О пользе неудачной помолки (СИ)

Когда я ехал из спорткомплекса, мне на планшет пришло сообщение от секретаря Дадарио:

"Она все видела".

Я чуть ли не догнал ехавший впереди автокар от внезапной новости. Она видела… О космос, она видела! Вновь моя темная сторона возликовала, но все остальные чувства и мысли быстро затопило беспокойство. Мне надо ее найти. Хотя зачем я ей? Ей сейчас нужна мать, к которой вероятнее всего она и отправилась. Я вновь остался за бортом, может, оно и к лучшему. Никогда не любил женские истерики, хотя парочку таких эмоциональных взрывов от Алисии приходилось на нашу дружбу. Ей сейчас нужна мать, а завтра я отвезу ее куда-нибудь, чтобы она развеялась и быстрее забыла этого засранца.

При мысли о нем я сжал штурвал сильнее в руках, повернув в сторону его фирмы. Потом одумался и развернулся в сторону дома. Что за бред бить кулаками по лицу! Такому варварству меня, точно, не учили! В задумчивости я закусил костяшку пальца, поняв, что отомщу ему. Только по правилам, придуманным в высшем обществе. Убью его репутацию, которая в последнее время и так подмочена.

С этими мыслями я отправился домой. В холодильнике мышь повесилась, поэтому я сделал заказ продуктов на дом. Выйдя из душа, я переоделся в домашнюю одежду, после чего услышал трель колокольчика. Напрягся, взглянув на часы. Кто бы это мог быть? Среди круга моих знакомых было не принято вваливаться в гости без приглашения. У меня остался один вариант, который вызвал одновременно ликование и настороженность. Если это Лисичка, то получается, что мама ее утешить не смогла, и сейчас я буду вынужден испытать весь спектр ее боли. А в том, что я ее почувствую, я не сомневался, так как Алисия была слишком дорогим для меня человеком.

Увидев на панели её лицо, я открыл дверь и взглянул уже на саму девушку, которая бросила открывать бутылку, с механизмом которой у неё явно возникли проблемы. Элис была одета ужасно непривычно для меня, да к тому же в руке был пакет с выпивкой. Кажется, «налакалась» она знатно, особенно с её непереносимостью алкоголя. Сколько слез она уже пролила и сколько еще готова была пролить? Глаза опухшие, губы подрагивали. Она была разбита. Как бы мне хотелось сейчас пройтись несколькими ударами в челюсть по физиономии Дадарио!

Но не сейчас. Месть будет, но гораздо изощрение. Я заставлю его испытать потерю. А разбитая физиономия не компенсирует разбитое сердце Лисички. Ударами в лицо можно вправить мозги другу, а такого мудака нужно лишать всего, что ему дорого.

— Ты знал, да? — глухо спросила она, и я чуть ли не застонал, так испугался, что от моего ответа она развернется и уйдет.

— Теперь и ты знаешь, — обтекаемо прошептал я.

Нет, уходить она не собирается и винить меня тоже. Ей просто нужна поддержка. Моя бедная сильная девочка…

— Но от этого не легче, — слезы заструились по её щекам, и она шагнула ко мне навстречу, тут же пойманная в мои объятия.

Я слышал набатный стук своего сердце, когда малышка прижималась ко мне. Я даже не осознал, как схватил эту бутылку, чтобы та не разбилась и разрушила возникшую между нами идиллию. Я готов её защищать, готов оберегать, готов на многое ради неё, но кто бы знал, как меня раздражает причина её слез. Моё сердце будто бы тоже разбивается.

— Прости меня, я должен был что-то придумать…

— Должен, — не стала спорить Элис, прижимаясь теснее. — Должен… почему ты ничего не придумал, а?

— Ты так была ослеплена им…

— Какое верное слово!

Дверь за ней съехалась, пакет с вином остался с той стороны, значит, выпьет меньше, она и так уже себя не помнит, помнит только свое горе. Оставив еще одну бутылку, находящуюся у меня в руке, на стеллаже в коридоре, я подхватил Элис на руки и понес ее в сторону кровати. По ее щекам продолжали течь слезы, я лег рядом, продолжая поглаживать "сестренку" по голове. В этот момент я понял, что для Дадарио её слезы просто так не пройдут. И дело даже не во мне. Дело в самой Алисии. Она будет мстить. Сама. С особой страстью. Уж ее-то я знаю со школьной скамьи, как от нее плакали даже учителя. Кажется, это было единственное время, когда Элис приносила проблемы своим родителям, потом она стала идеальной дочкой, закрыв себя настоящую — взбалмошную и импульсивную — где-то далеко в себе. Наверное, в погоне за собой прежней она и познакомилась с этой чертовой Дашей. Меркантильной и двуличной тварью.

