Новые оттенки Пятидесяти (СИ)

Господи, а как же те дети, которых подростки убивают каждый день, делая аборты? Они же совсем невинные дети, не видевшие мира, лишь ждущие встречи со своими родителями. А они берут и убивают собственных детей! Им все равно до крохотных созданий…

- Блейк, - папа подошел к отцу Мэл и, как это странно не покажется, обнял его, - держись. Они выкарабкаются оттуда!

- Я не знаю, Кристиан, - он посмотрел на нас в отчаянии. – Они в операционной уже шесть часов… Никто ничего не говорит!

Сердце от этих слов обливается кровью все больше. Неужели они не смогут их спасти? Нет! Я не хочу верить в то, что потеряю свою дочь! Нет, я не для этого столько времени заботился о Мэл и девочке. Вот так… Как бы сказала тетя Миа, C’est la vie, и тут ничего не поделаешь…

- Алекс, послушай, - Кэт чуть отвела меня в сторону, взяла руками мое лицо, - с ними все будет хорошо! Они обе выживут, слышишь?

- Моя девочка… - единственное, что волнует меня в данный момент. Мэл, она тоже важна. Она тоже должна жить, ведь она ее мать. – За что Господь забирает их у меня? Это я во всем виноват! Я… только я! – я понял, за что мне это! – Кэт…

- Да, Алекс?! - она ожидающе смотрит в мои глаза. Она ангел на земле, я должен у нее попросить прощения! Я должен вымолить прощение…

- Кэт, прости меня, умоляю! – на глаза наворачиваются слезы. – Прости, пожалуйста, прости меня! Какой я идиот, придурок, я самый ужасный человек на земле!

- Алекс, успокойся, все нормально! Я давно тебя простила! – глаза Кэт бегают по моему лицу.

- Прости меня, Кэт, умоляю! – я словно сошел с ума, не слышу, что она мне говорит. – Если бы я тебя не обидел… Я не должен был так с тобой поступать, Кэт! Умоляю, прости меня! – я падаю на колени сам того не осознавая.

- Алекс, поднимись сейчас же! – глаза Кэт тоже на мокром месте.

- Не могу… Прости меня… - эти слова – моя мантра до конца жизни.

Кэт присела на пол рядом со мной, облокотилась спиной об стенку. У меня в животе словно узел завязывают, невыносимая боль в груди, из легких забирают весь воздух, я не могу дышать. Просто невыносимо дышать… Кэт уложила меня к себе на колени. Моя голова покоится на ее коленях, по моим щекам прокатились первые слезы, а за окном громыхнул гром, сверкнула молния…

…Я не знаю, сколько прошло времени, сколько мы так просидели на полу больницы, но из операционной вышел врач. До смерти, ужасно уставший врач, еле переставляющий ноги, с опущенным вниз взглядом, а маска снята с лица и он держит ее в руке. Операция закончена. Возможно, на его лице нет радости потому, что он устал? А не потому что… Господи, как же хочется верить в лучшее!

- Мистер Ривера, - врач подошел к Блейку и моему отцу. Туда же подтянулись и мы с Кэт, - мне очень жаль… - хирург нахмурил брови, сначала взглянул в глаза Риверы и затем опустил к кафельному полу.

- Нет, нет, нет! – начал судорожно бормотать я. – Скажите, что она не умерла! – я требовательно посмотрел на уставшего мужчину.

«Врачи не боги, Алекс…» - прошептало подсознание.

- Мне очень жаль, - повторил хирург, - что девушка не выжила.

- А девочка? Младенец!? – может, хоть она жива? Я должен знать! Она не могла оставить меня! Нет, моя доченька…

- Девочку мы чудом спасли, - при этих словах я, Кэт и мой отец облегченно вздыхаем. – Она в полном порядке, здорова, но ее мать мы спасти не смогли… Было уже слишком поздно… Слишком серьезные травмы!

- Спасибо, док, что постарались! – папа пожимает ему руку, после чего тот уходит в направлении ординаторской.

Следом из операционной, спиной, выходит медсестра, вывозя каталку с телом, накрытое простыней. Мэл больше с нами нет и никогда не будет! Как же я сам справлюсь с малышкой? Ей нужна мама… Господи, что мне делать? Блейк почти в бессознательном состоянии, он не верит, что больше нет его единственной дочери. Больше он с ней не поговорит, не спросит «Как дела?», не встретит в аэропорту… Мелисса… как все быстро изменилось! Всего лишь месяц назад я ходил с ней на последнее узи, всего лишь месяц назад мы выбирали ей имя, но так и не пришли к компромиссу. Ее тело увезли в морг…

После вышла медсестра, держа на руках кроху в розовой пеленке. Я мигом подлетаю к ней и смотрю на это детское, нежное личико.

