Ночной холод (ЛП)

– Ну, хорошо, хорошо, – проворчала я. – Можешь остаться. Но только потому, что ты такой миленький, а мне нужно видеть перед собой что-то красивое.

Его усмешка стала шире.

– Ох, цыганочка. Ты так мне льстишь.

Я снова закатила глаза. Оливер рассмеялся.

Следующие два часа тянулись ужасно долго. Я выполняла свою обычную работу. Убирала книги на полки, помогала студентам найти справочные материалы для домашнего задания. Даже вытерла пыль с некоторых витрин с артефактами, стоящих между стеллажей. Это задание заставило меня вспомнить о сети Ран, которую я на всякий случай засунула на самое дно сумки. Конечно, я показала сеть профессору Метис, когда мы с Алексеем и Дафной несколько дней назад принесли её из Колизея в Мифакадемию, но Метис знала не больше меня. Поэтому сказала, чтобы я пока что придержала её у себя.

Я понятия не имела, для чего она нужна, если лежала между моими комиксами и контейнером в форме огромного шоколадного печенья, но, как сказала Метис, так мы, по крайней мере, знаем, где она находится.

Поскольку мне больше нечего было делать, я решила ещё раз взглянуть на сеть. Залезла в сумку и вытащила маленькую белую карточку, которая лежала в витрине рядом с сетью, просмотрела ее ещё раз, хотя читала текст уже, по меньшей мере, с десяток раз.

Полагают, что эта сеть принадлежит Ран – скандинавской богине шторма. Якобы, она была её любимым экземпляром в рыболовном снаряжении. Несмотря на её хрупкую внешность, сеть очень прочная и может вместить гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, учитывая её относительно небольшой размер. Сами плетёные водоросли обладают необычным свойством – всё, что находится внутри, кажется намного легче, чем есть на самом деле...

В карточке также описываются некоторые мифические существа, которых Ран якобы поймала сетью и приручила, но остальную часть текста я только быстро пробежала глазами. После чего я снова полезла в сумку и вытащила саму сеть, тонкую и потёртую. К моему удивлению, её было легко сложить. Я снова и снова сворачивала её, так что она стала не больше и не толще ремня. Продев пальцы сквозь петли, я вызвала свою магию. Но единственное, что увидела, это бесконечные качания сине-серого океана. Я чувствовала только постоянное мягкое движение, как будто подпрыгиваю вверх-вниз, как рыболовный поплавок на волнах. Резкий запах моря заполнил нос, а в ушах эхом отозвался звук шумящих волн. Я облизнула губы и почувствовала соль. Казалось, от соли также затвердели мои волосы, а на коже я прямо-таки чувствовала прилипшие песчинки, будто бы весь провела день на пляже.

Ощущения были вовсе не противными. На самом деле они были одними из самых приятных, которые с помощью своей магии я испытывала за долгое время. Такие приятные, равномерные, успокаивающие, что я могла бы позволить волнам унести меня – а мои страхи, заботы и горе оставить здесь. Но мне нужно выполнить задание, поэтому я сосредоточилась ещё сильнее, обратила всё своё внимание на сеть и связанные с ней образы, воспоминания и чувства, но ни сценарий, ни чувства не изменились. Спустя ещё несколько секунд я открыла глаза, высвободила пальцы из серых водорослей и сложила сеть и карточку назад в сумку.

– Что-то новенькое? – поинтересовался Оливер, наблюдая за мной.

Я покачала головой.

– Ничего, чего бы я не видела прежде.

– Но раз Ника показала тебе, значит это важно, верно?

– Так, полагаю. Хотя понятия не имею, что мне делать с мифологической рыболовной сетью, когда мы находимся в сотне милях от океана.

Мои глаза прокочевали вверх в поисках озарения – или хоть какого-нибудь ключа к разгадке. В течение многих месяцев, когда пыталась разглядеть потолок библиотеки Древности, я видела лишь тени, – всегда.

Но несколько недель назад Ника показала мне удивительную фреску, скрывающуюся под тенью, – картину, изображающую меня и моих друзей в Великом сражении против Жнецов. У каждого из нас в руках находилось оружие или какой-то другой предмет – и это были артефакты, которые просила меня найти и защитить от Жнецов Ника. До сих пор, однако, я смогла опознать и отыскать лишь сеть Ран.

