Страсть

Она схватила материалы и побежала через дорогу.

Сцена перед ней была ужасной.

Офицер не лгал.

Там было по крайней мере сто человек, которые нуждались в помощи.

Она посмотрела на бинты в руках и спрашивала себя, что именно она должна была делать.

— Медсестра! — позвал человек.

Он был на задвижных носилках в задней части машины скорой помощи.

— Медсестра! Здесь нужна ещё медсестра. -

Люси поняла, что он обращался к ней.

— Ох, — слабо сказала она.

— Я? Она заглянула в машину скорой помощи.

Внутри было темно и тесно.

Место, которое предназначалось для двоих, теперь вмещало шестерых.

Раненные солдаты лежали на носилках, которые были задвинуты на трёхуровневые стропы, расположенные с каждой стороны.

Для Люс не осталось места, кроме как на полу.

Кто-то толкал её в бок — мужчина, толкавший ещё одни носилки к крохотному пустому месту на полу.

Солдат, что лежал на них, был без сознания, чёрные волосы облепили его лицо.

— Проходи в машину, — сказал солдат Люси.

— Она сейчас отправляется. -

Когда она не сдвинулась с места, он указал на деревянный табурет, прикреплённый внутренней стороне задней двери машины с помощью перекрещённого каната.

Он согнулся и сложил руки так, что они стали чем-то на подобии стремени, чтобы помочь Люс забраться на табурет.

Ещё один снаряд врезался в землю, и Люс не смогла сдержать вопль, что сорвался с её губ.

Она виновато посмотрела на солдата, глубоко вздохнула и встала.

Когда её посадили на малюсенький табурет, он предал ей кувшин с водой и ящик с марлей и бинтами.

Он начал закрывать дверь.

— Подожди, — прошептала Люси.

— Что мне делать? — Мужчина остановился.

— Ты знаешь, как долго ехать до Милана?

Перевяжи их раны и сделай так, чтобы они чувствовали себя комфортно.

Сделай всё, что в твоих силах.

Дверь захлопнулась, оставив Люси внутри.

Ей пришлось схватиться за табуретку, чтобы не упасть прямо на солдата, лежащего у ее ног.

В карете скорой помощи было удушающе жарко.

И жутко пахло.

Слабый свет исходил от маленького фонаря, висящего на гвоздике в углу.

Единственное окно в двери было прямо за ее головой.

Она не знала, что случилось с Джованни, парнем с пулевым ранением в живот.

Увидит ли она его снова.

Проживет ли он эту ночь.

Двигатель завёлся.

Машина скорой помощи переключила передачу и тронулась вперёд

Солдат на вершине строп начал стонать.

После того как они достигли постоянной скорости, Люс услышала звук утечки.

Что-то капало.

Она наклонилась вперед на стуле, щурясь в тусклом свете фонаря.

Это была кровь солдата на верхней полке, она капала сквозь тканый ремень на солдата на средней койке.

Глаза среднего солдата были открыты.

Он смотрел на кровь, падающию ему на грудь, он не пострадал так сильно, но не мог отойти.

Он не издавал ни звука.

Только когда струйка крови превратились в поток.

Люси захныкала вместе с солдатом.

Она начала подниматься с табурета, но там не было места для нее, чтобы стоять, если только она сидет на пол рядом с солдатом.

Тщательно, она втиснула ноги по обеим сторонам его груди.

Из-за того, что машина скорой помощи тряслась на ухабистой грунтовой дороге, она захватила тугой холст главной петли, и прижала горсть марли к ране.

Через несколько секунд кровь сочилась сквозь ее пальцы.

— Помогите! — она призывала к водителю машины скорой помощи.

Она не знала, сможет ли он услышать ее.

— Что это? — у водителя был хорошо ощутимый провинциальный акцент.

— Этот человек, сюда, он истекает кровью.

Я думаю, что он умирает.

— Мы все умираем, милая, — сказал водитель.

Он что, в самом деле, флиртует с ней сейчас? Секундой позже, он обернулся, глядя на нее через отверстие за сиденьем водителя.

