Самая темная страсть (ЛП)

Эшлин чуть не умерла, выпив вино, предназначенное только для бессмертных.

Он бы позвонил Лисандру, но элитный ангел-воин жил на небесах с Бьянкой, и если и был способ достучаться до него, то Аэрону его не сообщили.

Кроме того, Лисандр не сособо его любил и вряд ли бы стал охотно рассказывать хоть что-то о своей расе.

— Ты хочешь быть ответственным, отлично.

Но признайся.

Парис одарил его ещё одной ехидной улыбкой.

— Ты положил на неё глаз.

— Нет.

Не положил.

У него не было даже малейшего желания сделать это.

Она лишь была ранена и не могла позаботиться о себе, и поэтому вряд ли сейчас она могла ублажить кого-то в постели.

А это единственное, что мог хотеть от нее Парис.

Секс.

Чтобы ни утверждал воин.

Кроме того, она призывала Аэрона.

Она кричала его имя.

Обескураженный, Парис продолжил: " Ангел технически не считается человеком, ты знаешь.

Ангел это нечто большее."

Аэрон сжал челюсти..

Отлично, и это все, что он запомнил из их предыдущего разговора.

— Я уже сказал, что не положил на неё глаз.

Парис захихикал.

— Как скажешь, дружище.

Наслаждайся своей женщиной.

Руки Аэрона сжались в кулаки, смех друга его сейчас не радовал.

Иди и расскажи Люциену все, что мы сейчас обсудили, но ни при каких обстоятельствах не сообщай женщинам, что здесь раненый ангел.

Они набегут в мою комнату, чтобы посмотреть на нее, а у меня нет времени на эти глупости.

"Почему? Ты что-то планируешь сделать с ней?" Его зубы сжались с такой силой, что он испугался, что скоро от них останутся лишь светлые воспоминания.

— Я собираюсь допросить её.

— Ха.

Так вот как парни называют это в наши дни.

Ладно, развлекайтесь.

С этими словами улыбающийся Парис покинул комнату.

Снова оставшись наедине со своей подопечной, Аэрон взглянул на нее.

По крйней мере, ее молчаливые рыдания стихли, и она снова взглянула на него.

— Что ты здесь делаешь, Оливия? Звук её имени не должен был так действовать на него — ведь он произносил его вслух и раньше — но так и было.

Его кровь закипела с новой силой.

Это все ее глаза..

…что смотрели сейчас на него.

Вздох сорвался ее губ.

Я знала какими будут последствия. Знала, что придется распрощаться с моими крыльями, моими способностями, моими бессмертием, и все равно сделала это.

Просто…

моя работа изменилась.

Я больше не приносила радость.

Только смерть.

И я ненавидела то, что они хотели, чтобы я сделала.

Я не смогла сделать это, Аэрон.

Я просто не смогла.

Звук его имени на ее губах, произнесенный с такой теплотой, он ошеломил его и заставил задохнуться.

Да что с ним? Соберись.

Будь хладнокровным, жестоким войном, я знаю, ты можешь.

"Я следила за тобой," продолжила она, "так же как и за всем, кто окружает тебя, и я…

испытала боль.

Я хотела тебя, и я хотела то, что было у них — свобода, любовь и веселье.

Я хотела играть.

Я хотела поцелуев и прикосновений.

Я хотела наслаждения для себя самой.

Ее взгляд встретился в его, таким темным, суровым.

— И в конце концов, я передо мной встал выбор.

Пасть.

или убить тебя.

Я решила пасть.

И вот я здесь.

Твоя.

Глава 3

ТВОЯ.

ЕЙ НЕ СЛЕДОВАЛО этого говорить.

Оливия застыла в ужасе, в голове билась только одна мысль, заглушая все остальные: она всё испортила.

Она должна была смягчить правду, для Аэрона.

В конце концов, каждый раз когда она приближалась к нему, он угрожал ей страданиями и смертью.

То, что она была невидимой, не имело значения.

Он знал, что она была поблизости.

Как, она еще не выяснила.

Она должна была быть незаметной, словно её не существует, будто она призрак ночи.

