Про то, как вредно спасать драконов (СИ)

— Рэйка, его аура черна, — делаю последнюю попытку.

У меня, конечно, был определенный план, но вот как раз в этом месте он и провалился. Ну, ни как я не рассчитывала на неадекватное поведение одной бешеной магички.

Так вот, как только она осознала, что жить ее брату осталось не долго, она кинулась ко мне с просьбой вылечить его. На что я резко отказала. У меня на то были довольно веские причины, которые ее не интересовали. Тут-то и выяснилось, что наша дорогая магичка носит с собой, подобранную в прошлый рейд, стрелу с солнечным наконечником. И эту самую стрелу она направила на не до конца вылеченного Таша. Я, было, рванула его защищать, так эта тварь его еще и плетью связала. Так плохо мне даже во время обучения Ларика не было.

И ведь то, что я сейчас делаю, гробит мою жизнь буквально на глазах. Вон уже кровь из глаз потекла. Все же некромантские обряды на пару с целительством — это истинное самоубийство. Руку жжет неимоверно, сознание держится на честном слове. Я даже не заметила, как орать начала.

На крики сбежалась вся команда. Вовремя они, как раз к кульминации. Их ошарашенных взглядов я, наверное, никогда не забуду.

Еще больше их глаза увеличились, когда я все-таки смогла подняться на ноги.

— Рэйка, этот отступник будет жить, я не ошиблась, плохой мальчик именно он. Отпусти метаморфа.

Отступника мне не простили, и запустили в меня слабенькую воздушную волну. И зря. Я ведь даже догадываюсь, какой обряд проводил этот ее братик-друг, и даже ошибку его назвать могу, в результате которой он впал в кому, и распылил свой резерв по периметру. Глупый он, и торопливый, такие сложные обряды не терпят столь очевидных ошибок. Зря он охранку не поставил. И отвод не сделал. Глупый. Но талантливый зараза, жаль отступник.

Об этом я успела подумать в процессе полета по направлению к Ташу. Опять поднимаюсь на ноги и обращаюсь к застывшей команде.

— Алак. Я не предам, пока не предадут меня, — откуда у меня появились силы на столь спокойный тон, сама не знаю. — Алак Алдар, меня предали. Моему близкому существу грозила смерть от руки члена твоей команды. Договор нарушен. Расторгнуть печать!

Тут на моем лбу вспыхнул знак верности, который я когда-то нанесла себе сама в порыве доверия. Вспыхнул и исчез, теперь на всегда. После чего появились руны на наших ладонях. Моей и Алака. Тоже вспыхнули и материализовали контракт.

Я так увлеклась происходящим и попытками удержать свое сознание, что не заметила, как появился Ксадар.

— Что упырь задери, здесь происходит? — народ дружно оборачивается на грозный рык дракона.

Я тем временем обнимаю Таша за шею и уговариваю его потерпеть. Боль пройдет. И у меня тоже пройдет. И не важно, что болит сердце.

— Ла Тао? — замечает он меня. В его глазах беспокойство. Ну, да, так я и поверила.

— А не пойти бы вам далеко-далеко? — улыбаюсь устало, и делаю то, что обычно делала с трупами. Представила свет и круг тьмы, хочу туда. Нет лучше туда, где есть снег. Я его только раз видела.

— Сана не смей, — каким-то образом Ксадар все понял.

А я уже летела в эту тьму, крепко прижимая Таша к своей груди. А оказывается, в этой тьме есть маленькие точки света. Звезды. Красиво. Но снег красивее. Мой организм не выдерживает такого наглого насилия над собой. Мой резерв машет мне ручкой окончательно. Что-то вспыхнуло в моей голове, или же вокруг, я понять уже не могу.

«Сана, нет» — последнее что слышу, жалобный скулеж Таша.

А дальше тьма.

Холодно. Мягко. Не чувству тела. Зато слышу шум воды. В закрытые веки пробивается неясный свет.

«Сана, проснись. Прошу. Не умирай. У нас же все получилось. Не бросай меня».

Тело разрывает мощный поток боли. Ничего кроме боли.

Не дождетесь.