Этот мир не для меня (СИ)

— Это говорит мне та, что еле держится на ногах. — Подхватил он под руки девушку.

Они стояли близко-близко. Локи пристально смотрел на неё сверху вниз, крепко держа за плечи. Прикрытые глаза, порозовевшие щёки, и чуть приоткрытые чувственные губы едва заметно дрожали явно не от холода. Его руки скользнули вниз по плечам, цепляя за собой рукава рубашки, стягивая их, и сорочка медленно стала спадать. Белая бледная кожа при свете звёзд выглядела, словно мрамор, контрастируя с рыжими всполохами вьющихся длинных волос.

— Как ты красива, — с тихим изумлением сказал он, скорее всего, себе самому, припадая к её устам.

Вслед за спадающей сорочкой его ладони властно спустились с плеч на грудь.

С груди они скользнули на стройную талию, следом обхватив соблазнительные бедра. Рубашка с шуршанием смялась горкой в ногах, накрывая её щиколотки. Неохотно отпрянув от её губ, он замер, давая ей минутную передышку для принятия решения. Глубоко вдохнув, Кейра закрыла глаза, словно говоря о полной и безоговорочной капитуляции. Сильные руки обвили талию, притягивая нежный хрупкий стан девушки.

Запрокинув голову и прикрыв глаза, Кейра приоткрыла рот, словно издавая безмолвный стон, когда он припал к её шее, нежно целуя. Неспособная трезво о чем-либо думать, она тонула в его ласках. Его тёплое дыхание, скользившее по коже, пробуждало жгучие волны возбуждения в ней. Движимая так долго скрываемыми чувствами, она быстро расправилась с застёжками на одежде трикстера.

Невесомые, едва различимые прикосновения пальцев, пробегающих по гладкой, словно бархат, коже отзывались в каждой её клеточке разрядами электрического тока. Его прикосновения были искусными, мучительными, настоящей пыткой, не вполне достаточными, вымеренными с бесспорным мастерством мужчины, который знал женское тело очень хорошо.

Сейчас он отчётливо понимал: он хочет её, хочет обладать ею, покорить своей воле, вкусить её, словно запретный плод. Он разрушил последний барьер, когда припал к её губам, жадно целуя. Руки Кейры сами поднялись к его плечам и обвили его шею, когда он углубил поцелуй. И её понесло куда-то далеко-далеко, в не отмеченную ни на одной карте во всех девяти мирах страну, которой правят только чувства.

Он делал всё медленно, одаривая её множеством горячих, влажных, неторопливых поцелуев, расточая по её грудям нежные ласки и укусы.

— Ты сводишь меня с ума, — негодующе бормотал он, укладывая её на лесной покров, сотканный изо мха и трав, погрузившись в водоворот страсти и желания.

Ухватившись за его мускулистые плечи, она приняла его в себя, призывая взять её всю. Она хотела его, хотела безумно, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. Она выгнулась ему навстречу, пылая внутри, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он двигался, сделал то, что задумал, ни капли не жалея об этом. Она хотела всего: нежности и дикости, мужчину и зверя, монстра и бога.

— Теперь, я — часть тебя. — Его голос был глубоким рокотом у её уха.

Локи крепко держал её за бедра, увлекая за собой в сладострастном танце. Она подчинилась, самозабвенно отдав себя ему во власть, и он повёл её, медленно, шаг за шагом к блаженному краю пропасти, порой замедляя шаг, порой отступая, и тогда ей казалось, что они, растворившись друг в друге, плывут высоко над землёй. С каждым его движением она стонала так покорёно, так тихо, с мольбой о том, чтобы это был не очередной сон, который развеется поутру. И вновь они на шаг ближе к краю, но нет, ещё нет, и весь путь повторяется снова, и сладкая мука почти непереносима, и, наконец, оба достигают края, срываясь вместе в едином порыве, падая в пропасть, достигая вершины блаженства.

И прямо перед тем, как она погрузилась в сон в его объятиях, полностью насытившаяся, измученная и чувствующая сладкую боль в местах, которые раньше никогда не болели, она поняла, что она сделала то, что была решительно настроена не делать: она по уши влюбилась в странного, тёмного мага, бога лжи и коварства. Она приняла его таким, каким он был. Всего его целиком без остатка неуправляемого, подгоняемого тёмными силами. Его человеческая сущность и доброта ускользали от него, но она способна вернуть эту суть ему обратно.

