Высокое напряжение (ЛП)

Я замираю, когда колоссальность его слов откладывается в моем сознании. Со дня встречи со мной он знал, что я — та, кто бросит в него звезду. Неудивительно, что он не считал меня человеком! Затем как только я начала превращаться в Охотника, он знал об этом, но не ведал, как все закончится. Он не знал, даже когда я заклеймила его, даже когда он поощрял меня принять мою судьбу, он не знал, увидит ли меня вновь. И все же он помог мне пройти через это.

— Никаких клеток, Дэни. Никогда. Только не для тебя. Возможно, быть Охотником — это все, чего ты хотела. Возможно, что последнее слово — «счастлива». Если это случилось, то это должно было случиться, и единственное, что я мог сделать — это быть там, когда это случилось. Я думал, что потерял тебя навсегда. Как только ты превратилась, я не мог больше тебя чувствовать. Я думал, что звезда была твоим «прощай».

— Никогда, — тут же говорю я. — Это было моё обещание тебе, обещание вернуться, чтобы ты успокоился. Потому что я не звонила тебе те два года, а должна была. Я не собиралась повторять ту же ошибку. Я впустую потратила эти два года, потому что была упрямой и гордой и продолжала убирать эмоции в коробку вместо того, чтобы признать их. Признать, что я любила тебя. Я всегда тебя любила.

— Так что, черт подери, там было написано? Представь себе, каково биться над загадкой три грёбаных тысячи лет и так её и не решить.

— Я в порядке, я возвращаюсь домой.

— Вот что это, Дэни? — тихо говорит он. — Дом? Ты будешь жить здесь со мной?

— Всегда. Ну, половину времени. Другую половину времени…

— Грёбаный ад, я пойду с тобой, когда ты уйдёшь.

— Так высоко, как я смогу взять тебя, не убив, — обещаю я. Мы будем вместе парить по ночному небу, присматривая за нашим городом, нашими друзьями и семьёй.

— Я могу удивить тебя, — говорит он, слабо улыбаясь. — Мне не нужно дышать, Дэни. Не все время. Кроме того, я всегда возвращаюсь.

Я накрываю ладонями и целую его, долго и глубоко.

— Я тоже всегда буду возвращаться. Это наше правило номер один, Риодан. Несмотря ни на что, мы всегда будем возвращаться друг к другу.

— Правило, которое я никогда не нарушу, — он сверкает волчьей улыбкой. — Все остальные по усмотрению. Тебе придётся держать меня в узде. Я мужчина, с которым непросто справиться.

Я уже знаю это. Это одна из тех вещей, которые мне больше всего нравятся в нем. Мне все ещё сложно уложить в голове тот факт, что он ждал меня больше трёх тысяч лет. Что-то в продолжительности времени беспокоит мой мозг.

— Погоди-ка минутку, сколько, говоришь, прошло времени с того момента, как ты получил мою звезду, и до моего превращения в Охотника?

— Три тысячи сто сорок один год, пять месяцев, девять дней и два часа, — спокойно отвечает он. — Гадал, когда же ты заметишь.

Я не свожу с него глаз.

— Риодан, это пи.

— Первые семь цифр. Это надежда, за которую я держался. Что однажды мы получим и оставшиеся числа.

Я изумляюсь. Танцор был прав. Во всем есть схема и предназначение.

Эта потрясающая вселенная прекрасно знает, что делает.

— Получим, — говорю я, улыбаясь ему. Я чувствую это своими костьми Охотника.

Вечность с этим мужчиной — это все, чего я хотела. Что бы ни ждало впереди, с какими бы вызовами мы ни столкнулись, мы одолеем их вместе. Это будет непросто, это будет опасно, это будет непредсказуемо, но это никогда не будет скучно. Не с ним.

Когда он кидается на меня, вытягивая своё большое прекрасное тело над моим, я отпускаю все, растягиваюсь на спине и говорю ему в точнейших деталях, что именно я от него хочу. Он принимается за задание с тысячепроцентным рвением, пока я лежу на спине и принимаю то, чего хочу, наконец-то понимая, что я этого заслуживаю. Что мне не нужно быть супер-чем-то, чтобы быть любимой.

Клетки — забавная штука.

