Благими намерениями (СИ)

- Эй, привет! - громко сказала я, чтобы голос было слышно за шумом ветра, однако он не отреагировал.

Вот черт, а он вообще живой? Может, сознание потерял? Или просто не услышал? Надо проверить, вдруг ему плохо. И я с удвоенной силой полезла вверх. Но по мере приближения я все больше узнавала его: этот темно-синий распахнутый плащ, края которого трепал ветер, эти беспалые перчатки, почему-то так хорошо запомнившиеся. Да я могла поклясться, что его волосы черно-синие! А подобравшись совсем близко, я услышала, как он негромко поет, и шум ветра его голос почему-то не забивал. Язык не был мне знаком, хотя по ощущениям похож на латынь. Произношение было особенным: все слова звучали мягко. Все звуки были либо тихими и спокойными, либо задорными и звонкими, и шипящих почти не было. Очень мало в языке было сочетаний из двух согласных звуков подряд, зато гласные подряд имелись в немалом количестве. Да и само произношение, которое, я могла поклясться, у него было без акцента, как будто смягчало слова и делало речь непрерывной и плавной, текучей. В исполнении синеволосого текст звучал приятными переливами, будто ручеек журчал, а его голос словно создан был для того, чтобы петь на этом языке. Красивая песня, навевающая тихую грусть.

Заслушиваясь приятными звуками, я, стараясь не помешать, но и не скрывая своего присутствия, забралась на его площадку и осталась сидеть рядом с ним у правого бока, обхватив свои ноги. Он смолк, отчего в глубине души я расстроилась, и перевел взгляд на меня:

- Ты меня преследуешь, - сказал он, вглядываясь в мои глаза. - Хотя теперь здесь стало на две звездочки больше, поэтому оставайся. Я буду рад.

- Я не преследую тебя, а бегу подальше от всего. Видимо, в одну сторону движемся, вот и встретились, - я улыбнулась. - А еще я так и не поблагодарила за спасение.

Он закинул левую руку себе под голову, а правой взялся за полу своего плаща и отодвинул ее:

- Здесь холодно, прижмись ко мне, согреешься. Да и места мало.

Вообще-то я не мерзла, одета хорошо да и ползти вверх было нелегко, но сейчас это значения не имело. Казалось, он был другом, с которым мы очень давно не виделись. Мне нравилось это ощущение, оно было мне сейчас нужно, и я с удовольствием ему поддалась: улеглась и прильнула к нему, положив голову на плечо. Откуда это ощущение? И почему мне не страшно? Не знаю. Если бы хотел причинить вред, уже бы не раз это сделал. А с учетом того, что я уже видела, ему бы это даже труда не составило.

Он обнял меня правой рукой, накрывая плащом, насколько это было возможно, и прижал к себе. Приятное действие, с одной стороны вполне дружеское, а с другой - ненавязчивый намек на интимность, что приятно пощекотало эмоции. Память отметила, что его одежда, ранее истрепанная выстрелами, сейчас не была порвана и выглядела так, будто только что из магазина - чистая и новая.

- Я искал тебя весь день, но судьба не дала нам встретиться. Собирался переждать ночь здесь и искать тебя завтра снова.

- Почему?

Мой вопрос включал в себя очень много разных “почему”. Почему именно меня? Почему, как и зачем искал? Чего хочет? При чем здесь судьба?

- Только я могу помочь тебе разрешить твои проблемы. Обычно я решаю более серьезные вопросы, нежели супружеская измена. А значит это - начало чего-то очень крупного, - он не посмотрел на меня, изучая ночное небо, но чуть крепче прижал меня рукой к себе. - От того, как быстро ты поверишь в мои слова, сколь бы невероятными они тебе ни казались, зависит твоё благополучие, а может быть и жизнь.

- Никаких более серьезных проблем у меня нет, - я пожала плечами, - но мне и имеющихся достаточно. А день прошел в общем продуктивно. То есть он, конечно, был отвратительный, но зато я сегодня узнала правду. Вот только, кажется, сегодня я потеряла не только своего парня и подругу, с которой он мне и изменял, но еще и друга. Вряд ли он захочет и дальше поддерживать со мной дружеские отношения, потому что хочет занять место моего парня.

- А чего хочешь ты?