Но и сегодня фреску затемняли тени. Значит, отсюда не будет никакой помощи. По крайней мере сегодня вечером.

– Но это выглядит как сеть на моём рисунке, правильно? – спросил Оливер.

Я не умею рисовать, даже если от этого зависит моя жизнь, но Оливер очень талантлив в живописи, поэтому он нарисовал для меня фреску, используя мои собственные грубые рисунки и описание. Его детальный рисунок я тоже, на всякий случай, носила с собой в сумке.

– Твой рисунок идеален и это определённо та сеть, которая нам нужна, – сказала я. – Ты не виноват в том, что я настолько глупа, чтобы понять, что в ней такого сногсшибательного.

– Не переживай, Гвен. Ты всё выяснишь. Тебе это всегда удаётся. Я верю в тебя.

– Хорошо, что хоть один из нас верит, – проворчала я.

Оливер усмехнулся в ответ на мой сарказм.

После того, как моя попытка с сетью не увенчалась успехом, я убрала на полки ещё несколько книг и вытерла пыль с витрин. Однако я не могла сосредоточиться на этих заданиях, делала всё автоматически – как всегда с тех пор, как уехал Логан. Не раз я ловила себя на том, что неподвижно смотрю в пространство, размышляя, где он и что делает. Всё ли с ним в порядке. Не холодно ли ему, не голодает ли, а может, боится чего или устал.

Думает ли обо мне.

Всегда, спустя примерно пару минут, я стряхивала с себя печаль и злилась, потому что постоянно думала о нём. Вик прав. Мне действительно нужно прекратить хандрить и прикончить парочку Жнецов вместо этого. Или хотя бы сделать домашку на завтра. Легче сказать, чем сделать. Потому что пять минут спустя я поймала себя на том, что не читаю книгу по мифистории, как должна, а снова думаю о Логане.

В конце концов я больше не могла это терпеть, поэтому повернулась на стуле к Оливеру, играющему со своим телефоном.

– Ну и... - пробормотала я вскользь, потому что не хотела, чтобы он заметил, как для меня это важно. – Ты что-нибудь слышал от Логана?

Оливер застыл. Он посмотрел на меня, затем перевел взгляд на экран телефона. В зеленых глазах промелькнула вина.

– Вы переписываетесь прямо сейчас, да?

Оливер поморщился. Написал что-то ещё, затем засунул телефон в карман брюк. Однако он не ответил на мой вопрос.

– Как он? Где он? С ним все хорошо? Он когда-нибудь ещё вернётся в академию?

Это были те же вопросы, которые я задавала уже тысячу раз и чуть ли не каждому в моём окружение. Те же вопросы, которые я каждую ночь задавала себе, лежа в своей комнате, особенно после того, как просыпалась после кошмаров.

Оливер вздохнул.

– Логану требуется время, Гвен. Ему нужна дистанция от академии и всего того, что случилось. Но да, отвечая на твой вопрос, с ним всё в порядке. По крайней мере, он так утверждает, когда пишет сообщения, – он заколебался. - Если тебя это утешит, он все время спрашивает о тебе.

– И что ты ему рассказываешь? – мягко поинтересовалась я.

Он снова заколебался.

– Что ты скучаешь по нему. Что мы все по нему скучаем. Что он нам нужен, и что он должен взять и отбуксировать свой зад сюда так быстро, как только сможет.

– И что он отвечает на это?

Оливер пожал плечами.

– Ничего. Только... нет, ничего. Я не знаю, когда он вернется. Не знаю, вернется ли вообще. Не после того, что Жнецы с ним сотворили. И особенно не после того, что он сотворил с тобой.

Я выдохнула. Обычно я не позволяла себе слишком долго размышлять о том, что Логан, возможно, никогда не вернётся, но в этот момент не могла думать ни о чём другом, словно холодный кулак сжал моё сердце и медленно его раздавливал, сокрушая изнутри. Внезапно пространство за стойкой уменьшилось, так что стало трудно дышать. Здесь было слишком тесно, слишком оживлённо, слишком много людей.

Оливер заметил моё поражённое выражение лица.

– Я не это имел в виду, Гвен, – в том, что Логан уехал, нет твоей вины.