Опекун для высшей расы (СИ)

Но девушка падать не захотела, хотя эльф на это рассчитывал, так что пришлось ему еще раз бить, для надежности, и сразу ногами к полу прижимать, чтобы не дергалась.

И уже приготовился шейные позвонки сломать... но тут Акита прочухалась и спокойно так поинтересовалась:

- А потом что делать собираешься?

- Ничего, - насмешливо фыркнул парень. - Просто одной человечкой меньше станет.

- Так и одним эльфом меньше станет, - девушка понимала, что надо говорить. Уверенно.

И что это они сами виноваты. Она... Не объяснила, что так странно спасают. Надо объяснить и отправить к своим, лучше всего прямо сейчас и отправить.

- Да и ладно... - излишне безразлично произнес остроухий, наигранно. Как плохой актер в балагане.

- Нинор думал, что ты его брат, - Акита решила сразу открыться. Чтобы потом уже торговаться за свою жизнь спокойно.

Эльф весь сморщился, словно кислый фрукт съел.

- Из красивого имени рабскую кличку сделала? А брат его всем нужен, не только человекам.

- Ты меня слушаешь или нет? Мы думали, что спасаем его брата, а спасли тебя. Брата Нинора я бы оставила, а ты мне не сдался... так что я бы тебя отпустила, после того как лекарка твои ноги залечила.

- Ври... Человеки всегда врут.

- А смысл мне врать? - поинтересовалась Акита. - Сам подумай, зачем ты мне нужен, на всю голову ушибленный? Кролей у меня и без тебя хватает, гораздо пушистее будут, чем ты.

- Человечкам моя голова ушибленная не нужна, они о другом всегда бредят.

- Ты себя в зеркале видел? Соблазнитель! И воняет от тебя, как от хряка старосты в жаркий день. И ноги у тебя в струпьях, и...

- Так и зачем ты меня к себе притащила? Увидела бы, что не Ольар, и оставила бы... подыхать, - вот если бы не заминка, может, и поверила бы Акита эльфу, такая убедительная злость звучала в его голосе. Но теперь девушка даже не сомневалась - подыхать эльф совсем не хочет.

- Так я ж не знала, как он выглядит. А Нинор только дома сказал, что ты не его брат. Просил о тебе позаботиться.

- И ты тут же кинулась каприз молодого раба выполнять? Как вы умудрились Амнинора из лесу выманить, ньяга гравеллен граулунг?!

- Сам ты... граулунг, - смысл ругательства Акита не поняла, но то, что «граулунг»  - отдельное слово, уловила.  - Нинор своего брата ищет, понятно? Поэтому и из лесу вышел...

- Чистокровный ради спасения полукровки решил переспать с человечкой? Что ж он тебя выбрал, ты ж деревенщина неотесанная, как ты ему брата спасешь?

- Тебя же спасла... идиота! - возмутилась девушка и неожиданно резким рывком приподняла давящие на грудь и шею чужие ноги, выкатилась подальше и только потом уселась, глядя на злюку, сверкающего глазами в ее сторону. - Завтра с утра в лес отвезу, пусть они тебя лечат.

Эльф лишь презрительно прищурился и губы надул... Акита про себя отметила, что красивый, гад, но только дурной по самые уши.

- Вот и сиди теперь до утра не пивши, придурок, - мстительно фыркнула девушка, отряхивая одежду. - А у Нинора - коса... Тебе ж глаз подбили, а не выбили. Хотя косу и одним глазом разглядеть можно, если глядеть вокруг, а не в своих обидах плескаться.

Развернулась и ушла, гордая и с прямой спиной.

А на крыльце дома уселась и расплакалась. Тихо-тихо, чтобы не разбудить никого. И щека горела, и шея болела, и внутри живота все ныло, а еще такой дурой себя чувствовала, прям хоть волком вой!..

***

Долго слезы лить Акита не стала, обругала себя нюней, вернулась в сарай, и пусть злость так и рвалась наружу, ну хоть ковшиком гаду по голове стукнуть - не позволила. Она - дура, эльф - дурной, оба хороши...

Эльф, кстати, смотрел на девушку с большим подозрением, вроде и с опаской, только какой-то усталой, что ли... Хорошего ничего не ждал, просто пытался понять, насколько больших размеров будет плохое, вот и все.

Акита подняла с пола ковшик, снова дошла до колодца, заодно лицо ополоснула зареванное. Глаза заплыли, нос подпух, щеки красными пятнами покрылись, но если не приглядываться сильно, то и не заметно. Не хватало еще, чтобы всякие остроухие ее слезам радовались!..

