Дурманящий запах мяты Егер Ольга

- Спасибо! - ласково попыталась улыбнуться ей я, упираясь руками в поясницу Тая, чтобы хоть немного выровняться.

- И? - не понял он.

- И… - кривлялась я, опять повиснув. - Не боишься, что я подпорчу твои сапоги, штаны?..

После затишья, меня мигом вернули в вертикальное положение, под аплодисменты сестры по несчастью. Однако суровый вид командующего, прервал её веселье, присмирив амазонку, заставляя вспомнить о чести и долге перед отчизной, племенем и самой Великой Матерью.

- Ты меня разочаровываешь! - завёлся прямо посреди улицы Тай, не обращая внимания на любопытных прохожих.

Я приготовилась выслушивать долгую речь и села… на землю, скрестив ноги, причём не забыла изобразить саму серьёзность. Он подавился собственными словами, прочитав на моём лице мысли: “А мне по барабану! Давай, рассказывай о кораблях, бороздящих просторы морей, о давно убитой совести и тому подобном”.

- Ори, - советник присел рядом на корточки, всматриваясь в мои глаза, будто собирался не читать морали, а молить о благоразумии. - Я же просил тебя не влипать в неприятности. А ты…

- А мы не влипали! - медленно с расстановкой ответствовала я. - Мы тан-це-ва-ли! А этот… неприятность… или приятность? Пока не определилась. Сам к нам прилип! А мы, что? Мы ничего! Просто танцевали! Ик!

Тая перекосило. Он разозлился не на шутку. Меня жестоко дёрнули за локоть, вынуждая подняться. Затем потащили в гостиницу, проволокли по ступенькам и бросив на постель, впустили в комнату волка. После чего заперли. Впрочем, сейчас мне было хорошо, и я не возражала против одиночества.

Но спустя час… Вино испарилось из моего мозга и на смену счастливой пьяной эйфории, пришёл немилостивый дядя Бодун - бог жестокий и мстительный, явно житель пустыни. Он принёс мне в подарок головную боль, тошноту и ненависть ко всему окружающему, в первую очередь - к соседям, ругающимся и явно дерущимся. Хотелось сходить к ним в гости и помочь - прибить обоих!

Упёршись в двери носом, вспомнила, что заперта. Расстроилась. Накрыла голову подушкой, надеясь приглушить шум. Мигрень отчётливо билась в висках.

Именно это благоприятное время для посещения выбрала наша староста - Настасья. Она орала два с половиной часа, распинаясь об уставе амазонок, о чести и прочих словах, которые моё сознание отказывалось воспринимать. Радовало, что выслушивала всё это не одна - рядом сидела посрамлённая сестра, Войка, которую староста привела с собой. В общем, по степени продвижения речи мы с ней зеленели на глазах. Когда Настасья думала, что нас пробрало от её криков, - на самом деле обе мечтали только о колодце с прохладной водой. Не знаю, что именно - мечтательный вид или слюни, стекающие по подбородкам - привлекли внимание старосты. Она резко остановилась. Оскорблённая в чистейших чувствах предводителя, ткнула в меня обличительным перстом:

- Ты! - зашипела она. - Сначала эта ложь. Мужчины. Ты так их ненавидела и опасалась. А сама водила шашни, каждую ночь бегала к этому… к вампиру! Предала наши устои! Предпочла сёстрам - мужчину! Училась у него мастерству, пренебрегая нашими матерями! На их уроках ты притворялась ничтожеством, а на самом деле…

Староста захлебнулась негодованием, но, как мне кажется, завистью к моим умениям.

- Ты вся из лжи! Как твоя мать-предательница! Ты достойна только одного - “одинокой ямы”! Как только вернёмся, мы предадим тебя суду старейшин и даже твоя бабушка тебя не спасёт, ни вампир - никто! Слышишь? А я уж постараюсь, предоставлю все сведения о твоих похождениях Матери. Пусть знает, чем ты прославилась. Начиная со скандалов, допущенных при посторонних, до твоих любовников. Я расскажу, и о ночах с советником, и о ночах с командующим, и вампиром. Я всех перечислила? Тебя заклеймить мало! Со скалы надо сбросить. Ты противоречишь собственной сущности амазонки.

- Да что ты знаешь, о моей сущности! - вспылила я, устав слушать её вопли. Даже с места сорвалась. Очень хотелось сейчас вцепиться ей в горло. Вместе со мной поднялся на лапы и волк. Староста испугалась.