— Слушай, я извиняюсь

Я ничего не могу поделать.

Я должен доставить остальную часть этих ребят в больницу.

Он был прав.

Было уже слишком поздно.

Когда Люси вытащила свою руку из под носилки, снова полилась кровь.

Такое сильное кровотечение казалось невозможным.

У Люси не оказалось слов, чтобы утешить парня в середине, чьи глаза были широко распахнуты, застекленели, чьи губы неистово шептали Аве Мария.

Струйки крови стекали по бокам другого, заполняя пространство между его бедрами и ремнем.

Люси хотелось закрыть глаза и исчезнуть.

Она хотела, просеяться через тени от фонаря, найти Предвестника, что отведет ее в другое место.

В любом другое место.

Вроде берега на скалах позади кампуса Шорлайн.

Куда Даниэль увлек ее танцевать над океаном, под звездами.

Или естественный водоем из ее видения, куда они ныряли вдвоем, где она была одета в желтый купальный костюм.

Она бы променяла "Меч и Крест" на эту карету скорой помощи, даже на самые ужасные моменты, вроде той ночи, когда она уехала, чтобы встретиться в Кэмом в том баре.

Вроде того, когда она поцеловалась с ним.

Она бы даже вернулась в Москву.

Здесь было хуже.

Она никогда не встречалась с таким раньше.

Кроме… Ну конечно же, встречалась.

Она, должно быть, уже прожила что-то, очень похожее на это.

Вот почему она прибыла сюда.

Где-то в этом охваченном войной мире была девушка, которая умерла, и вернулась к жизни, став ей самой.

Она была уверена в этом.

Она должна была перевязывать раны, приносить воду, подавляя тошноту.

Мысли о девушке, которая проходила сквозь это раньше, придали Люси сил.

Поток крови начал сочиться, потом стал очень медленно капать.

Мальчик внизу упал в обморок, так Люс наблюдала молча в течение долгого времени.

Пока капание не остановилось полностью.

Затем она потянулась за полотенцем и водой, и начала умывать солдата, лежащего на средней койке.

Прошло немного с тех пор, как он принимал ванну.

Люси осторожно умыла его и сменила повязку на голове.

Когда он пришел в себя, она дала ему глоток воды.

Его дыхание стало ровнее, и он больше не смотрел с ужасом на ремни выше.

Казалось, ему стало намного спокойнее.

Все солдаты, казалось, нашли некоторый комфорт, когда она склонялась к ним, даже тот который никогда не открывал глаза.

Она чистила лицо мальчика в главной койке который умер.

Она не могла объяснить почему.

Она хотела чтобы он был больше в мире, тоже.

Нельзя было сказать, сколько времени прошло.

Все что Люс знала, что было темно и противно, ее спина болела, горло пересохло, она опустошенная — была лучше чем любой из окружавших ее мужчин.

Она оставила солдата на нижних левых носилках до последнего.

Он был ужасно поражен в шею, и Люс волновалась, что он потерял бы даже больше крови, если бы она попыталась залечить рану.

Она приложила все усилия которые могла, сидела на стороне его перевязи, протирала его грязное лицо, вымывая часть крови из его светлых волос.

Он был красивый под всей этой грязью.

Очень красивый.

Но она была отвлечена его шеей, которая все еще кровоточила через марлю.

Каждый раз когда она добиралась до этого места, он вскрикивал от боли.

— Не волнуйся, — прошептала она.

— Ты сделаешь это. -

— Я знаю.

Его шепот прозвучал так тихо, и так невыносимо грустно, что Люси не была уверена, что слышала его на самом деле.

До сих пор она была уверена, что он без сознания, но что-то в ее голосе казалось дошло до него.

Его веки затрепетали.

Затем, не спеша, они открылись.

Они были фиолетовыми.

Кувшин с водой выпал из ее рук.

Даниэль.

Инстинктивно, она хотела подползти к нему, покрыть его губы поцелуями, что бы заверить, что все не так плохо, как было на самом деле.

При виде ее, глаза даниэля расширились, и он начал садиться.

Но тогда кровь потекла из его шеи снова, а лицо позеленело.