К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— Потому что вы были в обмороке, профессор! — горячо возразила Гермиона. — Вы пришли слишком поздно. И не все слышали.

— Мисс Грейнджер, придержите язык!

— Что это вы, Снегг, — укорил профессора Фадж. — У юной леди легкое помрачение рассудка. Надо быть снисходительнее.

— НЕТ У МЕНЯ ПОМРАЧЕНИЯ РАССУДКА! — возмутилась Гермиона.

— Мне хотелось бы поговорить с Гарри и Гермионой наедине, — твердо сказал Дамболдор. — Корнелиус, Северус, Поппи, будьте добры, оставьте нас.

— Но директор! — возмущенно заклокотала мадам Помфри. — Дети нуждаются в лечении, отдыхе…

— Дело не терпит отлагательств, — нахмурил брови Дамболдор. — Я вынужден настаивать.

Мадам Помфри поджала губы и удалилась к себе в кабинет, хлопнув дверью. Фадж взглянул на внушительные золотые часы, висевшие у него на жилетной цепочке.

— Дементоры сейчас подойдут. Надо встретить их, Дамболдор, увидимся наверху.

Он подошел к двери, открыл ее, приглашая Снегга, но тот и не подумал тронуться с места.

— Вы, надеюсь, не поверили ни одному слову Блэка? — прошипел он, впившись глазами в лицо Дамболдора.

— Я хочу поговорить с Гарри и Гермионой наедине, — повторил Дамболдор.

Снегг подступил к нему на шаг.

— Сириус Блэк проявил наклонности убийцы еще в шестнадцать лет. Вы забыли это, директор? Забыли, что однажды он пытался убить меня?

— Я пока на память не жалуюсь, Северус, — спокойно отозвался Дамболдор.

Снегг повернулся на каблуках и проследовал из палаты, Фадж все еще придерживал для него дверь. Дамболдор повернулся к Гарри с Гермионой, и, едва дверь захлопнулась, оба наперебой заговорили:

— Профессор, Блэк говорит правду: мы сами видели Петтигрю…

— Он убежал, когда профессор Люпин превратился в волка…

— Стал крысой…

— У Петтигрю на передней лапе, нет, на руке нет пальца. Он сам отрезал его…

— Это Петтигрю напал на Рона, а не Сириус…

Дамболдор поднял руку, прервав этот поток объяснений.

— Теперь ваша очередь слушать, и я попросил бы не перебивать меня, потому что времени у нас чрезвычайно мало, — начал он негромко. — Кроме ваших слов, нет никаких доказательств, подтверждающих рассказ Блэка. А слова двух тринадцатилетних волшебников, увы, никого не убедят. На улице было полно очевидцев, которые поклялись, что видели, как Сириус убил Петтигрю. Я сам свидетельствовал перед министром, что Сириус был у Поттеров Хранителем Тайны.

— Профессор Люпин может подтвердить… — не удержался Гарри.

— Профессор Люпин далеко в лесу и не в состоянии кому-либо что-либо рассказать. А когда он снова обретет человеческий облик, будет уже поздно. И Сириус будет хуже, чем мертв. Могу добавить, что у большинства моих коллег оборотни вызывают столь мало доверия, что его поддержка едва ли поможет. Особенно если учесть, что они с Блэком старые друзья.

— Но…

— Пойми, Гарри, у нас нет времени. Версия профессора Снегга выглядит гораздо убедительнее вашей.

— Он ненавидит Сириуса, — с отчаянием вымолвила Гермиона. — И все из-за той глупой шутки, которую Сириус с ним сыграл…

— Согласитесь, Сириус вел себя подозрительно. Напал на Полную Даму, проник с ножом в башню Гриффиндора. Ко всему этому Петтигрю, живой он или мертвый, не имеет никакого отношения. И у нас нет ни малейшей возможности доказать его невиновность.

— Но вы-то верите нам.

— Да, верю, — невозмутимо согласился Дамболдор. — Но я бессилен заставить других прозреть истину или отменить решение министра магии. У меня нет такой власти.

Глядя на его огорченное лицо, Гарри почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он уже давно свыкся с мыслью о всемогуществе Дамболдора и рассчитывал, что директор запросто, одним махом найдет какое-то удивительное решение. И вот их последние надежды рушились.

— Сейчас нужно одно, — медленно проговорил Дамблдор, и его яркие голубые глаза перебежали с Гарри на Гермиону, — выиграть время. — он лукаво перевёл взгляд на Панси, и на Гермиону.

— Но… — начала было Гермиона, и тут глаза у нее округлились.