Хоть телом я сбежала из неё давным-давно, моё сердце лишь недавно освободилось.

Исцелённое любовью мужчины, который готов был пожертвовать всем, даже отказаться от меня, если придётся, лишь бы увидеть, как я взлечу.

Глава 39

Й'рилл усмехнулась, когда её дочь исчезла в Честере, стремительно несясь в руки и кровать мужчины, которого она для себя выбрала, когда она завязала первую из множества красных нитей в жизни Дэни.

Й'рилл сломала звезду Риодана пополам, послав ему лишь «Я в порядке я», чтобы решить, достоин ли он её дочери. Она послала её в прошлое, чтобы убедиться, что он будет там, будет наблюдать за ней, а она сможет оценить, из чего он сделан.

Он блестяще прошёл её тесты, помогая её дочери эволюционировать, пусть даже и верил, что теряет её, давал свою любовь без гарантии возврата.

Сложив крылья к лету, Й'рилл взмыла в небо над Дублином, присматривая за городом, который любила Дэни, изучая то, что лишь древнейшие среди Охотников могли видеть — бесчисленные красные нити, связывающие жизни, которым суждено творить историю вместе. Во всем существовала схема и предназначение.

Однажды, если она выберет, Дэни тоже будет парить среди звёзд, изучая миры и сплетая эти судьбоносные нити. Лишь те, кто обладает чистейшими, глубочайшими, самыми стойкими сердцами, могут справиться с таким деликатным заданием. Её дочь определённо подходила под описание и превосходно справится с созданием счастливых концов для других.

Но пока пришло время ей насладиться своим собственным счастливым финалом.

Эпилог

Позволь моей любви открыть дверь в твоё сердце^[63]

ГДЕ-ТО ВО ВРЕМЕНИ…

На планете со слабой гравитацией и четырьмя лунами чернокожий зверь стремительно нёсся по песчаным дюнам. Он был её лучшим другом и любовником.

Рядом со зверем бежал Адский Кот, одновременно её дитя и мать.

Над ними парил величественный, тёмный как ворон Охотник, выкованный из страсти, огня и чайной ложечки звёздной пыли.

Дэни О'Мэлли обрела семью. Она нашла своё место.

***

Посвящается всем «Дэни» в мире.

Ad astra per aspera.

Сдвинь звезды. Взлетай.

Светлой памяти Сэма Рэй Монинг

1994–2017

Мы на свой страх и риск отрицаем крик души, чтобы настоять на своей правде. Ты стоял твёрдо.

Удалённые сцены

Бэрронс и Кристиан («Песнь Лихорадки»)

ТАК ЧТО ЕСЛИ ВСТРЕТИШЬ МЕНЯ, ИМЕЙ НЕМНОГО ХРАБРОСТИ, НЕМНОГО СИМПАТИИ И НЕМНОГО ВКУСА

Бэрронс сказал:

— Ты помнишь канун Дня Всех Святых, когда мы призвали старого бога в кругу камней Бан Дрохада?

— Как я мог забыть, — ответил Кристиан с натянутой улыбкой. — Ты облажался, и меня забросило в Зеркала, где я превратился в это.

— Меня тоже забросило в Зеркала той ночью. Из-за тебя. Просто я выбрался быстрее.

— И как же ты это сделал? — сухо спросил Кристиан.

— Помнишь, что я сказал тебе перед тем, как мы начали ритуал?

— Да. Нихрена ты не сказал.

— Я сказал тебе единственную вещь, которую нужно было запомнить, а ты это проигнорировал. Я сказал тебе: Когда это восстанет, поприветствуй его с теплотой и уважением.

— Отвратительная штука вырвалась из земли, нацелившись на меня. Она была темной, древней и воняла костями и могилами. И я должен был улыбнуться и сказать «Привет»?

— Ты тёмный, и однажды станешь древним, и ты не просто воняешь смертью — ты самый смертоносный всадник апокалипсиса. Твоя легенда всегда будет тебя опережать. Да, я, черт подери, ожидал, что ты будешь достаточно храбрым, и все же ты убежал, как будто это самое отвратительное, с чем ты сталкивался. Оно отреагировало на тебя соответствующим образом. Наш план той ночью увенчался успехом. Ты его не поприветствовал. Оно ушло.