- Воя, ты видишь, насколько мы “свободны”? - теперь я тыкала в Настасью пальцем. - Нам дозволено выбирать только собственную смерть, а в остальном племя свободныхженщин может только подчиняться законам. Ты хочешь этого? Тебе всё ещё нравится быть амазонкой, а?

Теперь мой гнев обратился к другой сестре.

- Говоришь, я - ложь! А то, что ты слепо следуешь за враньём, установленным Мудрейшей в качестве закона - нет? Ты хоть понимаешь, что амазонки - те же невольницы, рабыни, которых подкладывают владыкам в постель? Да в принципе любому, кто владеет нужной информацией. Не такой ли приказ тебе отдала Мудрейшая, на собрании, когда мы только выходили в поход? Она ведь чётко сказала это!

Сестра подавилась вдохом.

- Ты останешься под домашним арестом, до первой же стоящей битвы, в которой обязана отчиститься! - гордо вскинув белокурую голову, заявила она, сквозь стиснутые зубы и ушла, хлопнув дверью.

- Нет, Воя, мы не можем даже умереть спокойно. Чем заколотиться, в каком месте, выберет если не сама Мудрейшая, то твоя сестра!

Я упала на кровать. Ничего другого, впрочем, и не ожидала. Что касается “очищения”, то никто не заставит меня гибнуть за чужие убеждения. Нет! Уйду вместе с Шелестом - он никому не позволит меня обидеть. Вот только не попрощавшись расставаться с Фаей и с бабушкой больно.

- Прости. Если бы я не предложила… - запнулась взволнованная сестра.

- Успокойся! Это случилось бы в любом случае, даже не пей мы столько. Уверена, что я нашла бы неприятности и посолиднее! - заверения всё равно не красили атмосферу угнетённости, так что я поднялась и, достав походную сумку, начала в ней поиски одного небольшого пузырька.

- Что ты делаешь? - муки совести временно уступили место интересу, и Войка заглянула в кипы вещей и бутылёчков, разбросанных по полу.

Достав небольшой пузырёк, я показала его сестре и коварно ухмыльнулась.

- Травиться будем! - хихикнула, сделав глоток, я. Войка хотела схватить меня за руки. Я отступила назад, нелепо обняла воздух и рухнула лицом вниз.

- Зачем? - промычала она, ожидая приступов отравления, колик и прочего.

Но кто сказал, что я собираюсь умирать? Травиться - да! Но зачем же так рано расставаться с замечательным сумасшедшим миром?

- Дура! - моя насмешка показалась ей оскорбительной. - Попробуй!

Войка нехотя потянулась за пузырьком, принюхалась - удивилась, потом отпила глоток и расплылась в довольной ухмылке.

- Голова больше не болит! - заявила она.

Мы расположились на полу, попивая бабушкину лечебную настойку.

- Я уже было подумала, что ты и впрямь…

- Хочу отравиться? Ты плохо меня знаешь. Во-первых, мне не позволит этого сделать Шелест. Сам прибьёт скорее.

- Да. Он у тебя такой! - закивала амазонка. - Слушай, ты ни о чём не жалеешь?

- Не-а! - у меня и мыслей таких не возникало. - Ничуть! Он - самый верный и преданный друг. Такие не у каждого человека есть. И мне всё равно, что он мужчина. И плевать, какой он расы!

Волк обижено заскулил.

- Два друга! - поправилась я. - И мне плевать какой они расы!

Довольный оборотень перекатился на спину, задирая лапы к верху. Намёк мы поняли и почесали пузо.

Бабушкина настойка закончилась, как и силы моей сестры, сражающейся с подступающим сном. Войка мирно похрапывала на моей кровати. А я сидела у окна, смотрела в небо. Там на улице, сгущались сумерки. Гудели весельем таверны, харчевни и постоялые дворы. Только я сидела в тишине и скучала. Мягкое место не просто чувствовало неприятности, а требовало приключений! И кое-кто глубоко заблуждается, полагая, что замки и засовы дверей заставят меня вести себя прилично. Для неприличностей есть окно! Так-с…

- Тень! Иди-ка сюда!

Волк поднялся, приблизился, я оседлала его, как лошадку. Прижалась к шее, молясь не свалиться при прыжке. Он ехидно поглядел на меня, насмешливо фыркнул и взяв разбег от стены, выпорхнул из оконного проёма, аки большая волосатая птичка. Внизу зверь мягко приземлился на лапы. Я же скатилась с его спины под брюхо, после чего просто распласталась в пыли. Тень вопрошающе о моём здоровье посмотрел на ненормальную хозяйку, нависнув сверху.