Чудовище (Страшно красив)

Я представил себя в шкуре Уимберли: как я говорю отцу, что в школе меня все ненавидят. Меня хватило на секунду, не больше. А семья Уимберли не только сменила номер. В конце года они забрали дочь из Таттл.

— Ты права, — сказал я Кендре. — Я был полным придурком. Больше я так не буду делать.

Я говорил и почти верил себе. Она права. Нужно быть повежливее с людьми. Я не знал, почему порой обращаюсь с ними так зло и жестоко. Бывало, я обещал самому себе, что изменю свое отношение к окружающим. Этого намерения хватало на час, потом я о нем забывал и вновь чувствовал себя на несколько голов выше остальных. Какой-нибудь психолог — у отца на канале есть такие парни — мог бы сказать, что причиной всему то, что в детстве родители не уделяли мне достаточно внимания. Или нашел бы другое объяснение, но дело не в недостатке внимания. Просто иногда на меня находит, и я ничего не могу с собой поделать.

Напольные часы в гостиной начали отбивать полночь.

— Ты прав, — произнесла ведьма, простирая руки. — Больше ты так не будешь делать. Есть страны, где за воровство отрубают руку, а насильников кастрируют. То есть у преступников отнимают орудия преступления.

Часы продолжали бить. Девять. Десять. Комнату залил яркий свет, и ведьма закружилась.

— Ты с ума сошла? — закричал я.

Я торопливо взглянул на руки ведьмы — не зажат ли там нож. Вдруг она тоже решила мне что-то отрезать? Но что? Потом я подумал, что просто перебрал водки и все это чепуха. Какое заклятие? Эта дура явилась меня попугать. А все прочее — пьяные галлюцинации.

Когда бой часов стих, Кендра коснулась моего плеча и повернула меня к зеркалу, висевшему над комодом.

— Посмотри на свой новый облик, Кайл Кингсбери.

Я посмотрел.

— Что ты сделала со мною?

Я не узнал своего голоса. Из горла вырывалось звериное рычание.

Она взмахнула рукой, оставив в воздухе россыпь искр.

— Я сравняла твой внутренний облик с внешним. Такой ты есть на самом деле.

Из зеркала на меня глядело чудовище.

Мистер Андерсон: Рад, что многие из вас снова сюда вернулись. Сегодня мы поговорим о том, как ваши родные и друзья отнеслись к вашему превращению.

Нью-Йоркское Чудовище: В этот раз промолчу. В прошлый раз кишки надорвал.

Мистер Андерсон: Почему ты так сердит, Чудовище?

Нью-Йоркское Чудовище: А ты бы на моем месте не сердился?

Мистер Андерсон: Я бы попытался найти какой-нибудь выход из положения.

Нью-Йоркское Чудовище: Нет никакого выхода.

Мистер Андерсон: Выход всегда есть. Ни одно заклятие не налагается без причины.

Нью-Йоркское Чудовище: Ты что, заодно с ВЕДЬМОЙ???

Мистер Андерсон: Я этого не говорил.

Нью-Йоркское Чудовище: И откуда ты так уверен, что выход есть?

Мистер Андерсон: Сам не знаю. Уверен и все.

Нью-Йоркское Чудовище: А тебе не приходило в голову, что вокруг полно рыб, птиц и пауков, которых тоже превратили и которым никогда уже не вернуться в прежний облик?

ДеваМолчальница: Рыб точно нет, иначе бы я о них знала.

Нью-Йоркское Чудовище: А у тебя что, есть магические способности? Если есть, помоги мне вернуть человеческий облик.

Мистер Андерсон: Чудовище…

ДеваМолчальница: Можно мне сказать?

Нью-Йоркское Чудовище: Говори, Молчальница. Может тогда он не будет меня доставать.

ДеваМолчальница: Вообще-то я хочу поговорить на заявленную тему, а не слушать отповедь Чудовища. Я думаю о превращении, и меня очень волнует, как к этому отнесутся мои родные.

Мистер Андерсон: Как интересно. Почему это тебя волнует, Молчальница?

ДеваМолчальница: Ясно почему. В отличие от других я делаю это добровольно и по заранее разработанному плану. Я ведь отказываюсь не только от своей семьи, но и от соплеменников.

Мистер Андерсон: Расскажи поподробнее. Молчальница.

ДеваМолчальница: Я люблю парня, которого спасла, а стать человеком и встретиться с ним я смогу, только если пожертвую своим голосом. Если он тоже меня полюбит = вечному счастью. А если нет… я рискую.