— Ну конечно! — воскликнули Панси и Гермиона

— Теперь внимание. — Дамболдор заговорил тихо и отчетливо. — Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если все сложится удачно, сегодня ночью вы спасете две невинные жизни. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грейнджер, мисс Паркинсон, вы это знаете и знаете, сколь велик риск… Вас — никто — не должен — видеть.

Гарри понятия не имел, о чем идет речь. А Дамболдор встал и, дойдя до двери, обернулся.

— Я закрою вас здесь. Сейчас, — он взглянул на часы, — без пяти двенадцать. Мисс Грейнджер, вам хватит трех оборотов. Желаю удачи.

— Желаю удачи? — повторил Гарри, как только за Дамболдором закрылась дверь. — Три оборота? О чем он говорил? Что мы будем делать?

— О чём он? — удивился Драко.

— Замолчите оба! — огрызнулась Панси, — Герми, я ведь отдавала его тебе?

— Да, — кивнула Гермиона.

Гермиона пошарила у себя за пазухой и извлекла очень длинную золотую цепь.

— Гарри, иди сюда, — велела она. — Быстро!

Гарри подошел к ней, окончательно сбитый с толку. Гермиона подняла цепь перед собой, и он увидел на ней крохотные, сверкающие песочные часы.

— Встань ближе.

Она накинула цепь и ему на шею.

— Не шевелись.

— Да что ты такое делаешь? — Гарри совершенно растерялся. Гермиона посмотрела на Драко и Панси.

— Пойдёте с нами? — спросила Гермиона.

— Я, лично, пас, — сказала Панси, — я от прошлого перелёта еле оклемалась, так что если есть возможность им не пользоваться, то я воспользуюсь. А ты, Драко?

— Идите, уже, — сказал Драко. Гермиона с мольбой посмотрела на него, — удачи.

Гермиона трижды перевернула песочные часы. Темнота в палате рассеялась, и Гарри почувствовал, что очень быстро он летит куда-то назад. Мимо неслись смутные цветные пятна и контуры, уши заложило — он попытался крикнуть, но не слышал своего голоса…

Но вот под ногами вновь появилась твердая почва, и все опять обрело привычные очертания.

Они с Гермионой стоят в пустынном холле, из распахнутых парадных дверей на мощеный пол льется поток золотых солнечных лучей. Гарри ошарашено взглянул на Гермиону и на цепь от часов, врезавшуюся ему в шею.

— Гермиона, что произошло?

— Быстро! — Гермиона схватила его за руку и потащила через холл к чулану, где хранились швабры, щетки и ведра, втолкнула его туда, вошла сама и прикрыла за собой дверь.

— Что…. Как… Гермиона, я ничего не понимаю!

— Мы переместились назад во времени, — шепотом объяснила Гермиона. В темноте она сняла цепь с шеи Гарри. — На три часа.

Гарри нащупал свою ногу и что было силы, ущипнул. Вышло очень больно. Да, похоже, это и впрямь не фантастический сон.

— Но…

— Ш-ш-ш-ш! Слушай! Кто-то идет! Скорее всего, мы!

Гермиона прижалась ухом к двери чулана.

— Шаги в холле…. Да, это мы идем к Хагриду!

— Ты хочешь сказать, — прошептал Гарри, — что мы здесь, в этом чулане, и снаружи?

— Ну да, — кивнула Гермиона, не отрывая, уха от двери. — Уверена, это мы… по звуку не больше трех человек… и идем медленно — ведь на нас мантия-невидимка…

Она умолкла, по-прежнему напряженно прислушиваясь.

— Мы спускаемся по парадной лестнице… — Гермиона присела на перевернутое ведро — вид у нее был очень взволнованный. Но Гарри желал услышать ответы на некоторые вопросы.

— Где ты достала эту песочную штуковину?

— Она называется Маховик Времени, — вполголоса начала рассказ Гермиона, — мне ее дала профессор МакГонагалл после летних каникул. Так как у меня много уроков, мне приходилось пользоваться им каждый день. Поэтому я, то появлялась, то исчезала.

— Но исчезала ты вместе с Панси, — заметил Гарри.

— У нас совпадали почти все уроки, — улыбнулась Гермиона, — иногда Панси пользовалась им самостоятельно. Благодаря этому Маховику я успевала посещать все мои занятия. Профессор МакГонагалл взяла с меня клятву, что я ничего никому не скажу. Ей пришлось написать множество писем в Министерство магии, чтобы мне позволили пользоваться Маховиком; она убедила их, что я — идеальная студентка и никогда не применю его ни для чего, кроме учебы. С его помощью я возвращалась назад во времени и заново использовала уже истекшие часы — так я бывала на нескольких уроках одновременно. Но, Гарри, я не понимаю, чего сейчас хочет от нас Дамболдор, что именно мы должны сделать. Почему он сказал вернуться именно на три часа? Как это может помочь Сириусу?