— Леш, — вновь захныкала Лисичка, обнимая меня за шею и орошая слезами часть футболки. — Леш, мне так больно…

— Я понимаю.

Ни черта я не понимал! Я не понимал, как с моей малышкой можно было поступить так отвратительно? Не понимал, как можно быть таким козлом и так долго скрывать свою принадлежность к отряду парнокопытных!

— Ты же не бросишь меня?

— Не брошу…

— И не предашь?

— Никогда, — прошептал я, целуя девушку в висок, которая отчего-то еще больше залилась слезами.

Вскоре всхлипы прекратились: Элис удалось заснуть. Я аккуратно выбрался из ее объятий, направившись на кухню. Там я закурил электронную сигарету, захотелось выпить. Что ж, моя темная половина может радоваться, теперь Алисия вновь безраздельно моя, пока ей не разобьет сердце очередной мудак. Как же мне открыть глаза моей малышке на меня?

Другая обстановка! В другой атмосфере (в первом значении этого слова) она взглянет на меня по-другому. По крайней мне, я смел на это надеяться. Я обязан уговорить ее лететь со мной, желательно в качестве моей жены, пообещав ей развод. Конечно, последний я не намерен ей давать, но зачем рубить с плеча и шокировать Лисичку? Дадарио своим отвратительным поступком даже не понял, какую возможность подарил мне! Вновь моя отрицательная половина прорывалась на свободу с низменными мыслями, но я так долго оставался в тени простого друга, что это постепенно сводило меня с ума. Доставили еду. За готовкой я совершенно упустил ход своих мыслей, очнувшись только тогда, когда по квартире прошел заметный сквозняк — окно на кухне было открыто. Я насторожился и направился в комнату, замерев на пороге. Алисия стояла по краю окна в полный рост. О космос, что она собирается делать?!

— Элис, — тихо позвал я, и девушка вздрогнула, обернувшись.

Она пошатнулась, но удержалась рукой за раму. Я сделал шаг ближе, боясь даже думать о том, что она из-за этого козла собирается покончить с жизнью. Не прощу!

— Элис, иди ко мне.

— Не-а, — отрицательно покачала головой девушка, вновь обернувшись к окну, — я хочу умереть. Разве так будет не лучше?

Я взбесился, только теперь злость была и на Алисию. Какой бред она говорит?! Какой лучше?! У нее от измены мозги набекрень?! Как же меня раздражает, что она из-за двух мразей думает о таких вещах!

— Что за дурь ты несешь?! — я закричал прежде, чем успел подумать.

— Это не дурь! Так ведь будет лучше… для меня, для всех.

Для всех? Кого она имеет в виду?

— Хочешь умереть? — зло прошипел я, уже подойдя вплотную к девушке и обняв ее сзади.

— Хочу.

Совсем тронулась!

— Тогда прыгай, — твердо ответил я, смотря вниз поверх ее головы и крепко прижимая девушку к себе. — Прыгай. Это ведь так легко, правда? Ты же слабая девчонка, которой жить тяжелее, чем прыгнуть! Миг — и все! Ничего нет, ни проблем, ни забот. Но как это малодушно! Какое это решение для… слабаков, Алисия!

— Я не слабая! — крикнула она мне в ответ, и я улыбнулся.

Знал, на что давить.

— Разве? А как же твое желание умереть? Разве не это показатель слабости?

— Я… нет! Не у каждого хватит духу спрыгнуть с высоты!

— Да это может сделать любая кошка! Любая слабачка! А вот ты попробуй открыто смотреть в глаза всего общества, проходить с улыбкой королевы, не замечая сплетен вокруг! На это способна только сильная девушка! Сильная, настоящая Алисия. А ты на что способна? Только прыгнуть с сорок пятого этажа?

Девушка в моих руках задрожала, признаться, я тоже был недалеко от этого. Только вообразить: вернись я минутой позже, она бы уже могла сигануть вниз! Или не могла? Неужели моя сильная девочка настолько малодушна?