- Кажется, ты первый за последние несколько месяцев, кто задался этим вопросом, - я грустно хмыкнула. - Если честно, я не знаю. Дарк мне всегда нравился, наверное, я приму его предложение, но не сейчас. Мне пока слишком тяжело, а с ним придется заново выстраивать отношения, заново притираться друг к другу. Сейчас мне это не по силам.

Он молча приподнялся на локтях, повернулся ко мне, навис сверху и, не давая опомниться, поцеловал. Его рука оперлась с другого бока от меня, словно он укрывал меня от всего мира, а губы мягко опустились к моим и целовали, не размыкая их, нежно касаясь и поглаживая. Никогда так не целовалась, и это определенно сводило с ума нежностью и заботой. Я в порыве удовольствия обвила его руками за шею, а он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза:

- Пока моя задача здесь не закончена, я полностью принадлежу тебе. Можешь пользоваться мной по своему усмотрению, я буду только рад выполнить все, чего ты захочешь, и говоря “все”, именно это я и имею в виду. Не воспринимай меня как человека, это будет только мешать. Я - бог; законы, правила и взгляд на мир у меня другие.

- Что это значит? - я опешила.

- Это значит, что я твой. Твои желания - мои желания. Твое удовольствие - мое удовольствие. Я буду для тебя тем, кем захочешь, какими бы ни были твои мечты. Я приму все, что ты дашь мне, и отвергну все, чего пожелаешь лишить. Не бойся ранить меня ни словом, ни делом, я - твоя вещь, и хочу ею быть.

Эти слова, да еще сказанные таким мягким голосом и этим тоном, тронули во мне что-то глубокое, будоражащее разум, что заскреблось по сердцу приятным отголоском запретного, скрытого в далеких глубинах подсознания мной от меня же самой. Испугавшись этого, я даже не стала разбираться, чего же именно я такого захотела, быстро закрыв обратно эту трещину к подсознанию, и сильно смутилась, но постаралась не показать свои душевные терзания.

- Ты буквально предлагаешь мне себя в добровольное рабство, а я даже имени твоего не знаю. Это не нормально.

- Я Свет, но можешь звать Александром. Теперь нормально?

Это он пошутил только что?

- Не очень. Но лучше, чем минуту назад.

Повисла тишина. Он ждал ответа, нависая надо мной, не отводя взгляда, а я бездумно смотрела в красивые синие глаза, желая в них утонуть. Где-то там в их глубине сияла синяя ледяная звёздочка, кажущаяся такой близкой, но на самом деле очень далёкая. Между нами не было никакой преграды или стеснения, словно я знала его с детства, словно доверие между нами давно переросло в осознание поддержки в любой ситуации, какое бывает только у самых близких людей. Словно он - неотъемлемая часть меня. Откуда это чувство, я не понимала и не хотела пытаться понять.

- Соглашайся. Прошу тебя…

В словах скользнула искренняя мольба, а интима в его голосе хватило бы и на десять таких, как я. Снова глубоко внутри меня что-то заскреблось. Он не врал, он действительно хотел этого, действительно умолял меня. Кажется, я схожу с ума, потому что мне это понравилось, и от этого осознания на миг стало страшно, но лишь на миг. Никто и никогда не делал мне подобных предложений, обычно мужчины хотели получить меня себе, и никто и никогда не говорил мне “бери меня”, и я никогда в жизни не подозревала, что услышать это для меня окажется сродни афродизиаку. Мать твою… Но я не была бы той, кем являюсь, если бы спасовала, когда мне в руки само пришло такое. Эмоции стыда и вбитые мне в голову условности могут беситься и сходить с ума сколько угодно, а я свой шанс не упущу! Сомнения - прочь!

- Я согласна. Надеюсь, я верно понимаю то, о чем ты просишь.

Между нами словно изменилась атмосфера. Это сложно понять и еще сложнее объяснить, можно только почувствовать. Будто получив мое согласие, он включился в какую-то игру, в привычный ему режим, и это позволило ему отчасти расслабиться. А мне с одной стороны стало от этого легче дышать, ведь лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, а с другой появилось ощущение, что у меня теперь есть очень хрупкая драгоценная вещь. И я очень не хотела, чтобы с этой вещью случилось что-то плохое, она за секунду стала для меня самым важным в жизни, центром моей вселенной.