Ловушка для ходящей (СИ)

 - Разве эту роль не исполняет Грань? - меня еще хватало на то, чтобы успевать удивляться.

 Нельзя давать магу козыри в руки. Пусть расслабленно рассказывает и ни на что не отвлекается...

 - Грань, Рен, это всего лишь результат взаимопроникновения мира живых людей и мира изнанки, - со знанием дела сообщает Бенуа. - Это была одна из первых попыток соединения несовместимых половинок, которые, по сути, и представляли собой Кельвин и Кловис. Они поплатились за это почти сразу же: обоим мирам настолько понравилось друг в друге, что они с чудовищной скоростью начали совмещаться... Это грозило полным слиянием. А знаете, что это означает для магов, создавших эти миры? - его цепкий взгляд на мгновение останавливается на мне, и я застываю, словно статуя, опасаясь, что Бенуа заметит, как ползу к Тео.

 Поэтому приходится покачать головой и изобразить почти живейший интерес по отношению к теме.

 - Схлестнувшиеся миры попросту уничтожат друг друга. Как равные по абсолютной величине, но разные по модулю математические константы. А что получится в результате? Совершенный ноль. Ничто. Пустота... - протяжный вздох вновь возвращает мое внимание к Бенуа, поскольку от эмоций, идущих ко мне от Тео, я потихоньку начинаю сходить с ума... - А маги нашей школы имеют одну особенность: создав мир, они намертво к нему прикрепляются, прикипают, роднятся с ним - называйте, как хотите, Рен. При условии гибели мира сотворившие его также умирают.

 Я, почему-то, содрогаюсь от этого признания, бросая еще один взгляд на Бенуа. Он ненадолго умолкает и смотрит на тело Элеоноры в капсуле. А ведь он ее опекун. Он отвечает и за нее, и за Агнес. Как он может так спокойно обо всем рассказывать?..

 - Когда я почувствовал выброс энергии чудовищной силы и догадался, что сотворили эти два злых гения, было уже поздно: Грань начала увеличиваться в размерах, равновесие нарушилось. Мои детки рвали на себе волосы. А потом, совершенно внезапно, в их светлые головы пришла самая чудовищная мысль, которая вообще могла возникнуть. Они решили что-то, что создала бы Кловис, поместить в мир живых, а что-то, что было бы делом рук Кельвина - в мир душ. Чтобы вам было понятнее - оживить мертвую материю и убить живую, - на последних двух словах меня передергивает, я понимаю, что речь идет об ирисе. - Вы представляете, что значит для аннигилятора создать что-то своими руками? А для воплотителя - уничтожить? Нет? - Бенуа устало опускается на один из развороченных валунов, бывших раньше частью дизайнерской идеи по облагораживанию прудика. - Это значит переступить через себя. Вывернуть наизнанку. И полностью срастись с миром, который придумал. Они себя поместили в добровольные клетки. А знаете, в чем парадокс, Рен? - Бенуа хитро смотрит на меня, словно догадывается, что я собираюсь делать.

 - У них не получилось? - предполагаю я, потеряв нить разговора и пытаясь заслониться от Тео, который полностью занимает мысли.

 - Нет, как раз, идея с запонками была шикарная и не лишенная смысла. Если б этот несчастный Творец, как вы любите его называть, не поставил главным условием свободу воли и выбора! - торжественно объявляет Констанс.

 Кажется, я догадываюсь, к чему он ведет...

 - Он дал свободу выбора абсолютно всем, кроме двух несчастных детей, принесенных в жертву всеобщего развития, - усмехаясь, продолжает мужчина, задумчиво выводя подошвой круги на земле. - Знаете, что такое зов равновесия, Рен? Нет? Вы счастливица, поверьте мне. Но вообще он крайне схож с вашим стремлением ходить за Грань или, например, в случае ириса, желанием сеять жизнь везде и всюду. Почти рефлекторен. Впитан с молоком матери - хотя, что я такое говорю, вы с Домиником созданы, вы не знаете этого понятия - и потому является безусловным стремлением, требующим выполнения. Я связан с этими двумя магами, поэтому должен был выполнить свое предназначение. То есть уравновесить то, что устроили два моих ученика. А для этого, милая Рен, мне нужно было всего лишь избавить вас от магического стазиса, в который вас в возрасте шести лет поместила собственная создательница... - он делает драматическую паузу, во время которой мне, наверное, полагается проникнуться моментом и осознать, какое зло сотворила со мной Кловис.