========== Ч1 Глава 11 Тучи сгущаются ==========

«Мне нравится чувствовать, что он смотрит на меня когда я отворачиваюсь.» – Украдкой наблюдая за принцем, Кейра заплетала растрёпанные волосы в косу, стоя у самой кромки реки. Тишина. Природа словно замерла, затаила дыхание в ожидании солнца, которое вот-вот должно было вынырнуть, одарив все живое своим светом и теплом. Босая, лёгкой поступью девушка брела по траве покрытой росой в сторону мага, усиленно делавшего вид, что он любуется предрассветной тишиной.

– Нет тьмы более совершенной, чем тьма перед рассветом, – загадочно произнесла девушка, присев рядышком.

– Ты плохо меня знаешь, – улыбнулся трикстер, хорошо понимая значение этих слов.

– Хочешь сказать, в твоей вселенной рассвет не наступит никогда?

Локи внимательно смотрел в её серые глаза. «Если я поведаю тебе, кто я, не отвернёшься ли ты от меня? Хватит ли тебе смелости вот так прямо смотреть мне в глаза? Не испугаешься ли, узнав, на что я способен, и каким жестоким могу быть? Способна ли ты принять весь этот ужас?» – думал он, блуждая в тумане её глаз. Взгляд Локи был полон тоски. Слишком долго он был одинок в этом чуждом мире, обременённый поиском своего предназначения. Едва касаясь кончиками пальцев, она погладила его по щеке и мило улыбнулась.

– Откуда ты взялась? – произнёс он серьёзно, нахмурив брови.

– Я всегда была рядом, – прошептала она, еле касаясь его губ, и тут же отпрянула, не давая себя поцеловать. – Нам пора возвращаться. – Кейра попыталась встать, но рухнула обратно.

– Вздумала бежать от меня? – улыбнулся Локи, держа ее за руку и наслаждаясь этой игрой.

***

За то время, пока Кейра была в ссылке, ничего не изменилось. Двери в тронный зал распахнулись, и они втроём размеренным шагом направились вглубь. Золочёные колонны, украшенные хитросплетениями узоров, были увенчаны куполом, вздымающимся до небес. Сквозь просветы между колонн виднелся балкон, открывающий прекрасный вид на город, окружающие его владения и бескрайнее, безумно красивое звёздное небо. Такие виды вряд ли встретишь на Земле. В глубине залы на высоких ступенях располагался огромный трон, на котором восседал Один, держа в руке Гунгир. Огонь, пляшущий в чашах ламп, освещал тронный зал, придавая ему ещё большую величественность.

Все трое остановились у самого подножия трона и поклонились. Один кивнул в ответ, позволяя говорить.

– Отец, – первым вымолвил Тор. – У меня благие вести! – с этими словами стоящий рядом с ним мужчина скинул капюшон.

– Отец, – пересиливая себя, приветственно произнёс Локи.

– А что она здесь делает? – эхом разнеслось по залу, когда Один указал на Кейру.

– Всеотец, – покорно склонив голову, произнесла девушка, приветствуя царя Асгарда, – Я…

– Кто ты, мне известно! – перебил её царь.

– Отец, – мягко произнёс Локи, – Эта девушка нашла меня раненным и обессиленным. Благодаря ей я жив и вернулся.

– И вновь принялся за старое! – укоризненно произнёс царь, и Локи едва заметно вздрогнул, словно понимая, о чём идёт речь. – Ей не место ни во дворце, ни в Аасгарде. Я и так был милосерден, приняв её во служение. Но после совершённого ей предательства…

– Отец, это предательство послужило победой над Маликетом.

Кейра глубоко вздохнула и, сделав шаг вперёд, молвила, понимая, что уговоры Локи и Тора для Одина словно шелест листьев в дворцовом саду.

– Всеотец, я не жду от вас прощения и милости. Я лишь хочу просить вас принять Локи и не заточать в темницу снова. Все ваши поступки преследуют какую-то цель. И, думаю, она, наконец, достигнута, ведь он изменился. Он ваша семья, как и Тор. Больше у него нет никого. Прошу вас во имя памяти Фригги, – она говорила мягко, но уверенно, не боясь своего царя, но уважая его волю.