О, hello, Death (СИ)

— Люцифер, — её голос растаял в завывании ветра, шелесте крыльев и ропоте снежинок.

Разгорячённые губы впились в её посиневшие губки, будто наполняя их агонией жизни. Поцелуй был чувственным, властным. Чакки застонала, теряя почву под ногами, обвиснув в сильных руках мужчины, но отвечая на поцелуй с не меньшим запалом. Она всё ещё стеснялась, от одной мысли, что этот невероятный мужчина обладал ею, видел её обнажённой, прикасался там, где не касался никто. Её щёки панически краснели, но тут же в голове всплывало лишь одно слово — мой. Почему-то Чакки была уверена, что Люциферу не нужны другие девушки. Её Падший испытывал отвращение к людям, а демонов он презирал. Ангелы же были для него горьким опытом, и стояли наравне с людьми. По-настоящему тянулся он только к ней, и это чувство опьяняло не хуже вина.

Оторвавшись от поалевших губ, Дьявол довольно усмехнулся. Лицо девушки раскраснелось, ресницы дрожали, а снежинки блестели на них словно алмазы. Вот они распахнулись, и Люцифер растворился в вожделении. Чёрный зрачок затягивал не хуже чёрной дыры, шоколадная радужка вспыхивала золотыми отблесками. Тонкая пелена затянула взгляд Чакки. Развернувшись в сильных объятиях мужчины, она протянула свою прохладную ручку, нежно погладила по небритой щеке, ощущая под пальцами колкую щетину. Привстав на носочках, она дотянулась до его подбородка — прикоснулась к нему губами. Падший на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь их единением. Неважно, что между ними лежат века, что он сама Тьма, а её Бог сотворил как Свет. Всё это мелочи. Это всего лишь условности, кои любят навязывать себе люди. Он же свободен от них, он научился быть другим, стирать границы. И научит её.

— Не оставляй меня больше, ладно?

В её глазах надежда, любовь, а слова звучат с придыханием. Маленькие пальчики сжимают его майку, цепляясь за неё словно за спасительный канат. Дьявол склонил голову набок. Она должна его бояться, но вместо страха он видит влечение. Ангел усмехнулся.

— Ты самый ненормальный человек, которого я когда-либо видел. — в ответ ему Чакки широко улыбнулась, прикрыв глаза.

— Ты обещаешь, что не исчезнешь? Поклянись!

Люцифер с интересом прищурился. Напомнить ей, что она забывается? Или же дать свободу и понаблюдать за её дальнейшими действиями и словами? Нельзя сказать, что Люцифер целиком и полностью решил броситься в омут чувств доселе неизведанных им. Если Логан буквально захлёбывалась ими, то Ангел погружался в них медленно, осторожно, делая шаги то вперёд, то назад.

Он снисходительно улыбнулся малышке, поцеловал в лоб.

— Я буду присматривать за тобой. Всегда.

Чакки покачала головой, но улыбка не исчезла с её губ. Он ищет отговорки, ну и пусть. Когда-нибудь он ведь поймёт, что для него нет ничего ценнее, чем она.

Чакки подняла взгляд чуть выше и замерла с восторженным выражением на лице.

— Крылья! Они.Невероятно! — воскликнула девушка, открывая и закрывая рот, не зная как выразить свои чувства. Это было что-то невероятное. Тогда, в комнате, она видела лишь их тени. Такие большие, пугающие. Сейчас же она могла разглядеть каждое пёрышко, угольно чёрное, усыпанное кристалликами снежинок. А когда они раскрылись, Чакки затаила дыхание. Они были огромны, величественны и собой закрывали небо.

Люцифер улыбнулся краешками губ, наблюдая за тем, как девушка потянулась к перьям. Её напряжённые пальцы замерли буквально в миллиметре от них, не решаясь коснуться.

— Можно?

Мужчина утвердительно кивнул. Подушечки пальцев невесомо коснулись перьев, и во взгляде Чакки вспыхнул восторг, какого она ещё не испытывала. Перья были словно шёлковые, такие мягкие, но в тоже время прочные, гладкие. Мужчина опустил руки, и Логан осторожно отступила назад, теперь рассматривая его с расстояния. В голове до сих пор не укладывалось, что перед ней стоит настоящий Ангел, хоть и в далёком прошлом.

