Волки. Роман мая с декабрем (СИ)

Макс попытался встать, но я удержала его за плечи.

- Очень смешно. В твоём состоянии только на улицу и выходить. Маме позвони и скажи, что переночуешь у нас. Приказ ясен?

- Да, мэм, как скажете, мэм. - Улыбнулся. - А Михаил Юрьевич где? Хоть спасибо ему скажу, что ли.

Не сдержавшись, я хмыкнула.

- К нему друг пришёл. Разговаривают.

Макс, конечно же, это заметил.

- Что, ругался? Так сказала бы, что пойти в парк было моей идеей.

Лучше бы ругался, вот правда...

- Ой, ладно, фиг ты с ним. Есть хочешь? Мы с мамой вчера мясо делали...

- ...Да я скорее тебе яйца оторву, ублюдок! - рычала женщина, сжимая кулаки. - Ещё хоть раз увижу рядом с моей дочерью - пеняй на себя!

- Знаешь, Миша, а я уже начинаю в чём-то понимать Волковых. - Голос Белозерского звучал раздражённо, и без того тяжёлых взгляд карих глаз стал совсем неподвижным. - Может, и вам такие порядки завести, а? Чтобы все дела решали только мужчины. Глядишь, и договорились бы до чего-нибудь толкового. А то надоело визги слушать.

- Успокойтесь оба, - отрезал Михаил прежде, чем жена успела разразиться новой тирадой. - Мы здесь не для этого. Игорь, ты уверен, что в нападении замешаны именно Волковы?

Белозерский покривился.

- Чёрт подери, ну не делай же ты из меня идиота! Разумеется, я уверен! - Достав из кармана пальто сигареты и зажигалку, сел на диван и закурил. - Эта сучка спровоцировала Серёгу и привела его в тот парк. Не веришь мне, спроси свою дочь - она тоже её видела.

- Ладно, допустим. - Откинувшись на стуле, Михаил принялся тереть виски. - Но зачем ей было так поступать? Какова причина?

- Это ты мне ответь. Ты же с ними дружбу водишь.

- Дружба - слишком громкое слово. - Теперь в голосе мужчины появилась усталость. - И ты об этом прекрасно знаешь. Речь идёт скорее о взаимном уважении, возможно выгоде. Но и только.

- Ну значит не выгоден ты им больше. Не уважают тебя.

- Поэтому мы должны согласиться на твоё бредовое предложение? - снова вступила в разговор Настя, продолжая сверлить Белозерского свирепым взглядом. - Отдать тебе Аню и Мишин голос на Собрании? Разбежался!

В карих глазах появились жёлтые прожилки.

- Твои предложения? - Голос, однако же, был почти спокойным. - Давай, ну же. Расскажи, как вы вдвоём собираетесь защищать свою дочь от Волкова и его армии головорезов. Вперёд, я послушаю.

Молчание.

Минута, две, три.

- Честно признаться, - наконец произнёс Михаил, - мне сложно представить, что Маргарита Георгиевна могла бы поступить подобным образом. Да, это не самая приятная женщина, но...

- Да причём тут эта бабка? - в очередной раз прервал его Белозерский. В голосе вновь появились раздражение и нетерпеливость. - Реальная-то власть всё равно у её внука. А он - отморозок ещё тот, сам знаешь. Вот и решил припугнуть тебя - чтоб не забывал своего места. И за кого нужно будет голос отдать, когда придёт время.

Михаил покачал головой.

- Это лишь твоё мнение.

- Даже если так. Фактов-то оно не отменяет. Сестра этого ублюдка была возле парка - то есть, о нападении Волковы знали. Давай, соображай уже!

И снова минутная тишина.

- Я не допущу, чтобы Аня стала твоей женой, - произнесла Настя дрожащим голосом. Прежняя ярость потухла, затопленная подступающим отчаянием. - Ни за что. Кто угодно, только не ты.

На губах Белозерского появилась усмешка.

- Чёрт возьми, Кали, да не съем я твою девочку. И не изнасилую. Даже если очень захочется. Зато, когда станет моей женой, беспокоиться будет не о чем. Защитить я её смогу, а к Мише без его голоса в Собрании никто лезть не станет. Ну что, согласны?

Супруги переглянулись.

- Я поговорю с Аней, - ответил Михаил мрачно.

