком, и ничего не слышала. Вокруг меня был белый шум, холодная пустота, в которую я погружалась, пытаясь отгородиться от ужаса. Разум защищал меня от боли и ужаса, не позволяя осознать происходящее. Моргнув, я перевела взгляд на Бена. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось смятение. Он оглядывал помещение, проверял, закрыты ли окна, ища следы убийцы. Джош оттаскивал Мишель от тела, охватив сзади руками. Он старался делать это как можно мягче, но она билась в истерике.

-Здесь никого, кроме нас нет,- издалека донесся голос Бена.

-Я знаю,- кивнул Джош, прижимая к себе Мишель.- В доме нет бэлморта, никого постороннего.

Вдруг я словно протрезвела – прояснилось в голове, вернулся слух. Я покачнулась, но успела схватиться за край стола.

Мишель подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня.

-За что?!

-Мишель….

-Кому это было нужно?- заорала она, грубо отталкивая Джоша. Он позволил сестре высвободиться и отойти, но следил за ней взглядом. Он был так напряжен, что лицо побелело, скулы проступили из-под кожи.

-Уж точно не мне,- шепнула я и перевела взгляд на Джоша, потом на Бена. Они смотрели на меня одинаково отрешенно – закрылись, чтобы не пугать еще больше. Бен быстрым шагом направился к лестнице, но Мишель проводила его безумными от горя глазами и поймала за руку чуть выше локтя.

-Это ты!- взорвалась сестра и бросилась на него. Джош перехватил ее и сдавил в крепких до боли объятиях. Я посмотрела на Бена, на Джоша и снова на Бена, выискивая на их лицах ответы. Может, это очередной сон?

-Нет, Эшли,- сквозь зубы процедил Бен и медленно качнул головой.- Не надо так смотреть.

Я опустила глаза, зажмурилась, запустила пальцы в волосы. Приблизилась к телу Моники, заметив, что ее кулон пропал. Колени подкосились, я чуть не упала, но оперлась на стол спиной. Это невозможно... Том вскрыл последний конверт, но чего ради? Он преследовал спортивный интерес. Но я его не почувствовала! Или лысый отбил мой нюх своим появлением? А если он причастен?

-Все остаемся на своих местах,- скомандовал Джош. Ему как-то удавалось сохранять холодную решимость, проявлять твердость, когда все остальные вышли из строя. Вот только взгляд его застыл, глаза были расширены от потрясения.- Мы не должны упускать друг друга из виду. Ни к чему не прикасайтесь. Есть вероятность, что остались какие-то улики.

Шок постепенно отпускал, и до меня стали доноситься судорожные всхлипы сестры. Я задрожала и тяжело вздохнула, ощутив щемящую боль в груди. Никто не проникал в дом, защитная магия не впустила бы чужака. Что же тогда? Я поглядела в лица дорогих сердцу людей и натолкнулась на непонимание и испуг. Страдания Мишель лились рекой, заполняли кухню медленным, горячим, пронизывающим ветром. В доме оставалось только трое, и один из них являлся, по закону жанра, убийцей. Я вышла на середину комнаты, сжимая и разжимая кулаки. Все вдруг замерли и воззрились на меня, даже сестра перестала плакать. Я не могла сейчас думать, не могла смотреть им в глаза, меня охватил такой ужас, что сердце перестало биться.

-Нет,- прошептала я, глядя мимо них и качая головой.- Нет,- чуть громче произнесла я, пятясь к двери.- Нет!- закричала я, и стены задрожали от моего голоса.