Снежинки кружась, опускались на землю, скрывая под собой буйную зелень. Люцифер сделал шаг, исчез, но в следующее мгновение Чакки почувствовала тёплое прикосновение к шее. Он убрал с неё вьющиеся пряди и накрыл холодную кожу губами, запечатлевая поцелуй. Девушка прикрыла глаза. Поцелуи медленно перешли на обнажённое плечо. Он закусил светлую кожу, оставляя на ней наливающийся кровью отпечаток. Логан прерывисто вздохнула, издав полу стон. Он так близко, что можно почувствовать напряжение в теле. Чакки подняла руки, ухватившись за плечи мужчины, чтобы не свалиться. Он же легко поднял её за ягодицы, позволяя обвить ногами торс, впиться поцелуем в губы, сминая их, чуть прикусывая.

***

— Чакки! Ей, Чакки! — знакомый голос резанул по разуму. Девушка сразу даже не поняла, что зовут именно её, а не кого-то другого. Ну, мало ли на свете таких же сумасшедших родителей, как у неё, что называют своих детей в честь пластмассового маньяка?

— Поднимайся, кому говорю! — голос звучал достаточно угрожающе, но Логан лишь сонно пробормотала какое-то проклятье на русском и перевернулась на другой бок, при этом, не забыв опять испачкать пылью дверцу Импалы, из-за чего Дин, а это был именно он, злостно зашипел. Сэм улыбнулся, на его щеках появились ямочки, по которым сходили сума многие женщины. Он уже вот на протяжении пятнадцати минут наблюдал, как его старший брат пытался разбудить девушку, что во сне что-то бормотала, а последние две минуты томно вздыхала, что и было причиной учащённого сердцебиения и красных щёк Винчестера. Дин тоже был несколько сконфужен, но ему ли жаловаться? У старшего уже давно выработался иммунитет на вздохи и стоны.

— Нет, ну ты только посмотри на неё! — в сердцах выпалил охотник и, перевалившись через сидение, больно ухватил спящую девушку за ухо, потянул на себя. Чакки взвизгнула, моментально распахнув глаза и, повинуясь инстинкту, махнула рукой наотмашь, при этом каким-то невообразимым образом пытаясь вырваться из чьего-то «захвата». Ошарашенный Дин тут же выпустил кончик уха и сам отпрянул в сторону, весьма красноречиво взглянув на ползающую по заднему сидению Чакки. Она сначала огляделась, потом на четвереньках подобралась к одной дверце, приоткрыла, выглянула наружу, потом к другой — повторила процедуру. Лишь только убедившись, что поблизости никого кроме Винчестеров нет, Логан успокоилась и разочарованно сморщившись, уставилась на потревожившего её покой охотника.

— Дин! Ты мне такой сон обломал! — она надула губки, как любила всегда делать, чуть нахмурилась, обижено взирая на мужчину исподлобья. Перед братьями вновь сидела маленькая девочка, которой всё вокруг кажется лишь весёлой игрой. Отчего-то Дину казалось, что спроси он её что самое главное в жизни, эта маленькая заноза ответит — мой плюшевый зайчик! Мужчина несколько раз моргнул, после чего просто не мог не съязвить:

— О! Конечно! И что же тебе такого снилось, что ты чуть сидение под собой не протёрла. И стонала так, будто…

— А?! — пискнула Чакки, покраснев как спелое яблочко и тут же спрятав лицо в ладошках. Сэм поджал губы, но с интересом взглянул на подругу. Что же ей могло такого присниться, что она так панически краснеет.

— Извращенка малолетняя! — победоносно провозгласил Дин, тут же получив уничтожающий взгляд. Но в купе с красными щеками и невинно сдвинутыми в бантик губками он смотрелся комично.

— Будто тебе эротика не снится, — выплюнула Логан, заёрзав на сидении, только теперь почувствовав, что кончик уха пульсирует и будто в огне, спина затекла и ныла, а шея от малейшего движения хрустела так, будто два камешка с отвратительным звуком тёрли друг о друга. Охотник фыркнул.

— Мне можно. Я взрослый.

— О, да ладно! — всплеснула руками шатенка, не забыв закатить глаза к потолку. — Ты великовозрастный ребёнок! Противный, вульгарный ребёнок!

Винчестер обаятельно похлопал длинными ресницами, блеснув зелёными глазами, что стали на тон светлее в слабом свете солнца.

— Да я просто чудо! — усмехнулся старший из братьев, чем заставил Чакки удручённо застонать, звонко хлопнув ладошкой по лбу.