Нью-Йоркское Чудовище: Откуда ты знаешь, что это настоящая любовь?

Медведочеловек: Когда связываешься с ведьмами, всегда рискуешь.

ДеваМолчальница: С моей стороны, Чудовище, это настоящая любовь.

Медведочеловек: Не думаю, что Молчальнице стоит рисковать.

Нью-Йоркское Чудовище: Не верю я в любовь.

Лягушан: Мжно мн скзть и мжте пдждать пка я нбираю.

ДеваМолчальница: Конечно, Лягушан. Мы подождем.

Лягушан: Мне бло трдно моя смья нкгда не вдела мня в облке лгшки. Не мгу с нми гврть. Они дмают я счез, моя сстраувдла мня 1 днь и скзала фу мрзкая лгшка! Она выбрсл мня в грзь. Вбрсл меня!!! Я стрдаю за невзмжнсть обснить им что слчилсь.

ДеваМолчальница: Это ужасно, Лягушан. Я тебе очень сочувствую.

{{{{{Лягушан}}}}}

Нью-Йоркское Чудовище: Ты бы лучше не говорил с ними, Лягушан.

Медведочеловек: Тебе этого не понять, Чудовище. Ты можешь говорить.

ДеваМолчальница: Будь помягче, Чудовище, почеловечнее.

Нью-Йоркское Чудовище: Я НЕ МОГУ БЫТЬ ЧЕЛОВЕЧНЕЕ!

Мистер Андерсон: Не кричи, Чудовище.

Лягушан: Ты так дмашь потму что не знаш какво птрять взмжнсть гврить с рдными.

Нью-Йоркское Чудовище: Нет, Лягушан. Я так думаю, поскольку у меня есть возможность говорить, но меня стыдятся и не желают видеть.

ДеваМолчальница: Ой. Чудовище! Как ужасно.

Медведочеловек: Прости, приятель. Расскажи нам об этом.

Нью-Йоркское Чудовище: Я не хочу говорить об этом!

ДеваМолчальница: Расскажи нам, Чудовище.

Мистер Андерсон: Ты поднял эту тему, значит, тебе хочется об этом поговорить.

Нью-Йоркское Чудовище: НЕТ НЕ ХОЧЕТСЯ!

Мистер Андерсон: Перестань кричать. Чудовище. Если ты еще раз себе такое позволишь, я попрошу тебя покинуть чат.

Нью-Йоркское Чудовище: Прошу прощения. Клавиша CapsLock запала. Трудно набирать когтями.

Нью-Йоркское Чудовище: Кстати, Медведочеловек, откуда у тебя доступ в интернет? И у Лягушана тоже?

Мистер Андерсон: Чудовище, прошу не менять тему чата.

Лягушан: Я прбраюсь в замк тда где стоит кмптер.

Медведочеловек: Я прихватил с собой свой ноутбук. А Wi-Fi доступ в Интернет есть даже в лесу.

Мистер Андерсон: Чудовище, мне интересно узнать о реакции твоей семьи.

Нью-Йоркское Чудовище: Нет никакой семьи, у меня есть только отец. Точнее был.

Мистер Андерсон: Извини. Продолжай.

Нью-Йоркское Чудовище: Я не хочу говорить о своем отце. Давайте переменим тему.

ДеваМолчальница: Да, об этом больно говорить.

{{{{{Чудовище}}}}}

Нью-Йоркское Чудовище: Я так не говорил.

ДеваМолчальница: Конечно, не говорил. И так понятно.

Нью-Йоркское Чудовище: Прекрасно. Отлично. Замечательно. Да, мне больно об этом говорить, поэтому я но хочу говорить. Гы-гы гы. Ну что, все довольны? Теперь мы можем поговорить о чем-то другом?

ДеваМолчальница: Простииии!

Часть вторая

Чудовище

Глава 1

Я стал зверем.

Из зеркала на меня глядело животное. Нет, не медведь, не волк, не горилла и даже не собака, а зверь какой-то жуткой породы, способный ходить на двух ногах. Почти человек. Почти… Изо рта (или из пасти?) торчали клыки, пальцы оканчивались когтями, все тело было покрыто шерстью. Я, еще недавно презиравший прыщавых и тех, у кого воняет изо рта, превратился в чудовище.

— Пусть мир увидит тебя таким, каков ты на самом деле. Чудовище, — сказала Кендра.