И теперь, когда она была здесь, во плоти, раскрыв все свои секреты, он вероятно воспринимал ее как еще большую угрозу.

Или, возможно, как врага.

Возможно? Она невесело засмеялась.

Так и было.

Вопросы, с которыми он набросился на нее, глубоко ранили.

Да.

Ее надежды рухнули.

Он не желал иметь с ней дело.

Ну разве что, причинить ей стардания и боль.

Не для того она пробивалась из глубин ада, чтобы умереть в этой крепости.

Она пробивала себе путь из ада ради возможности быть с Аэроном.

Несмотря на то, что он мог отвергнуть ее.

Ты можешь сделать это.

Тайно наблюдая за ним снова и снова, она чувствовала, что знает его очень хорошо.

Он был дисциплинированным, отстаненным и до жестокости честным.

Доверял только своим друзьям.

Ненавидел слабость.

И все же, с теми, кого любил, он был добр, воспитан и

заботлив.

Он ставил их благополучие выше своего.

Я и хочу, чтобы меня любили также.

Если бы он только видел ее до того, как она была изгнана из того единственного дома, который когда-либо знала.

Если бы он видел ее прежде, чем у нее отобрали способность летать.

Прежде, когда она могла создавать оружие прямо из воздуха.

Когда она могла постоять за себя перед лицом мирского зла.

А теперь…

Она была слабее, чем человек.

За все свое многовековое существование, она привыкла полагаться на крылья, а не ноги, и сейчас даже не знала как правильно ходить.

Что если, она не сможет этого сделать?

У нее вырвалось рыдание.

Она отказалась от своего дома и друзей ради боли,

унижения и беспомощности.

Если Аэрон прогонит ее тоже, ей некуда будет пойти.

"Не плачь," вымученно сказал Аэрон.

"Я не могу

сдержать себя.

прошептала она рыдая.

Лишь однажды до этого она плакала, опять же из-за Аэрона — когда поняла, что ее чувства к нему сильнее инстинкта самосохранения.

Масштаб содеянного взрывал голову.

Она была одна, пойманная в ловушку хрупкого тела, которое не понимала, зависимая от милости человека, который время от времени сеял хаос и панику среди людей.

Людей, кому она, как носитель радости, должна была дарить счастье.

— Попытайся, черт тебя побери.

— Мог бы ты…

возможно…

я не знаю…

обнять меня? — сказала она между вздохами.

— Нет.

Он пришел в ужас от этой мысли.

Ты немедленно откажешься от этого.

Она зарыдала ещё сильнее.

Если бы она сейчас была дома, её наставник, Лисандр, обнял бы её и ворковал с ней до тех пор, пока она не успокоилась.

По крайней мере, ей так казалось, ведь прежде с ней не случалось ничего подобного.

Бедный, милый Лисандер.

Знал ли он, что она ушла? Знал ли он, что она может никогда не вернуться? Он знал, что она была очарована Аэроном, и проводила каждый свободный миг в мире людей, чтобы тайно наблюдать за ним, неспособная выполнить то ужасное задание, которое ей дали. Но Лиссандр не мог и предположить, что она бросит все ради мужчины.

Если быть честной, она тоже этого не знала.

Не была уверена.

Возможно она должна была это знать, ведь неприятности начались еще до того момента, когда ее взгляд коснулся Аэрона.

Несколько месяцев назад, в ее крыльях появился золотистый пушок.

Но золото — это цвет войнов, а она никогда не хотела им быть.

Даже если это поднимет ее статус.

Вспоминая о своем несчастье, она вздохнула.

Существовало три уровня ангелов.

Элитная Семерка, как Лисандер, трудились непосредственно вместе с Одним Истинным Божеством

Их отобрали еще начале времен и они никогда не отрицали своих обязанностей — обучать других ангелов и отслеживать злодеяния.

Следующими были воины.

Они уничтожали демонов, которым удалось сбежать из их огненной тюрьмы.

И последними были носители радости, какой когда-то была Оливия.

Многие из ее собратьев испытали настоящую зависть, когда в ее крыльях появился золотой пух — ничего злонамеренного, конечно — но впервые за все свое существование, она не была уверена в вверенном ей пути.