 - А ирис? Его ведь не зря в захват на изнанке поместили. Как вы планировали добраться до него? - вместо нужных Бенуа эмоций удивляюсь я.

 - Понимаете, Рен, ваше пробуждение и было катализатором для всех дальнейших событий. А уж ваш дар пересекать Грань в любом ее месте рушил равновесие каждый раз, когда вы это проделывали. Так что появление ириса на этой стороне было просто вопросом времени. Так и случилось. Пробудить вас - вот что являлось наисложнейшей задачей, ведь вас охраняли как самую неприступную крепость. Но тут, надо сказать, я встретил одновременно и свою удачу, и величайшую проблему, которая ставила мне палки в колеса почище Кло и Кельвина, вместе взятых... Это я о мистере Кейне говорю, да, вы правильно уловили ход мыслей, Рен, - улыбается как-то совсем бесновато Бенуа, но теперь я начинаю его слушать, не отрываясь. - Удивительной способности маг, который, по неизвестным мне до сих пор причинам, собрался вернуть вас, во что бы то ни стало...

 Меня пронзает догадка: Бенуа не знает, что Тео в прошлом архангел! Неужели не способен видеть ауры?

 - Вместе мы образовали чудесный тандем и триста лет назад даже попытались вас вызволить. Только вот мне вы были нужны как инструмент равновесия, а он, похоже, был искренне к вам привязан и просто хотел оградить от всех бед. Что меня не устраивало. Мне нужен был ваш дар в полной его мере.

 - И вы выпили Тео до конца, - начиная сводить все имеющиеся у меня кусочки головоломки в одну, подвожу я итог.

 - Сначала, конечно, еще был суровый совет магов и изгнание Теодора за Грань. Но перед этим, - Бенуа закусывает губу, видимо, вспоминая, - да - я лишил его всех сил подчистую. Чтобы в будущем не было проблем с вашим пробуждением. Меня-то они не могли достать - не тот уровень способностей - поэтому просто исключили из совета, чтоб под ногами не путался. И, честно говоря, это вполне меня устроило - можно было спокойно разгуливать по миру и ждать часа, когда, наконец, установится равновесие. Но, кажется, что-то пошло не так.

 - Скелет тоже был вашей идеей?

 - Тот, которого вы встретили в свой первый прорыв Грани? Неудачный эксперимент, - отмахивается Бенуа, как от назойливой мухи. - Забудьте об этой досадной ошибке. Тем более что мистер Кейн вполне прилично вас от него избавил. Ну а все оставшиеся события вы уже и сами сможете воскресить, - с видом доброго учителя заканчивает Бенуа, и я поражаюсь быстрой смене выражения его лица.

 - Мы, кажется, говорили о выборе, - напоминаю я, все ближе склоняясь к земле, начиная ощущать почти у самых ноздрей запах горелой почвы и понимая, что пора решать, на что тратить последние силы.

 Тео в приоритете. Все остальное не имеет значения...

 - Да, вы правы, Рен, - словно очнувшись от сладкой дремы воспоминаний, кивает Бенуа. - И я вам открою на это глаза... Понимаете, с одной стороны, я бы должен проследить за всем непредвзято и добиться равновесия двух миров, а в данной ситуации это означает распространение Грани на пространство изнанки и реальности живых. Но знаете, что еще вложил Кельвин в свое детище?.. Человечность. У магов ее отродясь не было. Мы всегда поступали в соответствии с законами логики и правильности ситуации. А Кей заставил всех своих созданий поступать в соответствии с гармонией души и разума. И я, как и все остальные, вынужденные - и не очень - здесь находиться, прикипел к миру. Видите, у меня даже есть нефилимы, которых я считаю своими родными, - значит, Агнес все-таки не внучка, хоть и называет его дедом, облегченно подумалось мне. - И мне бы не хотелось, чтобы все они пропадали при свершении справедливости. Поэтому придется осветить все варианты, возможные в вашем случае. Не смотрите на Доминика, - тут же добавляет Бенуа. - Он свой выбор сделал. Впрочем, я думаю, он и сам уже говорил вам об этом... Так вот, о чем это я, Рен...