Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

— Как пожелаете, господин канцлер! — Ядовито прошипел Милаэль, вылетая из кабинета Первого советника с букетом лилий в руках. Забытый котом шагреневый футляр так и остался лежать на столе лорда Нувара.

Повертев в руках чужой подарок, мужчина вызвал слугу и приказал отправить драгоценность в дом лорда Аррини со словами, что ЕГО секретарь не нуждается в столь дешевом подкупе. Заодно распорядился доставить для Сигмара букет голубых ирисов, перевитых серебряной лентой.

А потом сел и глубоко задумался, отодвинув в сторону важные бумаги.

Глава 4

— Вот так все и было… — невесело закончил свой рассказ Милаэль, кидая голубям кусочки сладкой булочки, что собирался съесть, но забыл. — Представляешь, Ас-Эль заваливает меня цветами и подарками. Лорд Нувар всякий раз рычит на это и приказывает их выбросить. А сам выбирает другие букеты. Признаться, мне они нравятся больше, чем цветы моего бывшего зятя. Но лорд Миэрри тверд в желании повести меня к алтарю. А канцлер так и ограничивается нотациями.

— И что ты решил? — С интересом спросил Арэль, тоже кроша свою булочку. Молодые Дарующие сидели на широком бортике помпезного фонтана перед одним из крыльев королевского дворца. Мил выскочил на улицу в перерыве между бесконечными поручениями своего лорда. А Арэль просто проходил мимо, возвращаясь с очередной встречи с купцом Ловвезом. Лекарь предпочитал лишний раз не появляться в центре столице — мало ли кто может встретиться из прошлой жизни — но сегодня нужно было негласно понаблюдать встречу Ловвеза с воротилами Торговой гильдии.

— Ты ведь влюблен в канцлера, — Арэль знал правду. И сейчас видел сразу несколько вероятностей. И не все они ему нравились.

— Наверное, я приму предложение лорда Миэрри, — тяжело вздохнул Милаэль, бросая жадным птицам остатки булки и споласкивая руки в фонтане. — Да, я люблю Нувара. Но я устал его ждать… устал смотреть, как он кувыркается с чужими Дарующими. Я хочу семьи и стабильности. А Миэрри… он никогда меня не обижал. И в мою первую течку все сделал для того, чтобы не было боли. Я всегда ему нравился. А я… ну, стерпится, слюбится…

Арэль нахмурился — это был не самый плохой вариант. Муж, действительно, не будет обижать Мила. И тот привыкнет жить спокойной жизнью. Но вот смириться так и не смирится… не сможет забыть свою любовь, мучая и себя и влюбленного в него супруга.

— Судя по твоим словам, — осторожно начал он. — Лорд Нувар тоже к тебе неровно дышит. Иначе бы не пытался задержать.

— Да все он ровно дышит, — горько рассмеялся Сигмар. — Просто я для него удобен. Уже давно рядом, знаю все его привычки, с работой справляюсь… И почему все Защищающие такие козлы?! Нет, нужно подобрать свою замену и уходить. Хватит рвать душу.

— Ты делаешь ошибку, о которой сам же потом и пожалеешь, — попытался воззвать к другу Арэль.

— Знаю, — безрадостно согласился кот. — Но рядом с тем, кого люблю, я обречен на вечное прозябание. Кайр Андосс никогда не пожелает заметить во мне свою Пару.

— Он не отпустит тебя.

— Не сможет, если я произнесу супружескую клятву перед алтарем, — возразил кот. — А я произнесу. Миэрри ясно дал понять, что после бала в честь тезоименитства Его величества поведет меня к жрецам. А после обряда я буду принадлежать мужу и не смогу оспорить его приказ покинуть службу. То, что лорд Аррини не позволит мне служить, я даже не сомневаюсь.

— Ты дурак! — Припечатал раздосадованный Арэль. — Любишь одного, а выходишь за другого.

— Что поделать, — грустно отозвался Сигмар. — Такова жизнь.

И тут же оживился:

— Слушай! А давай пойдем на бал вместе!

— Совсем спятил? — Возмутился Арэль, многозначительно крутя пальцем у виска. — Кто же пустит безродного лекаря на такое торжество?! Или мне следует представиться настоящим именем?

— Ар, да это же маскарад! — Принялся уговаривать его воодушевившийся Милаэль. — Все будут в масках. А приглашение я тебе достану. Никто даже не догадается, кто ты такой. А когда придет время снимать маски, то мы с тобой просто покинем дворец! Ну, соглашайся! Заодно и повеселимся напоследок!