- Кто Вы? – медсестра обернулась на меня.

- Я… папа девочки… Когда я смогу ее забрать? – я ведь не могу ее оставить здесь саму!

- Пару часов она пробудет здесь. Ее нужно хорошо осмотреть, а после, Вы сможете ее забрать. И еще, подумайте над именем… - с этими словами медсестра ушла вместе с малышкой…

Черт, больше всего я хотел, чтобы у моей дочки были оба родителя, а не один. А получилось все совсем наоборот. Это называется «хочешь рассмешить Бога – расскажи ему свои планы»! Как теперь быть с девочкой? Как я буду сам ее воспитывать?

- Алекс, может, записать Кэт матерью девочки? – ко мне, стоящему посреди коридора, подходит папа. Кэт? Согласиться ли она?

- Я не знаю… Я… Она и так слишком много сделала для меня в этой ситуации! – я посмотрел в сторону Кэт, которая разговаривает с Блейком.

- Спроси, она хорошая девушка. Возможно, она согласиться. И тогда у моей внучки будет полная семья! – чуть ухмыляется отец. – Моя внучка… Жаль, что с Мэл так получилось. Я уверен, что она не была настолько плохой, как кажется…

- Она была замечательной! Добрая, отзывчивая, нежная… - почему-то вспомнился первый день в Гарварде, когда она поцеловала меня около библиотеки. – И хорошо целовалась…

- Откуда ты… знаешь? – хмурится папа. – Ты же ничего вроде не помнишь с той ночи, когда вы… Ну, когда вы сделали малышку…

- Да, я и не помню. Но я помню наш первый поцелуй в самом начале учебы, в первый же день, – грустно вспоминать.

- Что? – возмущается отец. – И ты тогда был трезвый, я надеюсь!?

- Да, я был трезвый, как стеклышко. Это все Мэл! Я шел, не ожидал ничего, она взяла повернулась и уже поцеловала меня, а я не успел опомниться… Потом она сказала, что у нее есть парень… Я был в шоке!

- Парень? Да, Блейк как-то говорил, что у нее был парень… Они вроде расстались, когда он узнал о ребенке… Ладно, но не смей об этом поцелуе говорить Кэт! – папа слегка угрожает мне пальцем.

- Я и не собирался…

- Кто из вас Алекс Грей? – меня прервала подошедшая медсестра.

- Это я! В чем дело? – отвечаю я.

- Пройдите, пожалуйста, со мной… - говорит она и ведет меня.

Мы проходим по длинному коридор, в ту сторону, куда другая медсестра унесла малышку, поворачиваем налево и останавливаемся около двери заведующего отделением. Зачем мы сюда пришли? Медсестра заходит первая, за ней захожу и я. В кабинете сидит мужчина в белом халате, по моим догадкам он и есть заведующий, и еще один мужчина в дорогом черном костюме. Кто он?

- Мистер Грей, проходите, присаживайтесь! – доктор указал рукой на кресло около мужчины в костюме. – Это адвокат, у которого мисс Ривера оставила свое завещание, написанное несколькими днями ранее…

- ЧТО? – у меня округляются глаза. – За…за…завещание? Зачем она писала завещание в семнадцать лет? – нервно спрашиваю я.

- Этого нам неизвестно, - начинает адвокат. – Меня просили передать Вам письмо, молодой человек, - он из кейса достает белый конверт. – Вот, держите…

- Так, там что-то ужасное написано? Или, может, это шутка такая, да? – господи, у меня уже паранойя начинается.

- Нет, это не шутка, мистер Грей, – уверяет меня адвокат. – Это письмо написала действительно Мелисса Ривера!

Я с опаской взял конверт и немного подержал его в руках смотря то на доктора, то она адвоката. Я распечатал заклеенный конверт и достал лист А4, сложенный пополам. Господи, что же там написано? Это я могу узнать только прочитав…

«Дорогой Алекс,

я сейчас пишу это письмо с легкостью на душе. Наверняка ты хочешь знать, как я себя чувствую, как малышка… С нами все в порядке, не переживай! Она частенько пинается, и мне кажется, что она будет буйной девочкой, какой была в детстве я. Но сейчас не об этом…