- Если с её головы упадёт хоть волос, - добавила Настя, - если ты её хоть как-то обидишь, скотина похотливая...

Белозерский вновь усмехнулся.

- Да-да-да. Оторвёшь мне яйца, и все дела. Ладно, пойду готовить брачное ложе. - Поднявшись, он было направился к выходу, но у самой двери обернулся. - Миш, я всё понимаю, но тянут не стоит. Чем быстрее, тем лучше. Волковы ждать не будут.

- Иди давай, - буркнула Настя. - Сил уже нет твою рожу видеть.

- Как скажете, мама. Привет невесте.

ГЛАВА 4

Каникулы прошли быстро. Как, впрочем, и та "волшебная" осень, которая мне так нравилась. Снова пошли холодные дожди, заливая город сонливой "питерской" серостью. С Максом было всё в порядке. Пару дней посидел дома, а потом снова бегом в институт - к любимой физике. Извращенец.

Про оборотней я ему так ничего и не говорила - папа сказал, мол, не стоит, во всяком случае, пока что. После ухода "дяди Игоря" он вообще был какой-то уж совсем молчаливый и задумчивый. Даже мрачный. Мама тоже весельем не блистала. Да и рассеянная какая-то была. Не отходила от меня ни на шаг. Вечером после работы то помощь с уроками предлагала, то звала что-нибудь приготовить вместе. На выходных опять пошли по магазинам и купили мне кучу всего - от новых туфель в школу до брелка на телефон. Я, конечно, и без того не страдала и не жаловалась, как некоторые - мол, родители никогда не покупают то, что мне хочется. Нет. Даже наоборот. Но чтоб вот так всё и сразу... необычно. Или это из-за того нападения? Чтобы я не переживала? С одной стороны, приятно, но как-то...

- Так что у вас с Максом? - вдруг спросила мама за завтраком.

Хмыкнув, я пожала плечами.

- Вроде ничего.

- Так "вроде" или "ничего"?

- Ну-у-у...

Рассказывать или нет?

- Ну?

Ладно.

- Не знаю, - честно призналась я, доставая из буфета какао и печенье. - Он... ну... в общем, Макс чуть меня не поцеловал.

Мама вскинула бровь.

- Чуть? И что же ему помешало?

- Инстинкт рыцаря, - мрачно усмехнулась я. - Мы тогда как раз были рядом с тем парком. Потом услышали крик, ну и понеслась. Как-то так.

Печенье, масло, сухое какао, ещё одно печенье - вуаля, "бутерброд" готов. Осталось сделать чай.

- А ты определилась со своими чувствами? - продолжала мама, расправляясь с яичницей.

Я снова пожала плечами.

- Банан.

- Очень содержательно.

- А что ещё тут скажешь? Не знаю я, что чувствую к Максу. Поэтому банан. Большой и жёлтый.

Эх, я ведь вру. Ну, может, не так чтобы совсем вру, но правду несколько искажаю. Интересно, мама это понимает? Наверняка. Но, благо, допытываться не станет - не в её духе.

После того случая я начала воспринимать Макса... даже не знаю... по-другому. Нет, мы по-прежнему друзья, по-прежнему можем часами болтать о разных разностях и смеяться над только нам понятными шутками.

Но...

Он ведь меня спас. Бросился под клыки того чудовища. Не задумавшись! Да, Макс считал, что это просто бешеная собака - но всё равно! Это так... не знаю... храбро. Трогательно. Восхищает. И заботился он в первую очередь обо мне. Даже когда только-только пришёл в себя.

А если Макс снова захочет меня поцеловать? Я позволю? Интересно, он уже с кем-то целовался? Или я буду первой? Если буду, разумеется... кхм... банан.

Нет, об этом пока что лучше вообще не думать.

О, вспомнила!

- Слушай, я тут хотела у тебя кое-что спросить... Ты только не обижайся.

Мама усмехнулась.

- Ну, можешь попробовать. Но если что - сама виновата.

Бе-бе-бе.

- А... а почему Игорь Викторович называет тебя "Кали"?

Так, теперь главное - не упустить момент и "если что", вовремя убежать в школу. Ну или хотя бы под стол.

Однако же, взрыва не последовало.

- Потому что кое-кто слишком умный, - хмыкнув, ответила мама хмуро.

- Игорь Викторович?