— Нууу… не знаю, — растерялся Арэль. — Лямруша приглашают во дворец как менестреля. А я хотел остаться с Рихи, чтобы ему не было скучно.

— Да ему разве будет скучно с их-то детишками?! — Чуть ли не в голос расхохотался Милаэль, вспоминая колоритную семейку. — Лучше повеселись во дворце. Я даже отведу тебя к мастеру иллюзий. Сам выберешь себе костюм для маскарада и амулет, чтобы изменить запах. Тебя тогда точно никто не узнает.

— Ладно, — согласился Арэль, после недолгих раздумий. Побывать на настоящем королевском балу и, правда, хотелось.

Кот немного помялся, а потом все же осторожно спросил:

— А что у тебя за непонятки с Его величеством? Знал бы ты, каким злющим он заявился во дворец. Я как раз был рядом, когда король Габраэл высказывал канцлеру свое недовольство поведением южных… эээ… гостей. Влетело всем! И страже, что позволяет командовать собой чужим вельможам… И послам от короля Песчаных Волков, чьего сыночка положили в той таверне… И лорду Нувару, что не выполняет своих обязанностей и лезет не в свои дела. А канцлер всего-то и поинтересовался, что за шишка украшает лоб Его величества.

Арэль невольно хихикнул, вспомнив, как смачно приложила дверь по королевскому лбу. Но если задуматься, то у них с повелителем Гирра действительно странные отношения. Кому бы еще Белый Волк спустил подобное обращение? К нему же отнесся со снисходительностью, как к неразумному щенку. Или все еще считает Арэля заменой погибшему брату? Но братьям не делают столь недвусмысленных предложений…

— А с чего ты решил, что именно я причина бешенства Его величества? — Поинтересовался лекарь.

Сигмар лишь плечами пожал.

— Да из переполненной эмоциями речи короля, — ответил он. — Владыка не сдерживался, высказывая все, что думает о малолетних… ээээ…

— Шлюхах, — безрадостно подсказал Арэль. Ему стало вдруг очень больно. И больше никуда не хотелось идти… особенно на королевский бал.

— Ну, да… — смутился Милаэль. — Он долго ругался, говоря, что некоторые не ценят хорошего обращения. И вечно ищут приключений на пятую точку.

— Я всего-то в очередной раз отказался стать его любовником, — ответил Арэль. — Не понимаю, зачем ему такой любовник как я? Что, смазливых Дарующих при дворе мало?

— Ар, — Милаэль вдруг тяжело вздохнул. — Не суди его строго. Ты ведь знаешь о проклятии королевского рода. Так вот… Если серебряная вязь брачной татуировки начинает темнеть, то времени у проклятого становится все меньше и меньше. Оно утекает, как песок сквозь пальцы. А когда татуировка почернеет полностью, то ее носитель умрет. В роду Дор Фин-и-Гуинаров было несколько таких случаев, когда проклятые не нашли своих Единственных или потеряли их до срока. Но тогда были другие Белые Волки. А Габраэл остался один из некогда великого рода. Если умрет и он, то Гирр не спасет даже чудо. Те же Песчаные Волки или кланы Касаток начнут рвать наши границы. И никто не встанет между нами и кровавой бойней. Слишком уж мы богаты и независимы, словно кость в горле у тех же южан.

— Да знаю я все это, — отозвался Арэль, но секретарь лишь мягко улыбнулся.

— Прости, друг, но ты не родился в Гирре, — ответил он. — Ты понимаешь все это умом, а не сердцем. Просто прими к сведению, что беды короля все вокруг примут близко к сердцу. А уж то, что брачный браслет Его величества уже начал темнеть, и вовсе привело народ в панику. В такую, что сейчас к Габраэлу толпами ведут Дарующих в надежде на чудо. И на его Избранника будут молиться.

— Ну, да, — съязвил Арэль. — Можно подумать, что если королевской Парой окажется шлюха, то на нее все будут молиться!

— Ее будут презирать, — пояснил Милаэль. — Будут презирать ее прошлое. Такой несчастный навсегда останется в глазах народа всего лишь придатком к королевской постели. Но Избранного при этом будут беречь пуще собственных детей. Стеной встанут, защищая от всех бед разом. Но никогда не станут считаться как с достойной личностью. Всего лишь чрево, что вынашивает королевскую кровь и плоть. Я это говорю к тому, что канцлер Нувар заинтересовался тобой…