Увидев, что девушка снова вернулась, расслабившийся было эльф опять насторожился, и уши у него будто вытянулись.

Когда же она протянула ему ковш с водой на вытянутой вперед руке, как дядя Гош учил, а не как тупая деревенская девчонка какая-нибудь, которой можно этим ковшом по лицу съездить, эльф даже соизволил поинтересоваться:

- Отравила, что ли? Так нас людская отрава не берет, не старайся!

Акита промолчала, хотя ей было что ответить, много чего было. Слова просто рвались изнутри, но девушка поджала губы и молча посмотрела остроухому гаду прямо в глаза. Красивые, словно вытянутые к вискам, как у всех эльфов... От злости они еще чернее становились, а от удивления будто бы распахнулись, став еще больше.

И он не выдержал, потянулся к ковшу, весь напряженный, ожидающий подвоха, которого не последовало. Пил эльф быстро, большими глотками, и при этом взглядом постоянно буравил Акиту, отслеживал малейшее движение. Замирал, готовый вмиг отстраниться, если у девушки подергивалась затекшая рука...

Когда вода закончилась, глубоко вдохнул и устало откинулся назад, прижимаясь затылком к столбу. Прикрыв глаза, вроде бы расслабился, только по шее было заметно, как сглатывает часто-часто, словно все еще пьет...

Спустя пару минут молчания, пока оба расслаблялись, выдыхая напряжение, сгущающееся туманом над их головами, эльф взмахнул длинными ресницами и поинтересовался:

- «Спасибо», что ли, ждешь? Или еще как за воду отблагодарить надо?

Акита опять промолчала, считая про себя кроликов, маленьких пушистых кроликов, которые от страха могут задними лапами разорвать кожу на животе...

- Извиняться не буду, - с упрямым вызовом в голосе заявил в это время парень. - Не дождешься! Сама...

Девушка не выдержала, выбежала прочь, до дровницы, где кроме топора еще и большой нож  прятался, схватила, влетела обратно в сарай... Широко распахнувшиеся глаза эльфа постаралась не заметить, хотя злорадство в душе мурлыкнуло сытой кошкой: «Боишься, гад остроухий?! Подыхать не хочешь?!». И рассекла ножом веревки, удерживающие парня у столба, а потом, пнув его коленом в спину... не удержалась... но стыдно не было... резанула со злостью, освобождая страшно затекшие руки. А потом обошла, встала напротив, усмехнулась отчаянно и еще несколько раз с размаху рубанула по веревкам на ногах. И застыла, выжидая, что дальше будет.

Эльф сначала попытался руками пошевелить, но с первого раза не вышло. Зато кровь по пережатым венам потекла, судя по искривившемуся от боли лицу. Как ни старался парень, как ни пыжился, а глаза и губы выдавали - больно ему, сильно больно.

Нормальный бы оказался - отбросила бы Акита нож в сторону и растерла, размяла бы и плечи, и руки, но не этому психу, нет... Тут оружие из рук выпускать опасно.

Только смотреть, как он сам пытается руками пошевелить, а они болтаются непослушными плетями вдоль тела - тоже тяжко. Но не уходить же, оставив его одного в сарае?

А эльф почему-то поглядывал на Акиту так, словно это она в его боли виновата. Или еще в чем-то, о чем даже не догадывается. Глаза сверкали гневно и... влажно. Нет, наверное, показалось - свет-то в сарае тусклый, всего пять свечей, под толстыми мутными колпаками, шестая и седьмая сгорели, сменить надо утром...

- Отвернись! - внезапно зло процедил парень. - Или не смотри на меня так...

- Как? - сначала искренне удивилась Акита, а потом уже тоже огрызнулась: - Я отвернусь, а ты мне по голове тем, что под руку подвернется?!

- Отвернись... - почти попросил, хотя все равно со злобой непонятно на что. - Клянусь, не трону я тебя!

- С чего вдруг мне твоим клятвам верить? Я тебя уже водичкой попоила... Живот до сих пор болит, и глотать больно. Не дождешься! - фыркнула девушка, а потом вздохнула, отложила нож подальше от эльфа, сделала пару шагов в его сторону, одумалась, вновь добежала до ножа, схватила его и вышла из сарая. Встала так, чтобы можно было за парнем следить, но он ее при этом не видел. Обманула, но не на словах, да и кто б в здравом уме клятвам таким поверил? Не тронет он ее... Дуры закончились, после того как ковшиком по скуле получили!